Страница 61 из 75
Молодые мужья вышли из автомобилей степенно, всем своим видом изображая солидность, а девушки выпорхнули, едва мужья протянули им руки.
Елена-старшая вдруг посмотрела на свою внучку, как совершенно посторонний человек. Бывает так, вдруг выпадаешь из реальности, или наоборот, по-настоящему входишь в реальность, и близкого человек вдруг видишь совершенно посторонним. Вот он, рядом с тобой, мужчина или женщина, девушка или ребенок. Не твое родное, которое ты ОБЯЗАНА любить, а нечто чужое, хотя и знакомое. И в этот момент ты начинаешь понимать, хороший ли рядом с тобой человек. Красив ли он на самом деле? Есть ли в нем обаяние? Как он себя ведет с другими? Хорошо ли людям с ним? Слетают все фильтры привычности, близости, обязанности, и открывается некий момент истины.
И вот, посмотрев на Аленку такими глазами, бабушка Елена вдруг успокоилась: хорошая девочка выросла, и добрая, и трудолюбивая, и любить может, и уважение к себе есть. Всё, что нужно женщине для счастливой жизни, у неё имеется. Бабушке не стыдно отдать ТАКУЮ жену мужу.
А дальше все зависит от молодых. Если не будут лениться, и продолжат строить свою любовь и дальше, то всё у них получится. Звериная тяга, конечно, им большой бонус, но, если сильно постараться, даже истинное чувство можно разрушить. Поэтому совет им да любовь.
Бабушка тихонько вздохнула в ответ на свои мысли, и Глафира тут же выдернула её из задумчивости тычком в бок:
- Да ладно, не гоняй давай мысли по кругу. Все у них будет хорошо.
И бабушка Елена опять включилась в обычную жизнь.
Зал был украшен цветами и воздушными шариками, красиво и воздушно.
Столы были поставлены не все вместе, а большие круглые столы на 8 человек расставлены по всему залу, а для молодых и их свидетелей сделаны два отдельных стола, чтобы гости могли подходить к каждой паре, не мешая друг другу.
Аленке нравилось ВСЁ. Она была в том восторженном состоянии, когда любишь весь мир. И Макс продолжал поддерживать это настроение своей ненавязчивой заботой и шутками в нужные моменты.
Свадьба неслась по предложенному тамадой сценарию. Той приходилось нелегко - мало того, что свадеб было две, и ни одна из пар не должна была почувствовать заброшенной и ущемленной в оказании почестей и внимания, так еще и гости были в непростых отношениях между собой. Хорошо хоть, стол не общий, и их умудрились рассадить на разные стороны: южный клан с левой стороны, с правой - клан северных.
А еще был целый стол только женщин, которые чувствовали себя скованно в этой компании. Те явно настороженно смотрели на остальные столики. И пили все мало, поэтому обычные методы - споить и предложить фривольные конкурсы для объединения компании, не годились. Посмотрев на то, что все мужчины были в отличной физической форме, тамада решила проводить спортивные конкурсы, причем, команды сделала со смешанным составом с правой и левой стороны. То есть, в одной команде обязательно было равное количество и северных, и южных гостей.
Нашелся конкурс также, для которого понадобились и женщины, и те были выдернуты из-за "чисто женского" стола. И, после того, как там женщины "оттаяли" и оживились, атмосфера в зале как-то резко подобрела, и народ в зале резко повеселел.
Бабушке с тетей пришлось сидеть за столом с родственниками, но Глафира постоянно фланировала по залу, контролируя ситуацию с рассаживанием гостей, и с их поведением. Помогал ей Игорь Медведев, который, после пробуждения в нем своей ипостаси, казалось, стал выше ростом и раздался в плечах, и выглядел весьма впечатляюще даже для двуипостасных.
Ибрагим Инцоев сидел за столом словно в одиночестве. Нет, рядом был народ, например, родители Макса. Но они были заняты друг другом. Бабушку Елену Ибрагим, по понятным причинам, побаивался и не доверял, поэтому общаться с ней не хотелось. А места, которые бронировались для Велены и Милены за этим столом, пустовали - обе женщины после помолвки, на которой Милена устроила скандал, были под домашним арестом.
Да и нездоровилось Милене в последние дни, и Велена не отходила от дочери. Ну, всё дело, пусть лучше за дочкой больной ухаживает, чем мужиками крутит.
После того, как он побывал на допросе, и Глафира сняла с него привязку подчинения, у него словно глаза открылись. Что-то не туда занесло его с этой женой. С Дамиром отношения чуть не испортила, хорошо, не окончательно, и отец с сыном смогли наладить контакт.
Но женщинам Ибрагим теперь не верил, опасаясь очередного подвоха. И особенно он не верил ведуньям. И, где-то очень глубоко в душе, он, наверное, сожалел, что клан псовых не уничтожил всех ведуний, особенно эту пожилую, с которой он теперь еще и породнился. Но признаться в этом он не мог в этом даже себе. Пусть веды и в свояченицах только будут, но для двуипостасного и такая степень родства весома. И навредить ведуньям теперь для Ибрагима было немыслимо.
И, хотя понимал, что злиться может только на себя, но так хотелось себя пожалеть, и чужое веселье не захватывало, что Ибрагим решил встать, извиниться перед сыном, и уйти со свадьбы.