Страница 4 из 22
Постепенно Нику стало нравилось чувствовать себя машиной всегда. Он загодя обдумывал каждый свой шаг и отказывался от того, что было ему не нужно. Возможно, Кэтрин и была ему нужна, но женитьба – уж точно нет. Следовательно, не нужна и Кэтрин.
Доктор осмотрел рану.
– Ничего серьезного, – сказал он, – зашивать не надо. Кэтрин обработает. С недельку походишь на перевязки, избегай нагрузок.
Ник протянул руку медсестре. Промыв рану, она наложила с двух сторон ватные тампоны, пропитанные какой-то вонючей мазью, и начала перевязывать.
– Где это тебя? – спросила она участливо.
– Доктор знает, – сухо ответил Ник.
Кэтрин закусила губу и как будто сникла. Даниэл поднял на него удивленный взгляд. Ник проигнорировал его. Немногословным Ника сделала профессия. Он приучил себя обходиться молчанием всегда, пока возможно. Наставники в сталкерской школе считали, что ненужные слова уносят часть силы и ослабляют концентрацию на текущей задаче, а сталкер не может позволить себе ни того, ни другого.
В медпункт прибежал мальчишка-посыльный.
– Ник, тебя зовут на совещание к начальнику станции! – выпалил он.
– А что наш командир? – спросил тот.
– Бивень умер сегодня ночью!
Кэтрин выронила ножницы, которыми обрезала бинт, и приложила пальцы ко рту. Мальчишка убежал.
В канцелярии уже собрались начальник станции Кен, начальник охраны Фред, финансовый менеджер Мартин и стенографистка Лаура, она же секретарша Кена. Ник поздоровался и застыл на пороге – раньше на такие собрания его не звали, и он не знал, что ему делать.
– Проходи, садись! – хмуро бросил Кен и указал на свободный стул между Фредом и Мартином. – Расскажи нам, что там вчера было наверху.
– Так ведь я уже рассказывал! – удивился Ник.
– То – мне, а теперь – совету.
Ник быстро справился со смущением. Имея двадцать пять лет от роду, он оказался здесь самым молодым. Возраст Кена близился к пятидесяти, Фреду было сорок с небольшим, а Мартину перевалило за шестьдесят, и он по понятиям метро считался глубоким стариком, хотя был еще вполне крепким.
Присутствие Фреда доставляло Нику ощутимый дискомфорт. Если с Кеном и Мартином он был на короткой ноге, то с Фредом, который появился на станции не так давно и сразу втерся в доверие к Кену, став его правой рукой, отношения никак не складывались. Раньше, пока был жив Бивень, Ник на заседания совета не ходил и с Фредом почти не сталкивался, теперь же приходилось терпеть того рядом.
Ник сел, возвышаясь на полголовы над коренастым бритым наголо Фредом и слегка сутулым Мартином. Фред покосился на него с пренебрежительной гримасой на лице – неприязнь была обоюдной. Кен нетерпеливо барабанил по столу пальцами левой руки. Правую он почти всегда держал сжатой в кулак, стесняясь отсутствующих на ней указательного и большого пальцев, хотя об этом и так знали все на станции. Раньше Кен был сталкером и приносил сверху богатую добычу. Он ходил в вылазки и с группой, и в одиночку, пробуя свою удачу так и эдак.
Долгое время ему везло, но нашлась тварь и на его голову. В одной из одиночных вылазок, когда у Кена закончились патроны, на него бросился увернувшийся от последней очереди крупный шестилапый пес. Кен успел выбросить правую руку вперед и вогнал ее по самый локоть в пасть зверя, а там ухватил за основание языка и сжал его. Они замерли друг напротив друга. Шестилапый не мог закрыть пасть, а Кен – отпустить его язык. Зверь рвал его когтями, а Кен в ответ бил того по ребрам ногами, обутыми в тяжелые армейские ботинки. Потом, уже ослабев от ран, Кен нашарил левой рукой на поясе нож, достал его и несколько раз ударил мутанта.
Когда Кену показалось, что зверь издох, он отпустил язык и стал вынимать руку, но шестилапый в последнем предсмертном усилии щелкнул челюстями и два пальца Кена с прилегающим куском ладони остался у него в пасти. Кен тут же добил тварь окончательно, но его сталкерская карьера закончилась именно в этот момент.
Принесенные им пальцы не брался пришить ни один врач. Все твердили, что травматическая ампутация не пришивается, а он все не мог в это поверить. Нажимать на курок безымянным пальцем так же быстро и безошибочно, как он делал это указательным, Кен так и не выучился, а без этого наверху делать было нечего. "Сталкер сродни музыканту, – горько шутил Кен, – утрата пальца ведет к потере профессии".
За прежние заслуги его взяли в станционную администрацию, а два года назад, когда умер прежний начальник станции, выбрали на его место Кена.
Вздохнув, Ник начал еще раз рассказывать о вчерашней неудачной вылазке, закончившейся потерями сорока процентов личного состава отряда.
– Это потому, что вы действовали как дилетанты! – заявил Фред, когда он закончил.
– Почему? – не понял Ник.
– Сначала нужно было все разведать, а лишь затем – действовать.
– О чем выведать?
– О свойствах деревьев и их плодах.
– Мы разузнали, что смогли, – возразил Ник.
– Сомневаюсь, – скривился Фред. – Иначе не было бы жертв.
Ник разозлился. Что себе позволяет этот выскочка, сидящий безвылазно под землей?
– Надеюсь, ты знаешь, о чем толкуешь? – спросил он глухим голосом, что всегда случалось, когда он был готов вскипеть.
Фред самодовольно кивнул.
– Да уж, не сомневайся.
– Много раз бывал наверху? – вкрадчиво спросил Ник.
Фред вовремя заметил ловушку.
– Для того чтобы знать тактику вылазок, не обязательно ходить наверх.
Ник помедлил с ответом, чтобы придать словам больше весомости.
– Погибшие вчера тактику не изучали, – сказал он. – Но они бывали на поверхности каждую неделю, а нередко и чаще. И никто из них не мог предположить, как поведет себя лес.
– Совсем? – ехидно поинтересовался Фред.
– Да, совсем. Слишком уж быстро там все меняется. Одни виды мутантов исчезают, другие появляются. На смену одним растениям ветер приносит семена и споры других. Ты можешь сколько угодно сидеть под землей и долбить по учебнику свою долбанную тактику, думая, что ты самый умный, но наверху окажется, что это не так.
Кен кивнул, соглашаясь со словами Ника. Фред видел это, но сдаваться не собирался.
– Как бы то ни было, – резюмировал он, – а результат налицо – вы провалили задание.
Ник уставился на него.
– Как ты сказал? – спросил он. – Провалили задание?
– Ты верно ухватил мою мысль.
Фред смотрел не на него, а на Кена, ища у того поддержки.
Ника взяла досада оттого, что он оправдываться за себя и своих товарищей перед этой подземной крысой.
– Я хотел бы объяснить тебе кое-что, – произнес он раздельно. – У нас вчера погибли люди – мои товарищи, с которыми я давно хожу наверх. Они не раз рисковали жизнью ради меня, а я – ради них. Фактически, они были моей семьей. И если разговор о них будет продолжаться в таком же тоне, то кое-кто сейчас огребет больших неприятностей за неуважение к ним.
Фред набычился.
– Хочешь выяснить отношения? Давай!
Ник готов был вскочить, когда вмешался Кен.
– Фред! Ник! – прикрикнул он. – Прекратите глупости!
– Это не глупости, Кен, – возразил Фред. – Проблема больше, чем может показаться на первый взгляд. Если так пойдет и дальше, от нашей станции скоро ничего не останется. Оба тоннеля плотно зарастут корнями, не говоря уже о платформе, мы потеряем транзитное значение и окажемся без жизненного пространства. Хотелось бы, чтобы все члены совета, включая новых, это поняли.
Наступила тишина. Фред не сообщил ничего нового, он говорил общеизвестные вещи, которые и так все жители "Квинсвэй" давно обсуждали. Корни появились несколько месяцев назад. Поначалу некоторые были им даже рады – как же, дрова сами проросли, не надо больше их искать! Но первые же костры показали – дрова из них никакие. Стали их продавать, но и здесь спрос оказался небольшим. А корни все прибывали и прибывали, постепенно превращая бетонный свод станции в решето. Все со страхом ожидали дня, когда источенный ими свод ослабеет и рухнет. Пока еще до этого было еще далеко, но время бежало неумолимо.