Страница 39 из 57
Нет!.. Только не убийство.
Насмотревшись за ночь сумбурных снов, я проснулся утром в отвратительном настроении. Кое-как почистив зубы, погляделся в маленькое мутное зеркало над умывальником. Борода была вымазана зубной пастой. Я наклонился и подставил ее холодной струе из крана.
Как назло в поясе моих джинсов оторвалась пуговица. Я отыскал несессер, в котором лежали иголки и катушка с толстыми нитками. После нескольких неудачных попыток, послюнявив нитку, ухитрился продеть ее в ушко. Самому стало смешно при мысли о том, что я считаюсь одним из лучших парусных мастеров в стране. Видели бы меня сейчас мои почитатели…
Прокалывая в третий или четвертый раз толстую джинсовую ткань, я вдруг вспомнил замечание Билла, которое он сделал однажды вечером, рассматривая наш с Георгом очередной чертеж для нового спинакера. Вроде бы парус ему понравился, и все же он в чем-то сомневался. Как он тогда сказал? Что-то насчет попутных ветров… «Чистый фордевинд бывает редко»…
Ну да. Именно так: «Чистый фордевинд бывает редко».
Огромный опыт и интуиция подсказали Биллу это замечание при одном взгляде на наш чертеж. Насколько я помнил, к этому тогда и свелась вся его критика.
Не эти ли слова Билла вспомнил Георг?..
Черт, я промахнулся иглой и уколол кончик пальца. Выступила капля крови, я слизнул ее языком.
В самом деле: может, и впрямь замечание Билла о фордевинде подсказало в тот вечер Георгу решение задачи?
Мелкие капли то ли мороси, то ли утреннего тумана окропили мое лицо, когда я побежал трусцой в парусную мастерскую.
– Кронпринц!..– крикнул я, едва переступив порог.
– Опять пожар? – спокойно спросил старый мастер, поднимая глаза от швейной машины.
– Пошли со мной в контору.
Войдя первым, я принялся перелистывать висящие на металлической раме одобренные чертежи парусов для «Викинг Леди». Отыскав тот, по которому шили последние спинакеры, я расстелил его на столе.
– Как бы ты поступил, чтобы спинакер работал и на фордевинде, и на бакштагах? – спросил я. – Только чтобы при этом не увеличилась осадка.
– Убавил бы «пузо» в самом верху и раздвинул «плечи», – не задумываясь ответил Кронпринц.
– Вот именно, черт побери! Смотри!.. Вот здесь надо убавить «пузо» спинакеров «Леди»…
Я провел пальцем поперек верхней части чертежа. И тут же увидел нанесенную чьей-то рукой карандашную линию. Рукой Георга, разумеется. Тонкая, едва заметная линия, которая отсутствовала на самом чертеже. Мой палец проследил то, что можно было назвать плодом размышлений Георга. Мы вновь нашли друг друга…
– Есть!..– радостно крикнул я.
– Не спеши ручаться, пока не проверил на деле… Избавишь себя от разочарований.
Умные слова. И все же я не сомневался, что решил задачу с колумбовым яйцом. Грудь распирало от радости.
– Переделаем один парус и во вторую смену поставим на «Леди», – заключил я.
Кронпринц мобилизовал своих мастеров, и мы вытащили из мешка спинакер. Тонкое полотнище покрыло весь пол танцзала. Семьдесят сине-желтых квадратных метров.
Изучив свой «кондуит» и поработав на арифмометре, я распорядился:
– Надо убрать двадцать два сантиметра в середине второй, третьей и четвертой полос. Швы вести так, чтобы сходили на нет у шкаторин.
– Ты только командуй, все будет сделано… Приступайте, ребята, начнем со второй полосы.
Мозолистые руки растянули парус. Специальным мелом был намечен новый контур верхней трети, и когда застрекотали швейные машины, я посчитал, что мои долг выполнен, можно вернуться в гостиницу, чтобы позавтракать в одиночку.
Работа была закончена как раз к началу второй смены. Ступая на борт «Леди», я волновался, как перед ответственной гонкой. Свинцово-серая мгла заволокла горизонт, сквозь пасмурную завесу над фьордом призраком просматривалась башня маяка «Отче Наш».
Для проверки спинакера Билл постановил идти курсом бакштаг длинными галсами, перебрасывая парус с левого борта на правый. Продолжительность каждого галса – десять минут.
«Конни» и «Леди» заняли позицию рядом друг с другом, принимая ветер под углом справа.
Билл подал Петеру знак.
– Спинакер!..
Почти одновременно огромные полотнища поползли вверх по мачте под прикрытием грота.
– Живей, ребята!..– крикнул я.
Усилиями «Маменькиных сынков» красный спинакер «Конни» наполнился ветром чуть раньше нашего. Над баком словно повис огненный шар. Билл поглядел на меня. Смысл его взгляда был ясен: экипажу «Викинг Леди» выставлен низкий балл за постановку спинакера.
Уже после первого галса было очевидно, что я попал в точку, предложив изменить «пузо». Метр за метром «Леди» уходила от «Конни». За кормой обеих лодок пенились прямые борозды вспаханного моря. В начале четвертого галса мы опережали «Конни» на полсотни метров.
– Молодец, Морган… – сказал Билл, и свободного уголка его рта коснулась улыбка.
Продолжая смотреть на отстающую «Конни», он улыбался все шире.
– Что я говорил? Ты справился с задачей.
– Случается и слепой курице найти зернышко, – отозвался я.
Я был чертовски доволен жизнью вообще и бакштагами «Леди» в частности.
– А как, по-твоему, будет на фордевинде? – спросил Билл. – Не хуже?
– Может быть, малость похуже. Этот спинакер можно назвать компромиссом.
– Сейчас узнаем… – И Билл повернул штурвал так, что ветер дул прямо в корму.
Мои опасения не оправдались. «Леди» вела себя как положено благовоспитанной даме, не подпуская близко назойливую соперницу.
Мы облегченно вздохнули. Чем не победа…
Один за другим мои товарищи, «Папенькины мальчики», поднимались на палубу, чтобы пожать мне руку. Они вполне разделяли мои чувства.
– Молодец, Морган.
– Красота…
– Здорово сработано.
– Утерли им нос!
– Черт подери… – выдохнул Пер Таннберг. Моя душа ликовала.
– Это заслуга Георга, – убежденно произнес я. Именно он подвел меня к решению. Нашел бы я ответ без его подсказки? Вряд ли.
И еще мне было ясно, что после тысяч наших огорчений с новым спинакером «Викинг Леди» можно считать готовой к поединку с американцами в Ньюпорте по ту сторону Атлантики.
Пока я предавался приятным размышлениям, сквозь шум ветра донесся голос Билла:
– Убрать спинакер!..
Кончилось комфортабельное плавание полными парусами. Вновь пришло время вкалывать. В несколько секунд «Папенькины мальчики» убрали огромное сине-желтое полотнище. Кажется, даже Билл был доволен их прытью.
До конца дня мы отрабатывали повороты. Две двенадцатиметровки бок о бок огибали буи на треугольной дистанции.
Вечером состоялся киносеанс.
Билл критиковал так же остро, как всегда. Обрушивался на малейшие ошибки и не скупился на желчь. Впрочем, мы стали уже достаточно толстокожими, огрубели не только ладони, так что критические стрелы отскакивали, не причиняя особых душевных травм.
Работа Билла с нами напоминала то, как хореограф муштрует свою труппу. Нам предстояло исполнить своего рода балет с четко расписанными движениями. Экипажам надлежало стать едиными коллективами, действующими по синхронной схеме на палубе и под палубой. Каждый поворот головы, каждое движение рук и ног должны быть согласованы. И предельная простота во всех элементах. Чем проще, тем быстрее исполнение.
А быстрота – самое главное в каждом маневре. Быстрота и надежность.
Тяжелее всех приходилось шкотовым. Вне всяких сомнений. Они так рьяно крутили педали своих «велосипедов», что стальные цепи чуть не дымились. Крутили и крутили, день за днем. Не один метр троса требовалось в несколько секунд намотать на барабан при каждом повороте оверштаг. Вряд ли среди нас нашлись бы охотники поменяться местами с шкотовыми.
Растяжение мышц, ущемление ногтей, вывихнутые пальцы, ноющие спины и общая ломота всех костей были таким обычным явлением, что о них никто не заикался. Не говоря уже об усталости.
У Сэлли Стефенс нашелся пузырек с жидкой мазью от ее старческих недомоганий. Чудесное снадобье приготовил какой-то целитель-индеец, земляк Сэлли, и она охотно пускала пузырек по кругу. Мазь замечательно помогала, да только хватило ее всего на два дня.