Страница 1 из 2

Трепет черных крыльев

Клугер Даниэль Мусеевич

Даниэль Клугер. Трепет черных крыльев

Ранним вечером 11 хешвана 5380 года (по христианскому летосчислению 6 октября 1600 года) в Праге на пересечении Широкой и Парижской улиц стоял невысокий коренастый человек лет пятидесяти. Нынешний император Рудольф II отменил указ своего предшественника об обязательном ношении евреями желтого знака на верхнем платье, поэтому бородатого мужчину в темном длинном плаще можно было принять и за ученого, и за раввина. Правда, последнее казалось вероятнее, поскольку дело происходило в Еврейском квартале Праги, в нескольких метрах от старейшей в городе Старо-Новой синагоги, а под мышкой описываемый нами господин держал увесистый фолиант, на переплете которого угадывались еврейские буквы.

Несколько узких улиц, обнесенных высокой каменной стеной, с некоторых пор стали называть Гетто – в подражание подобному же району в Венеции и в связи с появлением здесь некоторого числа венецианских и падуанских евреев; впрочем, новое название не привилось, большинство пражан – и евреев, и неевреев – продолжали называть это место Еврейским городом.

Человека в плаще, стоявшего напротив синагоги, звали Давид Ганс[1]; он не был раввином, хотя и учился некогда в иешиве. Тем не менее его знали многие просвещенные подданные императора – как историка и астронома. Нынешнюю ночь он намеревался посвятить как раз астрономическим занятиям. Но погода, похоже, вынуждала отказаться от этого.

Сегодняшняя ночь должна была стать весьма интересной, если бы не испортившаяся погода: господин Ганс был приглашен домой к лейб-астроному Тихо Браге[2]. В приглашении, переданном его секретарем магистром Иоганном Кеплером[3], содержалось обещание продемонстрировать недавно изготовленную по чертежам доктора Браге армиллярную сферу[4] и провести пробные измерения небесных склонений.

Начало темнеть. Давид бросил взгляд на часы Еврейской ратуши, башня которой возвышалась за синагогальной кровлей. Как раз сейчас стрелка уперлась в букву «йуд», соответствующую восьми часам. Раздался низкий мелодичный звон. Господин Ганс покачал головой и двинулся внутрь синагоги.

Рабби Иеґуду-Лёва бен Бецалеля, старого своего учителя, он застал в окружении ешиботников, что-то бурно обсуждавших. При виде бывшего ученика раввин смущенно усмехнулся и развел руками. Ганс сделал успокаивающий жест. Он сел чуть поодаль. Рабби искоса глянул на него и вновь вернулся к ученикам, засыпавшим его вопросами. Вопросов Ганс не слышал, как не слышал и ответов учителя. Но выражение ласкового терпения на темном, морщинистом лице раввина напомнило времена, когда он тоже засыпал Высокого рабби вопросами – на все темы.

Прославленному раввину уже исполнилось семьдесят пять лет, но выглядел он много моложе – во всяком случае, так казалось Гансу. Широкий черный шулмантл с меховой оторочкой делал его и без того высокую фигуру (не зря он носил прозвище «Высокий рабби») еще выше. Просторная и скромная одежда воспринималась на рабби Иегуде-Лёве как мантия поистине королевская, а не учительская. И польская меховая шапка, привезенная раввином из поездки в Краков, казалась царским венцом, а высокий посох, на который он опирался при ходьбе, – скипетром.

Ничего удивительного – в жилах рабби Иегуды-Лёва действительно текла царская кровь. И не просто царская – он принадлежал к девяносто второму поколению от великого царя Давида, и в жилах его текла кровь Псалмопевца – куда там европейским монархам с их родословными, не простирающимися дальше полудиких германских вождей!

Дождавшись, пока синагогу покинул последний подросток, рабби Иегуда-Лёв тоже направился к выходу, поманив Давида за собою.

На улице моросил дождь.

– Думаю, сегодня не самый удачный вечер для наблюдений, – заметил раввин (Давид огорченно кивнул). – Что же, мы навестим доктора Браге на будущей неделе, нынче отправим к нему посыльного с извинениями. А сегодня, дорогой Давид, – он улыбнулся, – отужинаем вместе. Ребецен приготовила замечательный ужин, и я обещал ей непременно привести тебя с собою. Кстати, она спрашивала, почему ты в последнее время так редко нас навещаешь.

Ребецен Перл, жена рабби, с давних пор симпатизировала Гансу. Может быть, потому, что рано оставшийся без родителей Давид все годы учения жил в семье учителя.

Дома у раввина их ждал еще один старый знакомый Давида Ганса – Мордехай Майзель, богатейший и известнейший из пражских евреев, парнас[5], чьим стараниям и щедрым пожертвованиям пражская община во многом была обязана своим процветанием.

Ребецен Перл и служанка Двора подали кнейдлах из мацы в соусе из чернослива и кисло-сладкое жаркое из телятины. Вино рабби Лёву присылал один из младших сыновей. Вино было подано в глиняном кувшине, украшенном стилизованным изображением виноградной кисти. На углу стола, прикрытый белоснежной полотняной салфеткой, лежал каравай свежего ржаного хлеба, и рядом – плоское серебряное блюдо со свежей зеленью. Все было так же, как и тридцать лет назад, когда Давид Ганс каждую неделю приходил обедать в дом Высокого рабби.

Впрочем, одно отличие все-таки имелось. Подав кушанья, женщины удалились; воду для омовения рук принес служка по имени Берл, молодой парень лет двадцати. Он же затем и остался прислуживать за столом.

Когда в молодости Давид Ганс обедал за столом рабби Лёва, за столом прислуживал пожилой шамес Арон Грюнхут, давным-давно оставивший этот мир.

Семь лет назад раввин привез из Кракова двенадцатилетнего сироту – диковатого, обуреваемого множеством болезней подростка, вдобавок немого от рождения. Раввин и его супруга выходили Берла, и тот стал выполнять обязанности и домашнего слуги, и синагогального служки – шамеса. К двадцати годам из угрюмого болезненного подростка Берл вырос в сильного, чтобы не сказать – могучего юношу, широкоплечего, с сильными руками. Единственным, что напоминало о прошлом, была сохранившаяся немота. С этой бедой Высокий рабби не смог справиться, хотя в свое время он излечил от немоты нескольких мальчиков. Впрочем, жесты Берла рабби Лёв понимал так же легко, как если бы тот разговаривал. А больше ничье понимание Берла не интересовало. Раввину парень был предан безраздельно, и душой, и телом. Умственное его развитие, конечно, отставало от развития тела, но не настолько, чтобы не суметь прилежно отправлять обязанности, возложенные на него его воспитателем и благодетелем.

Два года назад, когда участились случаи нападения молодых шалопаев из Старого города на евреев, рабби Лёв поручил своему шамесу вечерами обходить улицы Еврейского города. Он посоветовал Берлу вооружиться дубинкой, но парень только посмеялся и на глазах у раввина легко согнул конскую подкову. Перехватив и основательно проучив пару раз злоумышленников, он отбил у них охоту появляться в еврейском квартале.

Рабби прочел благословения на хлеб и вино. Трапеза прошла в молчании, заговорили, лишь когда Берл принес большое глиняное блюдо с яблоками.

Майзель едва дождался этого момента. Как только приличия позволили, он повел разговор о трагических событиях, потрясших Еврейский город в течение последних двух месяцев. Несколько почтенных горожан были жестоко убиты преступниками.

Первой жертвой стал ювелир Авраам Эгер, зарезанный в собственном доме, но это было лишь начало.

Следующим был убит богатый торговец сукном Йосеф Лемелес. Все случилось тоже ночью, через две недели после трагедии в доме Эгера. Обстоятельства почти полностью повторяли первое убийство.

– Люди напуганы, – сказал Майзель. – Сегодня заседал совет. И совет поручил мне, рабби, просить вас помочь.

Давид Ганс (1541–1613) – историк и астроном, ученик еврейских теологов Моше Иссерлиса и Иегуды-Лёва бен-Бецалеля; жил в Праге.

Тихо Браге (1546–1601) – датский астроном, астролог и алхимик эпохи Возрождения. Первым в Европе начал проводить систематические и высокоточные астрономические наблюдения, на основании которых Кеплер вывел законы движения планет. С 1598 года был придворным астрономом и астрологом императора Священной Римской империи Рудольфа II.

Иоганн Кеплер (1571–1630) – немецкий математик, астроном, механик, оптик, первооткрыватель законов движения планет Солнечной системы. С 1598 года был секретарем Тихо Браге.

Армиллярная сфера (от лат. armilla – браслет, кольцо) – астрономический инструмент, употреблявшийся для определения экваториальных или эклиптических координат небесных светил. Ее изобретение приписывают древнегреческому геометру Эратосфену (III в. до н. э.). Впоследствии армиллярная сфера использовалась также как наглядное учебное пособие – в качестве модели небесной сферы.

Парнас (евр.) – один из выборных руководителей общины.