Обуглившиеся мотыльки

В конце концов, Б-52 и музыка уже продегустированы. Уже выпиты до дна.

— Важны ощущения, — произнес он над ее ухом, склонившись над девушкой. — Важны эмоции…

Кэролайн откинула волосы, поставила правую руку на стол, мгновенно вцепляясь в руку противницы. Армреслинг — последнее, на чтобы Форбс решилась в трезвом состоянии. Последнее, что оказалось бы хоть немного правильным.

Надо добираться и до конечных станций.

Кэролайн ощутила, как мышцы напряглись. Сознание протрезвело. Зрачки расширились, и кровь стала ошпаривать вены. Музыка окончательно взбудоражила сознание. Последние принципы стерлись. Конечная станция оказалась достигнута.

Девушка подошла к нему, а потом резко повернулась спиной, тут же прижималась к мужчине спиной, откидывая голову ему на плечо. Она не умела танцевать тверк или гоу-гоу, она не владела своим телом как профессиональная танцовщица. Но некоторым девушкам это и не нужно. Некоторые — такие как Мальвина — имеют много других преимуществ.

Например, взгляд. Например, тело, к которому хочется прикоснуться.

Она ощутила его руки на своей талии, и улыбка появилась на ее губах. Мальвина вновь получила возможность для самореализации. В этой Мальвине было слишком много пороков. Но эта Мальвина порошком въедалась в десна, вызывая наркотическое опьянение.

Девушка резко повернулась к своему новому знакомому, скинув его руки. Улыбка с ее губ исчезла, и Гилберт подарила полный цинизма взгляд, а затем она прошла мимо, ударив мужчину плечом. Она направилась в центр толпы, она решила сама стать пульсацией. Пульсацией в венах этого парня, толкающего дурь малолеткам. Пульсацией в висках.

— Что ты мать твою делаешь? — сквозь зубы процедил Доберман, хватая Елену и резко поворачивая к себе. Музыка разрывала слова в клочья, но Гилберт их все равно услышала. Судьба или рок просто не позволят не услышать этих слов.

Виски вновь вскружил голову.

— Верь мне, — произнесла она, выдергивая руку и отталкивая мужчину. Ее настроение улучшалось. Стимулы жгли душу, и смелость получила бразды правления. Алкоголь притуплял страх, а чокнутый темп жаркого клуба вдохновлял. У Елены были отличные декорации. — Я постараюсь отвести его в туалет.

Девушка вновь направилась куда-то, но Деймон вновь остановил ее. В этот раз — резче. Его руки оказались на ее талии. Жесткое объятие вряд ли можно было бы назвать проявлением заботы, вряд ли можно было бы охарактеризовать как страсть. Сальваторе порывался сказать правду. Но не стал. Он внимательно посмотрел девушке в глаза. В них не было сомнения, в них была жесткая решимость. Сальваторе кивнул и отпустил Елену. Та исчезла в толпе.

Руку Кэролайн вывернуло вправо, уколола неприятная боль. Кэролайн услышала восторженный крик невесты. Девушка медленно поднялась, вновь расправляя волосы. Весна ее взгляда медленно трансформировалась в бунтующую весну. Тайлеру это понравилось.

— Ты расстроена? — спросил Тайлер. Быстрый речетатив в сочетании с буйной музыкой создавал отличную атмосферу. Саундтрек их разговора стал бы популярным, если бы тут был отличный режиссер.

— Хочу еще, — произнесла она, снова садясь за столик. Ей было важно не выиграть, ей было важно почувствовать напряжение в мышцах, боль в суставе, силу в своем теле. Алкоголь и столь глупый досуг стали причиной дрожи по коже. Девушка недоверчиво посмотрела на свои руки, покрытые мурашками.

— Я вижу тебя пробрало, — произнес Тайлер, подвигая стул и садясь рядом. На его губах вновь появилась улыбка, и Кэролайн, увидев эту улыбку, улыбнулась в ответ.

— Еще хочу! Я хочу больше!

Тайлер засмеялся. Появилась еще одна желающая, и промозглая весна Кэролайн стала палящий. В глазах появился огонь, девушка поставила руку на стол, решив подойти к этому процессу более ответственно.

Елена была в самом центре, когда ее вновь отыскали. Отыскал тот, кто был нужен. Девушка улыбнулась. Она медленно подошла к нему, почти вплотную, застенчиво подняв глаза. Она умела дурить голову, в этом сомнений не было. Суть заключалась в том, что Мальвина этому даже не училась. Она просто пробудила это в себе. Просто родилась с врожденной способностью. Не все таланты в этом мире порождают лишь благородное и высокое искусство.

Он коснулся ее руки, потом сжал ее запястье и притянул к себе. Обнял за талию, прижав к себе. Елена не спешила дарить ответные объятия. Она просто внимательно процеживала взглядом этого человека с необычным цветом глаз и самыми обычными стандартами. Он был не так уж плох собой. Гилберт подумала, что все может быть не так мерзко.

Гилберт медленно приблизилась к мужчине. От нее пахло алкоголем и закрепощенностью. От нее веяло свежестью. Девушка положила свои руки на плечи парню и, приблизившись, прошептала ему над ухом:

— Я не умею танцевать.

Отстранилась, опустила руки. Была такой ленивой, была такой непринужденной. Волосы струились по обнаженным плечам. Выпирающие ключи привлекали внимание.

— А что умеешь? — спросил он. Шарм момента развеялся как дым. Грязь вновь пятнами запачкала и душу, и тело, и магию ситуации. Елена усмехнулась. Она умела привлекать внимание. Но все видели лишь Мальвину, лишь идеальную девочку, готовую плясать под чью-то дудку, готовую саму пускаться в пляс.

Не видели Елену.

— Рисовать, — ответила она, уже понимая, что ее не слышат, что ее только лишь рассматривают. — И ненавидеть.

— Шикарное сочетание, — произнес он. Елена посмотрела вперед. За спиной этого ублюдка она видела Сальваторе. В его глазах была вина. И Гилберт показалось, что он готов ринуться прямо сейчас. Не потому, что хочет ее защитить, а потому, что не хочет ее ни с кем делить. Он тоже видел лишь Мальвину.

Отчаяние захлестнуло. Девушка улыбнулась, а потом перевела взгляд на мужчину. Она не стала ничего ему говорить. Больше слова не имели значения.

Елена положила руки ему на плечи и, предавшись отчаянию и декаденсу, подарила себя, поцеловав его и окончательно запечатлевшись в его памяти.

Кэролайн вскрикнула, когда сумела победить. Ее эмоции, и без того раскаленные, теперь заискрили. Девушка подскочила, издав радостный вопль. Хриплый голос Мэнсона проникал под кожу, а вместе с ним под кожу попадал и Тайлер со своими принципами. Кэролайн не была в него влюблена. Она не была даже заинтересована им. Но ей он нравился. Ей нравились его глаза, полные какого-то горького одиночества, нравилось отсутствие запретов. Нравилась распахнутость его души.

Просто нравился. Без всяких «если» и «потому что».

Девушка запрокинула голову, рассмеявшись. Б-52 окончательно стер действительность, и теперь Форбс осталась лишь в контексте этой ночи, осталась наедине со своими ощущениями, наедине со своими эмоциями, наедине с самой собой. Это было в новинку.

— Ну, и что ты чувствуешь? — спросил он. Спрашивать о таком было слишком рано. Все чувства базировались в основном на алкоголе. Но тем не менее, они были. И умалчивать о них тоже было глупо.

— Чувствую, что нет рамок, — согласилась она, все еще продолжая улыбаться. Действительно, не важно кто мы — друзья или любовники, враги или конкуренты, — важно что что мы делаем, важно как мы это делаем. Смысл заключается не в нас, а в наших поступках. — Но есть кое-что, где результат все равно важнее.

— И что же это?

Кэролайн опустила взгляд, словно решаясь на что-то, словно обдумывая, а потом, схватив парня за руку, повела его к выходу. Будь что будет. Все равно завтра утром все вновь потеряет смысл.

4.

На деле все оказалось намного проще. И Елене потребовалась лишь десять минут, чтобы завлечь этого ублюдка в туалет. При этом его руки были уже почти под ее юбкой. Он не был груб, но девушка не получала от этого удовольствия. Алкоголь не произвел желаемого эффекта. Мальвина вновь стала Еленой.

Когда он оторвался от нее и повел ее в сторону уборной, девушка обернулась, чтобы найти взглядом Сальваторе, но его не было. Даб степ стал причиной головной боли. Страх сжимал сердце. Руки стали холодными.