Страница 5 из 7
Конечно, его можно понять! А вдруг эта жуть, которая откуда-то взялась в купе, по-прежнему рядом?!
Однако он, кажется, находился уже не в вагоне. Грохота колес по стыкам рельсов слышно не было, зато раздавался ровный шум автомобильного мотора. И лежал Серега явно не на полу, а на чем-то прогибающемся и как бы клеенчатом.
Гамак?
Нет, наверное, носилки…
На таких носилках – Серега однажды видел! – несли в «Скорую помощь» внезапно заболевшего соседа.
Противно пахло клеенкой и дезинфекцией.
«Где я? – призадумался Серега. – Неужели после того, как я потерял сознание, меня сняли с поезда, вызвали «Скорую» и теперь везут в больницу?»
Только он хотел открыть глаза и оглядеться, как рядом послышался негромкий мужской голос:
– Как думаешь, он вообще очухается когда-нибудь?
Второй, погромче и погрубее, отозвался сквозь рокот мотора:
– Откуда я знаю! Приедем, в больнице разберутся…
И вдруг заорал:
– О! Смотри! Вот урод! Даже не думал, что такое бывает!
– Откуда эта нечисть только взялась? – с отвращением проворчал первый голос. – Не подпускай ее близко – хлопот не оберешься. А ну, отвали, дурная башка! Отвали!
Издали донесся сердитый, захлебывающийся лай, и Серега понял, что урод, нечисть и дурная башка – это пес.
– Надо же, вот чешет! – сказал первый голос. – И не отстает! Прибавь газу!
– Я из этой рухляди уже все выжал, что мог, – пожаловался второй. – Давно пора новую машину получить.
– Да ты не болтай, ты газуй! – заорал первый голос. – Еще, еще!
– Отстал! – удовлетворенно сообщил второй. – Век бы его не видеть.
Некоторое время царило молчание.
Серегу разбирало любопытство, но глаза он по-прежнему не открывал. Изо всех сил уговаривал себя, что пора уже осмотреться, но – не мог решиться, хоть тресни.
– Осторожно! – вдруг взвизгнул первый голос. – Девчонка! Собьешь!
Послышался визг тормозов, машину занесло, Серегу чуть не смело с носилок. Какие-то ремни врезались в тело, и он догадался, что привязан.
Почему? Зачем?!
Осторожно открыл один глаз и вздохнул с облегчением, не увидев того ужасного мертвеца.
Рядом сидел какой-то маленький невзрачный человечек в замызганном белом халате, небрежно надетом поверх клетчатой рубахи, вылезшей из заношенных джинсов.
«Очень странно, – подумал Серега, – медики ведь уже не носят белые халаты. Это раньше было. А теперь у них такие зеленоватые робы… Хотя вроде бы у врачей «Скорой» синяя форма. Или нет?»
Какое-то время он тупо размышлял об этом, а тем временем человек в халате продолжал кричать, высунувшись в окно и придерживая нелепую белую матерчатую шапчонку:
– Ты ее задел! Смотри! Она упала и не двигается!
– Не знаю, – неуверенно отозвался водитель. – Может, и задел! Сама виновата – нечего было лезть на дорогу!
– Она не шевелится! Не встает! – надсаживался врач.
– Ну и что?! – рявкнул водитель. – Предлагаешь остановиться и забрать ее с собой?
– Ну, я не спятил, – пробормотал врач, отодвигаясь от окна.
Серега быстро закрыл глаза.
Это как?! «Скорая» не останавливается подобрать человека, которого сама сбила?!
Происходило что-то непонятное. И Серега почувствовал, что рано еще показывать этим людям, что он очнулся.
А тем более рано начинать с ними разговор!
Это сущие субчики-голубчики. Так Серегин папа называл всяких подозрительных и неприятных особ.
Эти двое были подозрительны и неприятны. Значит, типичные субчики-голубчики!
– Вот совпадение, – проговорил врач, – псина рыжая и девчонка рыжая. Ну прям «Союз рыжих», рассказ Конан Дойла!
И он захихикал.
«Что?! – чуть не заорал Серега. – Вы сбили человека, и вам смешно?»
Может, он и заорал бы, да от ярости в зобу дыханье сперло, совсем как у вороны в басне Крылова.
Хотя у вороны вроде дыханье сперло от радости…
Да не суть важно, главное – что всяко сперло!
– Ладно, хоть целая лежит, – буркнул тем временем водитель. – А то, знаешь, я одно время работал в команде, которая убирает трупы после дорожных катастроф. Если б я до этого не побывал в состоянии клинической смерти, непременно бы со страху снова помер. Вот работка, я тебе скажу! Это мрак… По одной тетке, помню, грузовик с прицепом проехал. Вечером прихожу домой, а она такая на кухне лежит, вся плоская, и на меня смотрит… Сам не помню, как удрал от нее, но бежал быстрей гоночной машины! Только здесь очухался. Устроился в больничке шофером, а домой с тех пор не возвращался. Вдруг она меня все еще ждет на кухне?
Сереге стало очень холодно…
– Ишь ты, чудеса! – удивился врач. – Я ведь тоже в кому впадал – но как раз после дорожной катастрофы. Давно, еще мальчишкой… Ты, между прочим, правду говоришь: от некоторых жмуров и впрямь отвязаться трудно. Я раньше в городе жил. Пошел как-то раз на кладбище – соседка попросила мужнину могилку прибрать. А как раз перед родительским днем такая грязища стояла! Я напролом лез по могилам, иначе не пройти было. Даже не смотрел, куда ступаю. Ну, убрался там, возвращаюсь, оборачиваюсь ненароком – за мной идет девка какая-то. Идет и идет. А лицо все в размазанной косметике… Я такой разозлился и говорю: «Чего пристала? Я таких нерях не люблю!» – «Сам виноват, – говорит она, – это же ты мне на лицо наступил, когда по могилам шлялся!» Только тут я понял, откуда она взялась… И сбежал сюда. Тут, конечно, свои траблы на каждом шагу и свои жмуры, но они ко мне не лезут, а ее я больше не видел, и на том спасибо! Но каждый день, честно сказать, боюсь: а вдруг она меня здесь найдет?
– Я тоже боюсь, – признался шофер.
«Куда я попал?! – в тупом ужасе подумал Серега. – Кто они такие, эти субчики-голубчики?! А может, это юмор у них такой?!»
Очень хотелось думать, что это юмор… А еще больше хотелось думать, что там, в купе, был глюк.
На Серегином месте каждому небось хотелось бы думать именно так!
– Ну, приехали! – вскоре сказал водитель. – Стоп машина!
«Скорая» остановилась.
Распахнулась дверца, и носилки с Серегой куда-то поехали. Он сообразил, что его вытаскивают из машины.
От носильщиков пахло спиртным. Похоже, субчики-голубчики были любителями выпить.
– Поосторожней! – взвизгнул врач. – Землю не рассыпь! Потом хлопот не оберешься.
– Ладно, – буркнул шофер. – Сам знаю.
Потом носилки поплыли – Серегу понесли.
Куда?!
Неведомо…
В эту минуту ремни, которые держали Серегу, отстегнули. Его небрежно свалили с носилок на холодную каталку и повезли.
Вопрос «куда?» по-прежнему стоял на повестке дня, и на него по-прежнему не было ответа.
«Ну и обращение! – подумал Серега зло. – Свалили, будто какое-то бревно бесчувственное! Или вообще как труп!»
И тут его поразила ужасная догадка: «А может, я и в самом деле труп?! Может, я умер в купе со страху и меня привезли в морг?! Хотя нет, я же слышу голоса, я чувствую запахи, я думаю… а трупы не могут думать! – попытался он успокоить себя, но тут же в мозгу обосновалась холодная и беспощадная мысль: – А кто это тебе сказал, будто трупы не могут думать? А вдруг могут? Ты же сам недавно видел – они могут даже смеяться!»
Как бы проверить, жив он или нет? Надо попробовать спрыгнуть с каталки.
Если удастся – значит, он жив. Если нет…
Между прочим, «если нет» ничего не значит. Судя по тому же Гоголю, да и по личным Серегиным впечатлениям, ожившие мертвецы вовсю шляются где им заблагорассудится и даже ездят на поездах!
«Ладно, – угрюмо сказал себе Серега, которому расхотелось ставить опасный опыт с неизвестным результатом, – пока полежу. Посмотрю, что дальше будет!»
Чтобы посмотреть, следовало открыть глаза, и Серега решил это непременно сделать, когда останется один.
Каталка в это время оказалась в каком-то помещении, где стоял затхлый, неприятный запах, словно здесь не убирали и не проветривали лет десять.
А может, и двадцать. Или даже больше!
– Баба Нюра! – крикнул гулким басом шофер. – Гони лифт!