Страница 13 из 17
А несколько дней спустя началась многолетняя война. Это была цена, которую заплатил Граргу за юность и бессмертие Мари Каитон.
– Как это? – перебила я, невольно увлёкшись рассказом. – При чём здесь война?
– Мари не захотела вступать в наш орден, а Каитон, разумеется, желал сделать любимую женщину вечно молодой и бессмертной. Чтобы Мари получила такие блага, не отрекаясь от своей веры и прошлого, Граргу нужна была очень большая жертва. Верховный рыцарь принёс её. Всего одно-два вселения – и множество людей отправились убивать и погибать. Для начала войны надо всего лишь знать, в кого вселиться. Говорят, жертва Каитона оказалась так велика, что теперь любая живущая со слугой Грарга женщина не будет стареть, пока остаётся с ним.
Я вздрогнула. Сколько же людей погибло ради того, чтобы Мари могла веками жить с Каитоном, не входя в проклятый орден?
– Сначала Мари, конечно, рыдала, – продолжала Лиля, – просила отпустить её или убить, разок даже пыталась сбежать. Но Каитону довольно быстро удалось завоевать сердце молодой вдовы. Он трепетно относится к Мари, и никто из ордена не посмеет отозваться о ней без должного уважения. Обычно супруга верховного рыцаря не знает, что происходит в ордене. Странно, что Каитон с Анормом обсуждали при ней сегодняшний совет. Скорее всего, они просто не заметили, как рядом появилась Мари.
– Трепетно относится? – хмуро переспросила я. – А он не думал, каково ей видеть Анорма?
– Анорм ведёт себя с ней почтительнее, чем с дамами Грарга. Никто никогда не напоминает Мари о начале этой истории. Ну что, Пичужка, сказку о Золушке я тебе рассказала, – без перехода добавила Лиля. – А теперь съешь-ка бутербродик.
Я собиралась в очередной раз отказаться от навязчивого угощения, но наш разговор прервал стук в дверь.
– Лили, это уже неприлично, – раздался голос Анорма. – Ты собираешься просидеть там до начала совета?
– Почему нет? – хмыкнула Лиля. – Если ты заметил, дорогой, моё поведение никогда не было приличным.
– Совет начнётся через десять минут. Надеюсь, что меня все слышат, – громко сообщил Анорм. – Судьи собрались, ждём только хозяев.
– Скоро будем, – пообещала она.
Отдаляющиеся шаги, смех нескольких человек в кухне в ответ на чью-то скабрезную шутку. Ну и слышимость! Из-за стены отчётливо доносится каждый звук.
– Хотя бы кофе глотни, – тихо посоветовала судья. – С началом совета я не смогу дать тебе ни еды, ни воды.
Я отвела взгляд.
В комнату заглянул всклокоченный Герберт в спортивных штанах и всё так же с обнажённым торсом.
– Хорош! – ухмыльнулась Лиля. – Хоть в зеркало глянь, Казанова! Надеюсь, ты не собираешься в таком виде выйти к совету? Весьма эпатажный образ!
– Разумеется, не собираюсь. А ты решила сесть среди судей в этом халате, Лили?
Он выразительно посмотрел на стройные голые ноги бывшей жены.
– Что же делать, если вы оккупировали мою комнату? Раз она освободилась, я пошла переодеваться. Да и покурить до совета не помешает.
– Подожди, там ещё Вика…
– Ничего, заодно приведу её в порядок перед советом и проинструктирую. Викуся ведь не знает, как там следует выглядеть и держаться. Герб, – она перешла на шёпот. – На совете молчи, пока я не спрошу, собираешься ли ты делиться правом.
Он кивнул. Лиля стремительно вышла из комнаты. Герберт наклонился ко мне так, что наши лица разделяли несколько сантиметров.
– Ничего не бойся, – прошептал он. – Вдвоём с Лили мы тебя вытащим. Она – лучший защитник среди судей Грарга. Самый лучший защитник.
Его глаза смотрели вдаль, словно Герберт вспоминал какие-то давние события. Я непроизвольно отшатнулась. Слуга Грарга понимающе улыбнулся. Он выпрямился.
– Мне нужно переодеться, если тебя это смутит – отвернись.
Я с отвращением повернулась к окну. За моей спиной слышалось ровное дыхание. Герберт провёл рукой по моим волосам, коснулся шеи, плеча.
– Ты рано начинаешь! – мой голос невольно дрогнул. – Приговора ещё не было…
– Успокойся, я хочу всего лишь немного привыкнуть к тебе. Как-то не рассматривал тебя в этом качестве, – спокойно ответил он.
– Взаимно, – резко сказала я.
– Пожалуй, зря не рассматривал, – пробормотал Герберт, словно уговаривая себя. – Красивая девочка, и типаж, вроде, мой.
– Идиот! – со злостью прошипела я.
Он со смешком убрал руки. Раздался стук отъезжающей дверцы шкафа и шуршание одежды.
– Отвращения ты не испытываешь, это главное, – произнёс Герберт.
Я крепко высказалась в ответ. Не думала, что могу крыть кого-то такими словами. Он хмыкнул.
– Характер у тебя, правда, портится, но паиньки меня и не привлекают. Для наложницы – вполне сойдёшь.
Когда я обернулась, у меня на несколько секунд отвисла челюсть. Наглый красавец-блондин вырядился в длинную чёрную мантию.
– Это ещё что?
– Ритуальная одежда, дань древней традиции. Надеюсь, что хотя бы неожиданные вещи, которые ты увидишь во время совета, свяжут тебе язык.
– Надейся, – пробормотала я.
За оставшееся до совета время я успела настроиться на нужный лад. Лиля почему-то думает, что её указания будут выполнены. А если сделать всё наоборот? Спровоцировать судей на конфликт, разозлить всех, включая непрошенную защитницу, вызывающим поведением? Главное, не переиграть. Почувствуют фальшь – будет хуже.
Побывав в санузле, я вошла в кухню вслед за Гербертом.
Как такое возможно?! Места стало раза в три больше! Здесь царил полумрак, по стенам прыгали тени. Откуда-то тянулся едкий дымок. Воздух был пропитан запахом неизвестных мне благовоний. Их тяжёлый чад царапал горло, от сильного запаха начала кружиться голова. Словно почувствовав это, Герберт незаметно поддержал меня под локоть.
Я ошарашенно огляделась. За несколько часов обычная городская кухня превратилась в место ритуальных сборищ. Впечатляющее зрелище! Окна закрывают тяжёлые тёмные портьеры, скорее всего, бархатные. Ещё что-то вроде занавеса скрыло одну из стен. Там спрятались такие бытовые подробности, как кухонные шкафчики и газовая плита: они никак не вписались бы в общую картину.
Один длинный массивный стол с резными ножками чего стоит! Откуда его только приволокли? На столе ничего нет, кроме шести старинных подсвечников, кажется, серебряных, с какими-то узорами. В темноте и чаду разглядеть эти узоры не получилось. Горят толстые свечи, на которых, кажется, что-то вырезано, но что именно – тоже не видно. Вокруг ножек стола обвиваются деревянные змеи.
За столом полукругом, лицом ко мне, кто на чём, разместились четырнадцать человек, не считая Герберта. У всех, кроме Герберта и Вики, на руках поблёскивают кольца судей. Камни колец распространяют вокруг зловещее красное свечение, они горят ярче, чем свечи в подсвечниках. В кольце Викуси серый камень с оттенком синевы испускает заметный тусклый свет. Странно, утром мне казалось, что камень дымчатый, а теперь даже сквозь чад стали хорошо видны холодные синие отблески.
Все судьи были закутаны в красные мантии. Лиля устроилась между Инесс и Анормом, Король обнимал её за плечи. С другой стороны от Инесс сидела бледная Вика в такой же чёрной мантии, как у Герберта. Сиятельная дама что-то шептала ей на ухо, видимо, успокаивала. Ещё одно место рядом с Викусей пустовало в ожидании Герберта. В центре восседал солидного вида плотный темноволосый мужчина, на вид ему можно было дать чуть больше сорока. Рядом с ним сидел Бари, он что-то тихо и быстро рассказывал, старательно не глядя в сторону Инесс и Лили. Остальные пока слились для меня в безликую красную массу. Самый перспективным для провокаций всё равно остаётся Анорм, сидящий в центре, справа от солидного. А на втором месте, пожалуй, – его важный сосед с внимательным оценивающим взглядом.
– Приветствую совет судей великого Грарга! – Герберт легко поклонился.
– Приветствуем победителя! – отозвались вразнобой члены совета.
– Герберт, посади жертву туда и присоединяйся к нам, – сказал солидный.