Страница 4 из 5
Пришедшая к власти, но в то же время склонная к компромиссу с бывшим господствующим классом буржуазия разрушила основы физической культуры феодализма.
Одновременно, оттеснив на задний план старые обычаи, она создала условия для появления таких более высоких по степени своего развития форм спортивной деятельности, в которых нашли отражение новые задачи общества в области материальных благ, здравоохранения и развлечений.
Это находило также свое проявление в т. н. «джентльменском» спорте, культивировавшемся среди обуржуазившейся аристократии и богатой буржуазии. Буржуазную сторону джентльменского спорта составляли коммерческие сделки, заключавшиеся во время конных скачек, соревнований по бегу и боксу. Простейшая формула: боксер (продавец) – менеджер (посредник) – зритель (покупатель). Конкретно же спортивной деятельностью «джентльмен» – буржуа занимался лишь в самых редких случаях.
Аристократическую же сторону олицетворяли закрытые охотничьи клубы, клубы верховой езды, игры в крикет, катания на коньках и яхт-клубы. Здесь часть представителей бывшего господствующего класса вела активную общественную и спортивную деятельность. Их эксклюзивные устремления проявлялись уже в более сложной сфере общественного манипулирования. Провозглашавшийся в трудах Локка принцип полезности привнес в английскую физическую культуру не заботу об укреплении здоровья, физической подготовке или отдыхе людей, а чистое корыстолюбие.
В конце XVII века «джентльмены» – устроители конных скачек стали заключать пари на огромные суммы денег на резвость и выносливость своих лошадей. В погоню за деньгами вскоре включились и зрители. Наступила горячка, в условиях которой денежные махинации и конъюнктурные сделки распространились и на область спорта. В местах проведения конных состязаний были отгорожены особые площадки (ринги), где орудовали букмекеры, специализировавшиеся на заключении сделок.
Следует отметить, что лихорадка держать пари, охватившая господствующий класс аристократов, т. е. «самые знатные» слои общества, не смешивалась с подобной же страстью в массах простолюдинов. Обычно аристократы ставили на быстроту своих пеших посыльных, гонцов и стремянных. При этом считалось, что гонец должен бежать быстрее лошади. Самые крупные ставки делали члены многочисленной семьи Мальборо. Один из герцогов Мальборо заключил пари, что его экипаж, запряженный четверкой лошадей, на участке дороги от Лондона до Виндзора (расстояние примерно 40 км) опередит самого лучшего скорохода.
Герцог лично правил своим экипажем, однако посыльный все же победил его. Несчастный скороход на финише рухнул замертво, зато его хозяин выиграл несколько тысяч золотых. К концу XVIII века часть скороходов сумела добиться независимости от своих господ и заключала пари самостоятельно. Возникший таким образом союз профессиональных бегунов стал именоваться обществом пешеходов.
Стремление знатных кругов к физической активности, развлечениям и спортивному проведению свободного времени находило свое выражение в игре в крикет, в занятиях охотой, конькобежным и парусным спортом. На пользовавшейся популярностью облавной охоте взял верх довольно своеобразный подход к ней. Например, лисицу, которую раньше считали всего лишь охотничьим трофеем, стали рассматривать не просто как объект травли, а в качестве «противника», к которому преследователи странным и характерным образом стали относиться с большим почтением.
И как противника сразить ее можно было лишь по сложным рыцарским правилам, на таких условиях, которые, согласно мнению охотников, выравнивали шансы дикого зверя и джентльмена. Коньки получили гражданство во время правления Вильгельма Оранского, привнесшего голландские традиции. В 1742 году возникло первое в мире общество фигурного катания на коньках – Эдинбургский конькобежный клуб. Условиями приема в члены английских конькобежных обществ были высокие членские взносы и приемные испытания.
Среди различных видов испытаний фигурировало требование проехать полный круг на одном коньке и перепрыгнуть через разнообразные препятствия. Тем самым были заложены основы замкнутости английского конькобежного спорта. Совершенствование лезвий коньков значительно способствовало развитию техники катания. Однако под влиянием замкнутого характера этого вида спорта сформировался отличавшийся негибкими движениями стиль английского фигурного катания, явившегося одним из первоначальных видов спорта на льду. Первую специальную книгу по конькобежному спорту составил в 1722 году Роберт Джонс. Он касается в ней вопроса об использовании при катании внутренней и внешней грани конька, торможения, катания спиной вперед и различных видов прыжков, из которых в качестве самого трудного упоминается прыжок в положении «ноги врозь». Из игр спортом джентльменов стал в первую очередь крикет, который ранее считался всего-навсего детской забавой.
Причиной этого было прежде всего то, что крикет не принадлежит к числу игр, построенных на физическом противоборстве.
Он не требует больших усилий, как бег на длинные и средние дистанции, и не сопряжен с опасностями, которые таит в себе. 6. Создание и возникновение тренажёрных устройств нового времени с конца XVII до начала XX века В 60-е годы XIX в. наряду с играми в мяч, плаванием, греблей и парусным спортом, а может быть, и опережая их, в центре физической культуры в Англии оказалась атлетика.
Атлеты еще настойчивее, чем крикетисты, требовали официально отделить профессионалов, состязающихся за денежное вознаграждение, от любителей. В соответствии с этими запросами в 1867 г. в Лондоне был основан Любительский атлетический клуб (ААС), в уставе которого зафиксировано, что работник физического труда, платный тренер, а также лица, принявшие деньги за какое-либо соревнование в прошлом, не могут участвовать в состязаниях любителей.
Примеру этого клуба в 70-е годы последовали приверженцы и остальных видов спорта. Наряду с организованными по английскому образцу конными, фехтовальными клубами и гольф-клубами в 30-е годы XJX в. появляются закрытые объединения владельцев охотничьих собак, любителей гребли и парусного спорта, охватывавшие наиболее динамичных представителей аристократии и средних землевладельцев и становившиеся нередко выражением политического сплочения. Их прогрессивные круги в Скандинавских странах, Италии, Польше и Венгрии включались в движения, выступавшие за реформы и национальную самостоятельность.
В других странах: Швейцарии, Испании и Франции – они охватывали также традиционные игры, непосредственно содействуя выработке их более современных форм. Во Франции характер национальной приобрела борьба с ударами руками и ногами – «сават» напоминавшая приемы самозащиты, о которых говорилось применительно к народам Дальнего Востока. Баскская пелота в этот же период стала символом национальной самобытности. Однако пользовавшиеся поддержкой европейской аристократии начинания в конных и собачьих бегах, фехтовании, гребле, крикете и ходьбе вместе с международными движениями в пользу гимнастики смогли получить лишь небольшое распространение.
Буржуазное направление постоянно совершенствующегося «спорта джентльменов» воплотилось в проводившихся голландскими предпринимателями конькобежных соревнованиях и французскими – в профессиональных матчах борцов. В середине XIX в. парижские состязания борцов, голландские – конькобежцев и хоккеистов играли такую же социальную роль, какую выполняли прежде английские конные соревнования.
Наряду с закрытыми клубами аристократии и зрелищами, которым антрепренеры придавали цирковую окраску, появляются и спортивные объединения буржуазии промышленных и торговых городов для проведения досуга (альпинизм, гребля, велоспорт, коньки, шахматы, фехтование, туризм). Государственные деятели и педагоги европейских стран уже в конце XVIII века обратили внимание на значение трудов Песталоцци и филантро-иистов.
Достигнутое ими в области физической культуры было темой, символом и аргументом в речах и беседах. Вокруг их имен возникла целая педагогическая литература, множились ряды их критиков и приверженцев. Книга Гутс-Мутса «Гимнастика для молодежи» (Шнепфенталь, 1893 г.) была переведена с немецкого на французский, английский, датский и шведский языки. Все это свидетельствовало о том, что налаживание института физического воспитания из разрозненных попыток отдельных педагогов и изолированных начинаний дворянских академий становилось по всей Европе делом всего общества.