Страница 1 из 6
Том 3. Глава 1.
Самое обидное, это когда ты полна энергии, планов и сил, засыпаешь в своей постели, тебе снится Италия, Венеция…и вдруг песня гондольера прерывается, и ты просыпаешься посреди реки, мерно качающейся, в такт волнам, и усилиями старого лодочника, и миллионов рук самоубийц утопленников, лодка медленно приближается к противоположенному берегу, отмеривая последние этапы твоей жизни. Только спустя некоторое время, ты начинаешь осознавать, что эта река, совсем не Венеция, а бородатый старик, стоящий на корме – это Харон, и первое, что тебе приходит в голову, что всё происходит не с тобой, что это странное путешествие, тебе только снится. И когда ты начинаешь понимать, что это не так, твой крик ужаса и безнадёжности, старается загасить река, и противный скрип уключин: – …За что? Никто не даст ответ. Лодка уткнулась в мягкий песок берега, и её хозяин вышел, и не подав руки помощи, стал, в ожидании, когда пассажир покинет старое судно. За дымкой ночного тумана, с другого берега, только что, покинутого нами, доносился скорбный плач, желающих покататься по реке смерти. Я узнала тебя – Стикс! Лодочник перебирался с ноги на ногу, не рискуя заговорить, чтобы выразить свою просьбу, смотря заискивающе в мои глаза, взглядом ресторанного швейцара. Я вспомнила, бабушка, ухаживая за моим брючным костюмом, всегда оставляла монету в моём кармане, я ругалась, а она, с детской непосредственностью и упорством, продолжала это делать. Говорила: – пригодится. Вот и пригодилось. Старик дрожащими руками схватил мой ленивец, поднёс к лицу, в котором я увидела, что– то знакомое и давно забытое, лицо стало преображаться, воздух огласился противным волчьим тявканьем и завыванием. Старик забыл о своих почтенных годах, схватил меня на руки, и закружил в небывалом танце. Я была в недоумении, как и толпа, встречающих низкорослых уродов. Потом я вспомнила, где я видела такой взгляд с комплексом подобных действий. Мне, как-то, везло по жизни на нумизматов! Не зря я интуитивно боялась кляссеров, чувствуя, что это любование стариной, в конце концов, приведёт в потусторонний мир. На берегу, с открытыми ртами, стояли чудики, они были похожи на куклы уродства: не симметричны зачастую с отсутствовавшими конечностями, или наоборот – с лишними, они были меньше любого карлы, с огромными головами, одеты, в хорошо подогнанные костюмы и в шляпах. Шляпы у всех были одинаковы, похожие на пиратские только без скрещенных костей. Харон, так, держа на руках, меня и притащил в их окружение. Вот! – сказал он, это были первые слова, которые я услышала от немногословного старца. Вскоре, удаляющийся скрип уключин, опять разрезал ночную тишину подземного мира. Карлики не пытались приблизиться ко мне, не пытались заговорить, тот язык, на котором они общались между собой, мне был не понятен. Что – то, наверно, пошло не так, – подумала я, но не стала торопить события, попав, для себя, в непривычную обстановку. Из толпы уродцев, выкатился пятиногий краб, с постоянно слетающей шляпой с его необъятной головы, и необычно высоким голосом пропел: – Гремми, указав на себя и на остальных уродцев. Я не поняла, Гремми – это его имя, или как? Тогда он поднял высохшую ветку, загнал всех своих спутников в одну сторону, прочертил на песке черту, сам приблизился к уродам, и в ментале показал такую картинку, что если я перейду черту, то приму все условия, и буду играть, уже по их правилам, показав мне рекомендации, подписанные кровью моих погибших друзей, но когда, среди рекомендаций я увидела подписи Кощея, бабы Яги, короля и королевы страны Истины, Завсехи, Юльки, Лейлы, бабушки и, и, и…королевы Ада. Я возмутилась, что меня, так вот, продали, не спросив, не посоветовавшись, как, какую-то не нужную вещь. Друзья называется! Я, в ответ, в ментале, скрутила огромную картину из пяти пальцев. Эти безобразные Гремми начали шуметь, возмущаться, видимо не привыкли к подобному обращению. Краб обрадовался, что я владею менталом, с него как гора с плеч свалилась, он мог со мной общаться: – Втора! Гремми вынуждены к тебе обратиться. Гремми – это судьи с планеты Гранс, мы не можем вести с тобой переговоры, не посвятив тебя в секреты, заложенные создателем. Мы тебе дадим час подумать, если ты не перейдёшь, начерченную на песке черту, то, до гибели вселенной, будешь встречать и провожать лодочника. На землю тебе будет путь закрыт навеки. Ты уже сама стала частью тайны, увидев нас и вход в судилище. Ты осуждена заочно, Втора, ты по решению нашего суда здесь. Я попросила аудиенции с королевой Ада. Гремми хлопнул в ладоши… передо мной появилась дочь Вия, которую хлопок урода вырвал, в неурочный час, из ванны, она успела одеть простынь и обмотать полотенцем ещё мокрую голову. В мою сторону полетели упрёки с оскорблениями, до начала работы у королевы был ещё час, а тут эта– тётя Втора. Я ожидала, когда схлынет этот поток упрёков и возмущений, думая, про себя, что я даже имя королевы стараюсь не произносить, оберегая её имидж, а она, при любом случае, чтобы обидеть меня – называет тётей Второй. Наконец, девушка, закутанная в простыню, как римский сенатор, выговорилась. Сработал закон бумеранга, теперь королева Ада держала оборону, за всё хорошее: и за тётю, и за подпись на рекомендации. Пока мы ругались, Гремми тихонечко исчезли, проявив тактичность, как бы осуждая культуру нашего поведения. Наконец, мы обе спустили пар, прошло пол часа данного мне времени, мы начали разбираться, что случилось. Девочка успокоила меня: – Я многого сказать не могу, но ты не умерла, Втора, тебе просто хотят предложить работу, заключить с тобой контракт. Поверь, со всех бессмертных, ты единственная, что подходишь для выполнения этой работы. Больше некому! До тебя было два кандидата, но не выдержали испытания, теперь в Аду, в палате сумасшедших. Соглашайся Втора, вместе домой будем ездить, а по пятницам, к бабушке на чай, с вареньевым вареньем. Время, установленное судьями вышло, песочные часы, оставленные вместо таймера, проглатывали последние песчинки, королева Ада пропала. Гремми появился один, и я переступила черту.
Я попала совсем в другой мир, мир своей детской мечты, наверное. Перед мной было море, пальмы, гамак; не нарисованные, как на картинке – перед тумбочкой Мальвины, а самые настоящие, по берегу, поднимая брызги, бегали единороги. Мой спутник, потеряв свою несимметричность и уродство, превратился в степенного серьёзного человека, невысокого роста. Гремми сказал, что у них нет имён, его приставили ко мне, как опекуна, к которому можно будет обращаться по всем непонятным вопросам, для этого нужно было только подумать о нём, и исчез. Я стояла на берегу, любовалась единорогами, передо мной появился письменный стол, кожаное офисное кресло и полный канцелярский набор. Мне предлагали изучить документы этого сообщества, живущего за песчаной чертой. Я подумала о Гремми, он мгновенно отозвался в ментале: – Я, Втора, не всесилен! Не могу попасть в офис бога, только он может принять тебя в число избранных слуг, и подписать с тобой контракт. Я никого не видела, только кто – то, незримо, подталкивал ко мне, прошитые документы, почитай, ознакомься. Я взялась за изучение правил поведения в избранном богом мире. Документы были написаны доступным языком, мне, просто, не понятно было, никогда не верила, что существовала небесная канцелярия, и что бюрократия пошла от самого бога. Опекун, никуда не уходил, прочно сидел в моей голове и корректировал мои мысли: – Не так, Втора, не так. Тебе бог мог просто приказать, но любое насилие, рождает насилие, ещё злобней и изощрённей. Пока ты не увидела место своей работы, не узнала её специфику, не подписалась под договором о нераспространении информации, о тайнах сообщества избранных, у тебя есть ещё выбор, ты в любое время можешь отказаться, я не думаю, что последующее наказание бога, будет суровым. За то, что ты не оценила время, потраченное богом на тебя. Я продолжала ознакомление с документами, всё было просто и понятно, я расписывалась своей кровью на каждом листе. Кровь – это единственные чернила, которые не стираются временем! Дальше пошла специфика самой работы, чем– то напоминающая армейскую логистику, единственно мне не понравились условия труда, предлагалась круглосуточная непрерывная работа, без перерывов и выходных. Мне это не подходило. Незримый работодатель мгновенно скорректировал текст, от которого я не могла отказаться, мне было дано право самой наладить работу, чтобы процесс был непрерывен. Я расписалась кровью и под этим документом. Я уже подбиралась к окончанию ознакомления, дальше шли документы, содержащие секретную информацию. Я расписалась, а потом приступила к изучению. И это всё, все наши жизни, ради того? Я была оглушена, тем, что прочитала, я расписалась за ознакомление с секретной информацией. Остался последний лист, с указанием моей должности, с испытательным сроком, с датой, подписью. Я прочитала и моё тело отказалось давать кровь, рука предательски задрожала, ручка разлетелась на миллионы частей, над лазурным морем раздался мой крик: – Не – не – ет! Тогда перед мной появился человек, которого не надо представлять, который мог быть кем угодно всегда и везде. Мы говорили недолго, он рассказал о том, что случилось в сообществе, почему он вынужден отвлечься от дел мироздания, и поступить именно так, как подобает богу. Мне нужна замена, временно, пока на планете неродившихся детей, не вылепят то, что они знают, к чему их приготовила судьба. Ты мне нужна, Втора! Я согласилась, и, твёрдой рукой, подписала последнюю страницу этого документа.