Операция «Отче наш»

Сейчас автобус и джип стояли на месте. «Вольво» отсутствовал.

Вернувшись к стойке, я схватил ключи от джипа.

Я еще ни разу не водил его сам, все же он меня послушался. Часы на приборной доске показывали без четверти двенадцать. Улица была хорошо освещена, поэтому я ехал с ближним светом. Мемориальный бульвар был пуст. Ни души. Изредка мелькали фары встречных машин, на тротуарах возникали одинокие силуэты людей.

За те недели, что мы жили в Ньюпорте, я успел довольно хорошо изучить город и теперь воспользовался переулками, сокращая путь. Грин-Стрит, Фрэнк-Стрит, Коттонс-Корт, Маркет-Сквер. Приземистые дома угрюмо жались друг к другу в ночи.

Свернув на Длинную набережную, я издали увидел яхт-клуб. Черные окна, запертые двери.

В полном смятении я подъехал и остановил джип возле знакомого «вольво».

Навстречу мне из будки вышел ночной сторож, младший из охранников, поочередно дежуривших на пирсе. Рассмотрев меня, он усмехнулся:

– Экипажу «Викинг Леди» явно не спится сегодня… Нервы?

– А что, здесь уже кто-нибудь есть?

– Мистер Графф недавно приехал.

– Он еще там? – Я указал кивком на «Леди». Лодка лежала на черном бархате моря точно нефритовая драгоценность.

– Там, ага, – подтвердил сторож.

– И часто он бывает здесь по ночам?

– Кто?

– Мистер Графф.

– Что-то я не заметил.

– Позавчера вечером он приезжал?

– В тот раз тут Арчибальд был.

– Арчибальд?

– Паркер, Арчи Паркер дежурил тогда. Мы выходим в ночь через два дня на третий. – Он сдвинул фуражку на затылок. Испытующе посмотрел на меня. – Что-то ты много вопросов задаешь.

– Без этого не добьешься ответа. А теперь, будь другом, пропусти меня на пирс. Он молча отворил калитку.

Я быстро подошел к «Леди». Под палубой горел свет, но Мартина не было видно. Я ступил на борт и направился к кокпиту.

– Морган?.. Какого черта ты здесь? – Мартин услышал мои шаги и поднялся по трапу.

– Как раз об этом я хотел спросить тебя, – отозвался я.

Мартин уставился на меня. Мне показалось, что на его худом, аскетическом лице написан испуг. Однако, когда он заговорил, это впечатление пропало.

– Мои контактные линзы куда-то подевались… – сказал Мартин, отводя взгляд. – Я подумал, что мог обронить футляр здесь на борту… А ты сам что тут делаешь среди ночи?

– Контактные линзы?.. Первый раз слышу, чтобы ты плохо видел!

– Уже пять лет линзами пользуюсь. – Он смущенно улыбнулся. – Кто же станет распространяться о своих изъянах…

Линзы? Морочит голову? Ладно, Бог с ними.

– Мартин, мне надо с тобой поговорить.

– Больно голос серьезный.

– Так ведь и дело серьезное.

Мартин протянул мне пачку «Честерфилд».

– Тогда, может, закурим для начала…

Я взял сигарету, мы закурили. Стояла напряженная тишина. Я соображал, как лучше поступить.

– Как ты узнал, что я здесь? – первым заговорил Мартин.

– Искал тебя в номере, потом увидел, что «вольво» нет на месте, и сделал вывод.

– У тебя озабоченный вид, Морган. Что-нибудь случилось?

Я решил взять быка за рога.

– Мартин, когда мы прошлой осенью буксировали «Конни» в Гётеборг, случилась беда. Лодка затонула.

– Как же, помню.

– Это не был несчастный случай. Когда я потом погружался, чтобы проверить, как лежит яхта, я обнаружил, что кто-то засунул нож в сливную трубу гальюна. Клапан не закрывался, и в корпус набралась вода. Кто-то нарочно подпер ножом клапан, чтобы лодка пошла ко дну.

Я не стал уточнять, что речь шла о моем ноже.

– Ты шутишь.

– Какие шутки среди ночи.

– Ерунда какая-то.

– Только ты, Мартин, мог это сделать! – Я смотрел на него в упор, проверяя реакцию.

Похоже было, что мое обвинение скорее насмешило его, чем напугало.

– Ты это серьезно, Морган?..– Он вертел в пальцах конец спинакер-шкота.

– Абсолютно.

– Мне надо бы рассердиться, но… – Мартин усмехнулся и снисходительно покачал головой.

Он был готов извинить меня.

– Напрасно ты смеешься, Мартин.

– Ты случайно не выпил лишнего?

– Трезв как стеклышко.

– Нож в гальюне… это звучит как название плохого детектива. – Моя версия явно развеселила его. – Ты обнаружил отпечатки моих пальцев?

Что-то он уж очень веселится. Мое подозрение вознесло. Притворяется?

– Я знаю, что это был ты… – настаивал я.

Его самонадеянность раздражала меня. Тем более что у меня не было никаких доказательств.

– С какой это стати я стал бы топить «Конни»? – Лицо Мартина посуровело.

– Как раз это я очень хотел бы знать.

– Ты просто спятил!..– Его настроение резко изменилось.

Мартин злобно глянул на меня. Раздавил каблуком свой окурок.

– Извини меня, Морган, но лучше я пойду посплю, чем стоять тут и слушать твой бред… – Он направился к борту.

– Мартин!..– Я поймал себя на том, что не владею своим голосом. – Погоди!

Не видя, как его изловить, я решился на последний отчаянный шаг. Выстрел вслепую.

Мартин остановился. Обращенные на меня глаза выражали гнев с оттенком презрения.

– Ну, что еще? Пойдем лучше в гостиницу, нам ведь завтра гоняться – или ты забыл?

– В тот вечер, когда Георг умер, он шел в мастерскую не за тем, чтобы заваривать тросы… – медленно произнес я, глядя на него в упор.

– За этим самым!

– Нет, и я могу это доказать, – отчеканил я с вызовом. – Ты солгал, Мартин.

– Солгал?

– Когда сказал, будто встретил Георга в тот вечер.

– Ну, знаешь, это уже чересчур, черт дери!..– Стиснув зубы, он решительно шагнул ко мне, вцепился обеими руками в отвороты моей куртки и, продолжая наступать, прижал меня спиной к штурвалу. Чувствовалось, что он теряет власть над собой.

– Отпусти!..– Я уперся кулаками в грудь Мартина и оттолкнул его к переборке над трапом.

Не давая ему опомниться, я захватил его пояс. В ответ он уперся мне коленом в пах, после чего мы вместе покатились вниз по трапу и, продолжая яростно бороться, грохнулись на настил. Мартин очутился сверху и отжал ладонью назад мою голову, так что мне врезался в шею острый край барабана шкотового «велосипеда». Продолжая нажимать, он не позволял мне вырваться.

– Ты спятил, Морган… – выдохнул Мартин мне в лицо.

Я не мог пошевельнуться, эта железка была подобна лезвию секатора.

– Кроме тебя, некому… – выдавил я, преодолевая боль.

– Послушай, Морган… ты ошибаешься, черт дери… ошибаешься… понял?..

– Ты сломаешь… мне шею… Отпусти!..

– Отпущу, только угомонись… мы же друзья, черт возьми…

Он убрал руку с моего лица, и я сел. Мартин стоял мередо мной на коленях. Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга в полумраке. Я растер шею. Долго царило молчание.

– Сигарету? – заговорил наконец Мартин, и я различил протянутую мне пачку.

Я выудил сплющенную сигарету. Пламя спички на несколько секунд ослепило меня. Мы курили в полном безмолвии.

– Что это на тебя накатило, Морган? – произнес Мартин, дружески положив мне руку на плечо.

– Ты в самом деле… – Я не договорил.

– Честное слово, Морган!

Мой старый приятель Мартин никогда не злоупотреблял «честным словом».

– Черт, ничего не понимаю…

Подперев ладонями голову, я уставился на настил. В жизни не чувствовал себя так отвратительно. Идиотское ощущение. Я готов был провалиться от стыда. Так поступить со своим товарищем…

– Мартин, я…

– Лучше расскажи, что произошло, Морган. Это правда – то, что ты говорил насчет «Конни»?

Я поспешил облегчить душу. Ничего не утаил. Рассказал про свой долг компании «Дакрон». Про Учтивого господина, про угрозы, избиение, про мой нож, про специальную зажигалку Георга, поврежденный сплесень – все, все. Мартин слушал молча. В темноте я не мог рассмотреть выражение его лица, но он забыл про сигарету, вспомнил только, когда она обожгла ему пальцы.

– Но Георг в самом деле сказал в тот вечер, что пойдет в мастерскую заваривать тросы, – возразил Мартин.