Перерождённые

-Кис-кис-кис! Маха, ты где? - я принялась звать свою маленькую красавицу и улыбнулась, обойдя кровать. - Вот вы где! Уже и спите вдвоём!

Маха с Капой, обе свернувшись калачиком, спали в корзинке, нос к носику. Меня так и подмывало подойти и погладить их, но я решила не будить наших зверьков, а принялась тихо расставлять учебники на полке, с умилением поглядывая на хорька и котёнка.

"Подружки уже! Поди игрались тут во всю. Нужно перед выходом наложить им ещё еды, и туалеты поменять, а то неизвестно, когда мы с Алиной вернёмся. У меня сейчас пара французского, потом обед, а потом пара всемирной истории... О, кстати, эти два учебника нужно взять".

Отложив их в сторону, я прошла на кухню, а потом в туалет и, сделав всё, забрала учебники и тихо вышла.

В здании факультета как раз прозвенел звонок, возвещающий, что окончилась первая пара, и я поспешила туда, чтобы до урока найти нужную аудиторию, и тут же ощутила, как многие смотрят на меня, о чём-то шушукаясь. Взгляды парней были заинтересованными и оценивающими, а вот девушки смотрели по-разному. Кто-то тоже с интересом, кто-то с недоумением, кто-то с завистью, а была и пара таких, в глазах которых читалась злость.

"Чёрт! Марату скотчем надо рот заклеить, чтобы не говорил лишнего! Мало приятного вот так идти и знать, что меня сейчас обсуждают", - с недовольством подумала я и гордо вскинула голову, давая понять, что мне плевать на эти пересуды.

А уже через пятнадцать минут забыла обо всём, занявшим изучением основных правил французского. Преподавательницей оказалась женщина лет сорока, полноватая, добродушная и с прекрасным, чарующим голосом. Представившись и кивнув, когда я сделала то же самое, она поставила меня в известность, что будет обучать меня четырём языкам, а потом сразу начала занятия, что полностью поглотило моё внимание и заставило забыть обо всём остальном.

После пары, со слегка гудящей головой, я направилась в столовую, всё больше сомневаясь, что смогу выучить столько языков, потому что уже только один французский показался мне сложным.

"Капец, я уже застряла на правилах. В частности, на формах глаголов прошлого времени", - уныло подумала я. "Импарфе, плю-что-то там-парфе... То прошедшее завершённое время, то незавершённое, то просто прошедшее время, то ближайшее прошедшее время... Про другое лучше вообще помолчать... А ведь в этом надо досконально разбираться. Что-то неправильно пойму и всё, сведения неверные".

--Кошка, ты чего загрустила? - от мыслей меня оторвал голос Петра. - Тебя кто-то обидел?

--Да. Бог - умом, - ответила я и тяжело вздохнула. - У меня десять языков по программе, и я уже на первом растерялась. Французский кажется абракадаброй, и боюсь даже представить, что будет, когда начну изучать какой-нибудь из арабский языков.

--Да ладно, не грусти! Всё получится! - оптимистично сказал он и, обняв за плечо, подмигнул. - Это ведь только первое занятие.

В любой другой момент я бы взбунтовалась против такого обращения и попыталась высвободиться, но тут же вспомнила свой утренний план и внимательно посмотрела на Петра. "Хм, парень вроде не боится ко мне приближаться, за плечи вон даже обнял, морально поддерживает. И он сам из хищников. Крупный... Может поговорить с ним и намекнуть на возможность наших встреч? Аккуратненько так, чтобы не давать лишней надежды и потом по-дружески с ним расстаться, но и чтобы сейчас заинтересовать... Пожалуй, стоит. А перед этим прощупаю почву", - подумала я и, кашлянув, осторожно спросила:

--Смотрю, тебя не пугает, что Марат сегодня высказался в мой адрес...

--А чего пугаться-то? - весело спросил Пётр. - Он сам меня попросил за тобой присмотреть, чтобы никто не обидел его кошку. Ты же у нас ещё маленькая и новенькая, вот я и согласился тебя по-дружески опекать и поддерживать, пока его нет...

--Что?! - я возмущённо скинула его руку с плеча и прошипела: - Не надо меня опекать! И я не его кошка! Я сама по себе! - после чего рванулась и попробовала убежать, но парень ловко перехватил меня за руку и спокойно сказал:

--Слушай, я сам из кошачьих, и прекрасно понимаю, что тебе не понравились заявки Марата. Мы ведь не любим, когда нам указывают и пытаются посягать на нашу свободу, а он именно это и сделал. И об этом, кстати, я сказал ему с утра, а также, что с нами лучше так не поступать. Что кошкам не во всех случаях нужно показывать силу, чтобы уважали, а порой стоит проявить и ласку. Но это ваши дела, и я не собираюсь в них лезть. И прошу, не отыгрывайся на мне за вину Марата. Ты мне нравишься, и скажу честно, если бы наш медведь не подсуетился, то я бы точно попробовал с тобой завязать отношения. Но сейчас это уже невозможно, и я желал хотя бы с тобой дружить. Именно поэтому я согласился присматривать за тобой, чтобы нечаянно не обидели. Так что мои слова и поддержка, это не лишнее доказательство того, что за тобой следят по просьбе Марата, а мой жест доброй воли и дружеского отношения.

Слушая парня, я почувствовала себя капризной истеричкой, и виновато посмотрев на него, пробормотала:

--Прости, что сорвалась... Просто меня уже достали с этим Маратом... Да и он сам всё утро мне испортил.

--Это Марат может, - Пётр улыбнулся. - Не умеет он по-нашему, по-кошачьи, обхаживать и терпеливо выжидать. Но думаю, ты его научишь... Ну что, мир? Будем дружить?

--Будем, - кивнув, согласилась я, и снова встав рядом с парнем, предложила: - Пошли тогда, поедим что ли. Хочу хоть немного отвлечься и от Марата, и от уроков. А то впереди ещё всемирная история, и если загрузят так же, как на французском, пусть это будет хоть не на голодный желудок.

--Ну, пошли, Кошка, - снова весело сказал он.

В столовой нас уже ждали Алина с Романом, и как только мы взяли еду и сели, соседка сразу спросила:

--Как всё прошло? Сняли показатели?

--Да. И узнали мой предел перемещений.

--Сколько у тебя? - спросил Пётр, в перерывах между энергичной работой ложкой. - Где до этого жила?

--В Белоруссии, в городе Жлобин, в восемьдесят восьмом, - ответила я, проглотив порцию вкусного, наваристого горохового супа. - Поэтому предел у меня шесть с половиной тысяч километров.

--Ого! - он уважительно посмотрел на меня. - Приличное расстояние!

--Власта сказала, что всё равно большим плюсом мне это не пойдёт, ведь кошек много...

--Н-да, и это верно, - Пётр кивнул. - Ты не вымирающий вид, как большинство из нас. У меня вон иногда приходится долго выискивать ирбиса, а потом ещё дольше вести в нужное место.

--Ага, - подтвердил Рома. - И делать это с перерывами. Тридцать минут ведёшь животное, потом выбрасывает в тело, а когда через двадцать минут делаешь второй заход, животное может успеть поменять направление, и начинаешь почти оттуда же, где нашёл его. Я один раз так вёл енота восемь часов.

--Хм, восемь, - Пётр хмыкнул. - Я раз сутки вёл. Измучился и сам, и ирбиса вымотал, пока не оказался там, где нужно.

--У тебя, наверное, весь фон будет оранжевым, когда пойдёшь на вселения, - добавила Алина.

--Это как? - я с любопытством посмотрела на подругу. - Что значит, оранжевым? Как вообще происходит перенос?

--Ммм, если честно, описать не так просто, - Алина на секунду задумалась. - В общем, как только надеваешь обруч и активируешь его, моментально оказываешься в каком-то серо-голубом пространстве... Орест считает, что это информационное поле Земли, или его ещё называют поле Акаши... Так вот, ты как бы зависаешь вверху, а под тобой видны все представители твоей породы. На фоне серо-голубого, они видятся оранжевыми с красным силуэтами. И ты можешь выбирать, в кого вселяться. Просто смотришь на нужный тебе силуэт и мысленно опускаешься в него. По крайней мере, у меня так. Но ведь хорьков и фреток не настолько много, как кошек, да и радиус у меня небольшой, всего шестьсот километров. А как у тебя будет идти выбор, даже не знаю.

--У меня тоже приблизительно так, - вставил Рома. - А радиус ещё меньше, четыреста пятьдесят километров.