Восход Красной Луны

Но Гилберт не собиралась этого делать. Она хотела этого мужчину, и больше ей ничего не нужно было.

- Елена, послушай. Ты привлекательная девушка, но не позволяй всем касаться этой привлекательности.

- Вы боитесь, что я стану шлюхой? Да после перепиха с Локвудом вообще никого кроме вас не хочу.

Деймон чувствовал, как мужская натура его сущности просит удовлетворить желание этой девушки. Он чувствовал, как хочет взять ее здесь, прямо на этом столе.

Нужно было сконцентрироваться.

- Постарайся контролировать себя, думать о том, что сдерживает твою агрессию.

Он не поднимал взгляда и услышал ее шаги и то, как хлопнула входная дверь кабинета. Сальваторе сел на стул, уставившись на какую-то только ему зримую точку. Эта девочка заставляет приковывать к себе внимание. И его она тоже подчинила. Ему отныне придется усмирить не только ее!

… но и себя.

========== День 6. ==========

На следующий день Елена сидела в ванной с бритвой в руках. Она смотрела на свои ноги. Депиляция давалась все сложнее. Ей казалось, что она бреет не обычные волосы, а какие-то иголки, жесткую шерсть. Ноги покрылись кровью от царапин. Выругавшись, шатенка, продолжая терпеть боль, водила лезвием по коже. И если внутренние изменения часто проявлялись, то и внешние дали о себе знать. Черных прядей волос становилось все больше. Ногти удлинялись и становились крепкими и длинными. Эти изменения Елене нравились. Они выставляли напоказ всю ее женственность, красоту, некую хищность.

Расправившись с начатым, Гилберт подошла к зеркалу. Клыки еще больше удлинились, и все это создавало оскал красивой охотницы. Елена понимала, что все эти изменения связаны с тем нападением, но мысль о том, что рано или поздно, у нее появится хвост и удлинятся уши, лишь вызывала улыбку. Шатенка не знала, как это остановить, да и, наверное, не хотела. Она желала быть яркой, красивой. Ей нравилась та сила и мощь, которые теперь были у нее.

Выйдя из ванной, Гилберт села на свою кровать, достав косметику. В вечер воскресенья было также сыро. Раскаты грома свидетельствовали о том, что вот-вот пойдет дождь, но Гилберт это мало заботило.

- Ты помнишь как мы дали клятву? – произнесла Кэтрин, садясь рядом.

- Ты для меня навсегда на первом месте, Кэтти. Но сейчас я хочу погулять…

Гилберт принялась подводить глаза черным карандашом, что выходило у нее довольно-таки ловко.

- В кого ты превращаешься? Ты продаешь себя им по частицам.

- Ты говоришь прямо как Сальваторе. Вы оба похожи.

Мысль о Сальваторе заставила Елену вернуться во вчерашние обстоятельства. Может, вместо этого Локвуда навестить самого Сальваторе? Но Гилберт не знала его адреса и поэтому продолжила свое занятие.

Кэтрин не стала рассказывать сестре о том, что в том фургоне был еще и Тайлер. Иначе бы, ситуация обострилась.

- Это не ты…

- Слушай, хватит, - резко произнесла Елена, закончив с макияжем. – Ты должна воспринимать меня такой, какая я есть.

- Сейчас говоришь не ты, а та сущность, которая в тебе внутри!

Елена закатила глаза и, поднявшись, подошла к шкафу. Гилберт заметила, что ее осанка отличалась безупречностью. И фигура ее была слишком красива и стройна. Конечно, возможно Кэтрин и хотела быть похожей на сестру. Но только не внутренне.

- Мы можем поговорить о чем-то другом? – продолжала Елена, надевая футболку, оголяющую плечи. – Я бы с удовольствием поговорила с тобой о синтезе белка, но не об этом дурацком нападении, о котором ты болтаешь не затыкаясь!

- Нет! – Кэт поднялась и подошла к сестре. – Мы будем говорить только об этом, пока ты не придешь в себя.

Губы Елены исказила кривая улыбка.

- Ты серьезно? Я меняюсь, и обратного процесса не будет! Становясь старыми, люди не молодеют, так и я никогда не буду прежней.

- Знаешь, Бенджамин Баттон как раз таки молодел.

- Это сказка.

- Оборотни тоже сказка, но ты становишься похожей на…

- Монстра? – закончила Гилберт. Она чувствовала, как начинает злиться на сестру. – Ты это хотела сказать? Знаешь что? Вы все мне мозг отымели! Ты, Форбс, даже Зальцман! Да я теперь из принципа не буду прежней!

- Ты делаешь себе хуже!

- Да плевала я на себя.

- Если бы плевала, не вела бы себя так! Ты была лучше меня, а сейчас ты само воплощение полной твари! Хочешь быть подстилкой Локвуда? Пожалуйста! Хочешь избивать Форбс? Валяй! Только когда тебе будет дерьмово, больше не приходи ко мне! Я отвернусь от тебя, как ты отвернулась от меня!

Выговорив всю эту тираду, Кэтрин отправилась в ванную, громко хлопнув дверью. Елена стояла в ступоре несколько секунд, а потом схватила кофту и отправилась прочь.

Она шла по темной улице, вспоминая тот вечер, когда решила прогулять по парку. И откуда эта псина появилась? Почему бы ей не наброситься на Форбс, к примеру? Но в жизни нет случайностей… Гилберт верила в это. А Кэтрин была права. Елена не собиралась говорить об этом вслух, но понимала, что ее сестра была права. И в кого Елена стала превращаться? Действительно, в монстра. Она переступает через принципы. Жестокость вытеснила гуманность. Любовь вытеснялась ненавистью. Сострадание – цинизмом. Нежность – стервозом. Елена ненавидела себя, но продолжала идти к школе, полностью погружаясь в свои мысли.

Конечно, в этом обращении было много плюсов: внешность, сила, мощь, смелость, отсутствие страха. Но и минусов было хоть отбавляй.

Проникнуть в задние школы и нужный кабинет Елене не составило труда. Она обнаружила, что в темноте ее зрение стало намного лучше, обострился слух. Гилберт нашла необходимую информацию и скрылась из школы так же быстро и ловко, как и пробралась туда.

Зря она нагрубила Кэтрин. Елена решила извиниться, как только придет. Сестра была тем маяком, который заставлял не захлебнуться в пучине лицемерия и хамства одноклассников. Что теперь? Теперь девушка сама стала такой. Она не хочет более идти на свет маяка. Только Кэтрин возвращала надежду, заставляла быть собой и плевать на всех этих ублюдков, которые насмехались.

Шатенка остановилась напротив дома, адрес которого искала в школе. Стал идти мелкий дождь. Елена поднялась по ступенькам и позвонила в звонок. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то помог ей разобраться в собственных чувствах.

Открыв дверь, хозяин дома внимательно взглянул на гостью, а потом сделал шаг назад, пропуская внутрь.

- Вы не женаты. Я смотрела в личном деле. Поэтому и осмелилась прийти.

- Ты смотрела мое личное дело? – Деймон закрыл дверь, а Елена, сняв кофту, прошла дальше.

- Да. Не стоит об этом. На самом деле, мне… правда… надо поговорить.

- Ладно, пошли.

В доме было мрачно. Гостевую комнату освещал тусклый свет торшера. Стук капель дождя по стеклу лишь усиливался. Деймон принес две кружки с горячим чаем. Елена не чувствовала себя озябшей, но с радостью приняла угощение. Больше всего ей хотелось разобраться во всем. Ведь вчера она и правда потеряла голову.

- Я поругалась с Кэтрин. Она говорила как вы… И это действительно так. Я встала на дорожку проститутки и стервы.

- Ты еще не проститутка. Не становись ею.

Елена взглянула на мужчину. За окном послышался раскат грома, но Елена даже не дернулась. Она выдохнула и опустила взгляд.

Сейчас Деймон видел, что зверь заперт в клетке и перед ним та чистая и искренняя Елена, которую он увидел в первый раз. Эту возможность нельзя упустить. Надо пробудить чувство вины, ведь легче усмирить его, чем агрессию.

- Может, я правда превращаюсь в чудовище? Я не знаю… Просто, мне нравится этот адреналин, эта сила и мощь, которых у меня никогда не было.

Деймон понимал. Эта девочка столько раз пряталась за спину сестры, была изгоем, что сейчас ей хочется возместить этот ущерб.

- А может, просто стать благородной? Суметь простить? Отступить? Не уподобляться им?

- Это сложнее, чем кажется, - произнесла Елена, отставляя кружку и облокачиваясь о спинку дивана.