Открытая кубышка

Хотя я, Юлик, и подписал декларацию о неразглашении, не могу не поделиться с тобой, дорогой друг, о тех непередаваемых ощущениях и удовольствиях, которые я испытал. Два перелома, ушибы, сотрясения головы, многочисленные вывихи, наверное, стоят того, что мне пришлось испытать. Так во всяком случае мне сказали менеджеры, которые сопровождал меня по всем непередаваемым ощущениям.

Сначала меня подняли на крышу самого высокого дома и показали перспективу моего движения по домам. Крыши располагались почти ступеньками, по которым мне и предстояло совершить незабываемый круиз. Я, конечно, сразу испугался и понял, что никогда не смогу спрыгнуть с крыши, чтобы долететь до следующей. Но я ошибался, потому что отвага и героизм в этом случае излишни. И связано это с тем, что по договору, если участник непередаваемых ощущений будет сомневаться: следует ли ему получать удовольствие в виде непередаваемых ощущений или нет, – ему оказывают посильную психологическую помощь. И эту помощь я получил сразу, когда меня подвели к краю крыши. Едва я попятился от крыши назад, меня тут же начали пинками толкать вперед. И мне не оставалось ничего другого, как лететь с крыши вниз. Это было непередаваемое ощущение. Я летел как птица в свободном полете, пока не упал на крышу соседнего дома и не ударился головой о карниз. У меня появилась альтернатива упасть с карниза вниз на узкую улочку или заползти на крышу дома, куда я упал и о карниз которой ударился головой. Я кое-как подтянулся на карнизе и забрался на крышу. Едва я забрался на крышу, как мои помощники-менеджеры помогли мне подняться на ноги и подвели к другому краю крыши дома, на которую я упал, но с другой стороны дома. Расстояние до следующей крыши оказалось довольно большим. Я снова засомневался стоит ли мне прыгать, но тут же почувствовал пинки сзади, которые не позволили мне сомневаться. И я снова полетел. Это были все те же непередаваемые ощущения, но уже в новом исполнении. На этот раз я не долетел до крыши следующего дома и начал падать вниз на улицу, находившуюся подо мной. У организаторов на этот случай все было продумано и меня спас тот самый «Хай тек», о котором мне говорили во время обсуждения договора. То есть мне не позволила упасть вниз на тротуар и крыши машин веревка, к которой я оказался привязан. Когда я не долетел до крыши, на которую прыгал, меня потянуло вниз, пока веревка не натянулась. В этот момент я испытал облегчение. Но веревка потянула меня к дому, с которого я прыгал и так шандарахнула о стену этого дома, что я на время потерял сознание.

Забыл тебе сообщить, дорогой друг Юлик, что я пишу тебе это письмо из больницы, в которую попал благодаря той, страховки, которую я заблаговременно оплатил.

Когда я ударился головой о стену дома, дорогой Юлик, то получил второе непередаваемое ощущение, пожалуй, самое сильное из всех тех, которые я получил раньше. Меня начало раскачивать на этой веревке и я получил еще два не менее значительных непередаваемых ощущения, когда снова ударялся о стену дома. На веревке меня подтянули вверх и снова толкнули на крышу рядом стоящего дома, но уже сильнее. На этот раз я долетел до противоположной крыши и при падении вывихнул слегка руку. Когда я упал на крышу третьего дома, моей радости не было предела. И я получил новое непередаваемое ощущение. Вывих руки оказался пустяком по сравнению с тем, что при падении на крышу я ударился головой о металлический выступ неопознанного назначения и лишился нескольких зубов, отсутствие которых последующему моему прохождению аттракциона помешать не могли. Дальше я помню все смутно. Говорят, что потом я прыгал очень хорошо и допрыгал до конца, если бы не подвела эта самая «хай тек» веревка, которая в конце концов оборвалась. В результате чего я попал в больницу, где у меня и диагностировали несколько ушибов головы, тела, сотрясение мозга, переломы обеих ног, вывих рук. Я частично потерял зрение и связано это с тем, что синяки под глазами еще не прошли. Я, дорогой друг Юлик, не знаю, кого мне благодарить, но, может быть, и не желая того, я получил вместо тебя эти непередаваемые ощущения.

Еще хочу добавить, что все те, кто получал непередаваемые ощущения до меня встретились мне в этой больнице с разной степенью тяжести получения непередаваемых ощущений. Они лежат рядом со мной по медицинской страховке, как и я. И в этом смысле фирма «Милые радости» очень надежная. Здесь и тот, кто не смог взять телефон – у него сломаны обе руки. И тот, который сильно заикался – у него травмирована голова. И тот, который не мог связать двух слов из-за того, что у него после падения нарушена речь. Выяснилось, что фильм, который мне показали на презентации, оказался рекламным роликом с элементами компьютерной графики.

Пожалуй, мне в двух словах не передать те непередаваемые ощущение, которые я получил вместо тебя, дорогой друг Юлик. Так что скажи спасибо, что я не сделал тебе этот дорогой в полной мере подарок с непередаваемыми ощущениями и с непредвиденными последствиями.

Работай, радуйся жизни, пока можно, ни о чем плохом не думай, милый мой друг Юлик. А я еще здесь полежу на больничной койке вместо тебя с двумя переломами, вывихом, множественными ушибами, синяками и сотрясением мозга.

Привет тебе от всех наших из больницы.

Твой настоящий друг, Лёлик.

Конец.

       Соловей

рассказ

За окном светило солнце, нашептывая о приближающемся отпуске. Чирикали радостно птахи, не давая плодотворно работать сотрудникам отдела качества, которые сидели на рабочих местах и трудились в поте лица. Вдруг послышалось нечто, что заставило всех прислушаться.

– Что это? – спросил строго начальник отдела Хомутов. – Я спрашиваю, что это?

– Птичка… – сказала Оля Синичкина.

– Не птичка, а соловей, – поправил ее ведущий инженер Чердаков, замолкая и прислушиваясь. – Какие дивные трели выдает, стервец!

– Выключите, – сказал Хомутов. – Не дает сосредоточиться. Выключите сейчас же, иначе я кого-то уволю.

Соловей меж тем продолжал заливаться дивными трелями с яркими переливами и коленцами опытного мастера пения.

– У кого соловей? Где? – строго спросил начальник, поднимая голову от компьютера. – Лапочкин опять в интернете торчишь? Опять кино на рабочем месте смотришь?

– Да никто в интернете не торчит, – сказал Лапочкин. – Я не знаю, у кого это?

Все сотрудники отдела начали переглядываться и пожимать плечами. Соловей пел самозабвенно.

Хомутов встал и прошелся по отделу, заглядывая на экран каждого компьютера.

– Телефоны посмотрите. Может быть, у кого телефон так звонит, – сказал сердито Хомутов.

Все достали телефоны, смартфоны, коммуникаторы. Они молчали, как каменные, а соловей тем временем пел.

– Откуда же это? – спросил Хомутов хмуро. – Безобразие. Никакого порядка.

Тогда Инженер Лапочкин поднялся с места и, прислушиваясь, пошел по комнате. Он подошел к открытому окну, выглянул через него на улицу и замер.

– Ребята, он здесь, – сказал тихо Лапочкин.

– Кто? – спросил строго Хомутов.

Все вскочили с мест и на цыпочках кинулись к окну.

– Где? Где? – протискивалась к окну Синичкина.

– На дереве сидит в листве… Вон он…– показал Лапочкин.

– Что там? – раздвинул всех Хомутов.

– Соловей! – с восхищением сказал Лапочкин. – Маленький такой, серенький…

– Как надрывается, родненький, – сказал Синичкина.

– Кыш, – махнул рукой в сторону певца Хомутов.

Соловей вспорхнул и улетел.

– Садитесь по местам работать, – сказал Хомутов.

Все недовольные сели за компьютеры и продолжили работать. Зазвонил телефон на столе у начальника. Хомутов поднял трубку.

– Я слушаю, – сказал он. – Да. Понял. Иду…

Он поднялся и вышел из комнаты.

– Жалко, что соловей улетел. Он так пел…– сказала Синичкина.

– Да, – согласился с ней Чердаков. – Знатный тенор.

– А мне не жаль, – сказал Лапочкин. – Я его на мобильник записал.