Страница 26 из 27
- Так зайдешь к нам вечерком?
- Только не очень поздно.
Хорунжий прекрасно понял, что к нему есть какое-то дело, но притворился, что испытывает огромную жажду и ничего более. По этой причине он озаботился отменной закуской: двухфунтовым куском хлеба вкупе с кольцом колбасы, чесноком, да луком.
Некоторое время разговор за столом крутился вокруг выпивки и закуски. Лейтенант рассказал историю появления водки в его родном мире, хорунжий поведал о тонкой науке копчения колбасы. Но через пару стаканчиков Малах приступил к тому, ради чего разговор и затевался.
- Видишь ли, Тихон Андропович, наблюдал я за тобой и товарищами твоими, как вы бой вели. Тебе ведь винтовочка в деле понравилась?
- Как нет! Еще бы не понравиться.
- Стрелять вы начали с тысячи шагов, примерно, и ты еще приказал вести прицел снизу вверх, три пульки, чтоб наверняка попасть - так?
- Вестимо, так.
- Вот я и подумал, что эту хорошую винтовку еще того более можно улучшить. Смотри-ка...
Глава 8
Никто не мог бы сказать, чем вызван скверный вид вице-адмирала: то ли горем от потери непосредственного начальника и друга (а Нахимов и уважал, и любил Корнилова), то ли свалившейся дополнительной ответственностью, то ли тем, что отныне некому будет брать на себя взаимодействие с вышестоящими светскими и военными лицами. Возможно, сыграли роль все три фактора. Вот почему Семаков счел нужным построить свой доклад Нахимову совершенно не так, как раньше:
- Ваше превосходительство, есть хорошие новости.
Дождавшись ответной мимической реакции, командир 'Морского дракона' продолжил:
- Во-первых, наш рейд на транспорты был успешен. Сожжены запасы пороха, уже выгруженные на берег, также утоплены четыре транспорта, по неподтвержденным данным, погиб иной груз, в том числе пополнение конями. Во-вторых, я получил извещение, что готовятся к поставке два гранатомета, предназначенных для сухопутных действий, но с другим боезапасом: более дешевым и в большем количестве.
- Селенгинский редут надобно выручать-с, - резко прервал доклад адмирал. - Да и Волынский скоро под обстрел попадет.
Семаков вел себя подобно опытному царедворцу: все возражения, поправки и добавления начальства он просчитал заранее.
- Так точно, ваше превосходительство, им лишь продержаться два дня. А там подоспеем с подмогой. Даже один гранатомет на редут, как полагаю, существенно облегчит положение. Осмелюсь также предложить обучение как офицеров, так и нижних чинов на Камчатском люнете. Например, поручик Боголепов, которого откомандировал на 'Морского дракона' генерал-лейтенант Васильчиков, уже кое-что видел. Равно полагаю возможным обучение флотских артиллеристов. Все равно командиры гранатометов понадобятся что на Селенгинском, что на Волынском редутах. У меня же больше нет.
Семаков немного исказил истину: лейтенант Мешков вполне мог бы исполнять обязанности командира батареи (или хотя бы одного гранатомета). Да и он сам по артиллерийским умениям был не из последних. Но как командир 'Морского дракона' капитан второго ранга подумал, что если планируется выход в море, то руководить им должны капитан и старший помощник. У Нахимова не могли иметься причины для отказа. А учебный выход был просто необходим: лучшие комендоры попали на Камчатский люнет.
Но события пошли не так, как предполагалось.
Есаул Вернигора был, вопреки обыкновению, сух на грани жесткости.
- Хорунжий Неболтай, этой ночью вам надлежит разведать степень готовности неприятеля к обстрелу Камчатского люнета и к атаке такового пешими силами неприятеля.
Не желая хоть как-то раздражать и без того взвинченное начальство, Неболтай ответил:
- Будет сделано!
И удалился готовиться к вылазке.
У есаула имелись основания для недовольства. Он крепко подозревал, что пластунам Неболтая, а заодно и другим казакам будет предписано оставаться на люнете, дабы прикрыть артиллерию - а это была задача для пехоты, и нечего ради такого дела рисковать лучшими казацкими пешими разведчиками.
Что до хорунжего, то на дело он взял с собой лишь тех, у кого были иноземные пистоли.
Вылазка прошла почти гладко. Слово 'почти' хорунжий мысленно использовал, поскольку звук от пистолетных выстрелов, хотя и негромкий, все же заставил врагов насторожиться. 'Чпок', больше всего ассоциирующийся с откупориваемой бутылкой, обратил на себя нежелательное внимание - возможно, как раз потому, что навевал на мысли о выпивке. Это чуть не стоило успеха пластунам, но супостатов, впавших в беспокойство, удалось с некоторым трудом утихомирить.
Положительный результат имелся и даже вполне весомый (примерно пуда четыре с половиной). Им был рядовой артиллерист английской батареи, которого упаковали со всей пластунской тщательностью и доставили в расположение своих на люнете. Сам Неболтай был не слишком искушен в чужеземных языках (маэрский не в счет, понятно), а его товарищи - и того меньше, и по этой причине допрос проводили уже другие люди.
Кое-какие трофеи пластунам тоже достались. Большей частью это было оружие (захватили даже один штуцер, невесть откуда взявшийся у орудийной прислуги), но и денежки чуть отяготили казацкие карманы.
Но чувство, предупреждающее о надвижении чего-то опасного, не давало хорунжему спать спокойно. К тому же есаул запретил покидать люнет. В результате Неболтай разрешил своим спать, а сам пошел быстрым шагом в сторону батареи Шёберга.
- Стой! Кто идет?
Казак чуть слышно, но явно одобрительно хмыкнул. Молодец мичманок, наладил караулы.
- Свои, братец. Вызови старшого. Скажи: хорунжий пластунов Неболтай тут. Мне бы по делу с мичманом переговорить.
Прошло не менее десяти минут, прежде, чем чуть заспанный, но настороженный Шёберг подошел к посту. Разумеется, казака он узнал мгновенно. Правда, не в лицо (еще не рассвело), а по голосу.
- Доброго здоровьичка, Иван Андреевич.
- И вам не хворать, Тихон Андропович. Слушаю с прилежанием.
- Были мы тут у неприятельских траншей. Вот что там оказалось...
Последовал рассказ на пять минут.
Шёберг долго не думал.
- Так вы полагаете, они с рассветом начнут?
- А чего ж не начать, коль скоро порох с бомбами да ядрами подготовлены? Палить по темноте без толку, понятно дело, но учтите все ж: с утра солнце вашим молодцам в глаза бьет. Освещен люнет будет прекрасно, а вражьим пушкарям того и надо. Да что я говорю: еще до восхода могут начать.