Страница 3 из 6
Это превратилось в своего рода одержимость. Ольга стала путать дни, она на скорую руку делала рабочие проекты и остальное время проводила в нескончаемых прогулках по Китежу. Как ни странно, Радим сумел вовремя выйти из игры. Видя состояние Ольги, он всеми силами пытался выманить жену в реальность - тащил на прогулки, придумывал какие-то задания, дела. Кажется, даже поругался из-за нее с начальством - Ольга слышала разговор на повышенных тонах, но не стала вникать в суть. Она погружалась в вирт все глубже. Поначалу наслаждалась острыми эмоциями, которые в обычной жизни привыкла держать под контролем. Ольга из Китежа ничего не объясняла, у нее не было двух образований и престижной работы, зато она умела чувствовать. Возвращаясь, она подолгу сидела рядом с кроваткой спящего Егора - открывая в себе новую любовь к сыну. Невероятно сильную и щемящую. Теперь она знала, что значит терять любимых людей. Также она смотрела на мужа - каждый раз мысленно прощаясь с ним. За ней шлейфом, будто выползая из китежской жизни, тянулось неотвязное чувство потери. И крепла уверенность - если она там спасет людей, то и здесь все останутся живы. Еще полгода назад она бы высмеяла эту глупую веру - но сейчас, оказавшись в ее плену, могла только слепо ей следовать.
- Я скоро вернусь, не скучай! - Радим улыбается, наклоняется, целует ее в шею.
От него пахнет кофе, Ольга вдыхает терпкий аромат, долго не разнимает рук.
Дверь захлопывается. Шины чиркают по асфальту. Ощущение тревоги, как пиранья, откусывает по крохам ее утро. И вдруг Ольга понимает - Радим не вернется.
Ей бы завести авто и отправиться вслед за мужем, поговорить, остановить, она знает: он поехал на озеро, он ищет ответ, как ее спасти. Но Ольга бросается к домашней капсуле. Через минуту она уже стоит на галерее башни Китежа. На горизонте блестят круглые татарские щиты...
- Враги!..
- Не ходи! - Ольга умоляет Радима. - Ты не вернешься, ты погибнешь!
Вздох. Колючий взгляд зеленых глаз. Скомканное прощание. Она должна ему так много сказать. И она ничего не успеет...
Прижимая плачущего ребенка к себе, она спускается в подземелье. Ход длинный, Ольга чувствует сквозняк - значит, на другом конце тоннеля есть выход! Надо звать людей! Но над головой уже слышится перестук копыт. Клокочет татарская речь. Ольга вжимается в волглую стену. Замирает...
Остаток того дня она провела дома - лежала, уставившись в одну точку, ждала новостей. К вечеру ей позвонил незнакомый человек, представился следователем Серовым, сказал, что ее мужа нашли в окрестностях озера Светлояр. Несчастный случай. Кто-то баловался в лесу, стрелял из лука, поиск ведется. Две стрелы в сердце, смерть мгновенная.
Новость оглушила. Но ведь Ольга давно предчувствовала такой исход событий.
Она вызвала няню для Егорки и в тот же день выехала на место. Ольга так и не допросилась у следователя, каким образом в середине двадцать первого века оказались совершенно новые татарские стрелы тринадцатого века с целым оперением и заточенными наконечниками.
Понятное дело, странного охотника так и не нашли.
Вернувшись домой, Ольга долго не подходила к капсуле, взяла на работе отпуск. Все время проводила с Егором. Появился страх, что стоит только ей выпустить из вида ребенка, как Егорка так же исчезнет из ее жизни. На пару месяцев она забыла о Китеже. А потом к ним стал наведываться Радим...
В последнюю встречу он сидел на краю кровати и спрашивал:
- Оля, что случилось? Где я?
Пелена застлала глаза, а когда Ольга проморгалась, Радим исчез.
Всю ночь она просидела, уставившись на потеки весеннего дождя на окнах. Мысли стучали в голове, как капли о подоконник - громко и бесполезно. Впервые рациональный ум Ольги оказался в тупике. Она не могла ни объяснить ситуацию, ни найти из нее выход.
А к утру решилась. Залезла в капсулу и снова отправилась в Китеж.
Не дожидаясь крика: "Враги!", Ольга бросается к своей избе. Хватает сына, оглядывает горницу. Мужа нет. Только память о последнем поцелуе - соль и горечь...
Бежит к храму, за ней - люди. Будто знают, что она хочет им помочь. Ольга сдвигает плиту, показывает ход в подклеть. Может, удастся, если не уйти, так пересидеть набег. Помогает старику-монаху спуститься - он последний. Ставит ногу на ступеньку, но слышит перестук копыт. Ольга торопливо передает старику ребенка, придвигает плиту. Поднимает голову - на нее в упор смотрят чуть раскосые глаза. Свистит тетива...
На следующий день Ольга прочитала в новостях, что рядом со Светлояром обнаружили храм. Еще не открыв фото, она знала, что увидит: белый камень стен и отблеск солнца на куполах.
***
При подъезде к Владимирскому развиднелось. Тучи истончились, и ветер снес серые ошметки назад, к Москве.
Они не стали заезжать в поселок и сразу взяли курс на озеро.
Ольга зажмурилась, солнце и откровенность лишили ее последней защиты.
Посерьезневший Тимур вел молча. Тот редкий случай, когда напарник не пытался произвести на нее впечатление. И Ольга почувствовала облегчение.
- Снова пойдешь туда? - наконец подал голос Тимур.
- Знаю, это звучит абсурдно, но я должна попытаться вывести людей. И... я хочу... хочу помочь Радиму.
- Оля, не ходи, пожалуйста! - Тимур порывисто схватил ее за руку.
Она сжалась, готовясь по привычке закрыться, отстраниться, но касание его руки оказалось неожиданно приятным. Тимур замер, только взгляд красноречиво говорил за него. Окажись он сейчас чуть настойчивее... Ольгу затопило чувство вины. Нет, она не может вот так предать Радима.
"Тесла" вырулила на проселочную, вдоль дороги потянулась березовая роща. Черно-белые стволы замелькали двоичным кодом - один или ноль, да или нет, остаться или уйти...
Ольга опустила стекло, и в салоне повеяло свежестью - рядом вода. Легендарное озеро Светлояр. Почти идеально круглое, с молочной пенкой из отраженных в нем облаков...
Машину оставили на небольшой стоянке, рядом с сувенирными лотками. Обычно людное место сейчас пустовало. На всех подъездных дорогах стоял патруль, впускали по специальным разрешениям.
Они вышли из машины, принялись взбираться на пригорок.
Около храма дежурили полицейские, рядом сновали люди с какими-то приборами.
Громада храма нависала, давила к земле. Строго смотрел с центральной апсиды белокаменный царь Давид в окружении львов и грифонов. Укоризненно поглядывали лепные девичьи лики. Ольга поежилась. Страх, ее частый гость из детства, когда она еще не умела прятаться за щит логики, снова дал о себе знать. Будто почувствовав ее состояние, Тимур тут же поддержал под локоть.
Полицейский долго рассматривал корочки ("Ви-Тур" позаботилась о пропусках), а Ольга тем временем глазела на дверь. Массивная, обитая фигурными пластинками железа, с огромной замочной скважиной и кольцом, она была точь-в-точь как в вирте. Ольга запоздало вспомнила, что изначально проектировала дверь другой - без скважины, зато с засовом. Но если вирт-прототип, а за ней и реальный храм воссозданы не по ее проекту, тогда что послужило источником?
Наконец им отдали пропуска, и Ольга переступила порог храма. Проходя неф, машинально глянула на пол. Волосы встали дыбом. Массивная плита была чуть сдвинута, из нее торчала скоба ручки. Ольга потянулась к плите... Но подошел Тимур, и она отдернула руку.
Она ходила, как во сне, разглядывая фрески. Пестрел майоликой плиточный пол - ни скола, ни трещины. В барабане купола - под самыми небесами - парило изображение Христа. Все здесь было знакомо, она будто вернулась домой.
Ольга миновала алтарь, сделала круг. Отрывистые реплики полицейских стихли, им на смену пришел гул многоголосой толпы, перестук копыт. Татарская конница?!
Она рефлекторно прижала руки к груди, будто защищая ребенка, бросилась к плите, сдвинула ее, открывая ход в подземелье. Стоп! Она не в вирте. Это все игры разума. Ольга закрыла глаза, прислушалась. Тишина. Оглянулась - Тимур куда-то делся. Она нащупала ногой лестницу и принялась спускаться. Включила браслет коммуникатора, тот осветил подклеть.