Аномалия

 - Э-э-э, а не современными. Ну там "Иван Васильевич меняет профессию"?

 - Этот фильм - пародия на русскую историю, - гневно заявил бритый парень, сверкнул серыми глазами и сжал руки в увесистые кулаки.

 Саша несколько секунд молчала.

 - Ну ты, однозначно, крут, Егор, - сдавленным голосом проговорила она, наконец, и рассмеялась.

 Егор разжал кулаки и во все глаза уставился на девушку. Как она смеялась! Необидно, мелодично, от души. Точно пролился с небес прозрачный ливень в знойную погоду и напоил жаждущую землю.

 - Ну а песни ты любишь? - отсмеявшись, Саша продолжила расспрашивать.

 - Люблю, - вдруг признался Егор, действительно пламенно любивший авторские песни. - Только нормальные. Знаешь, "мы пойдем с конем по полю вдвоем"...

 - "Ай, брусничный цвет, алый-да рассвет - али есть то место, али его нет?" - тут же напела девушка, узнав его любимую песню.

 - Ты просто нереально красиво поешь. Везет же. А я, вот, ни строчки спеть не могу. А слушать могу часами. Слушай, Саш, поехали со мной. Я тебя отвезу к нашим. Там многие поют у костра, но так как ты - никто. Познакомишься с хорошими людьми. Поехали, - он так увлекся, что чуть не схватил ее за руку, в последний момент удержался.

 - Поехали. Главное, выехать отсюда, точно?

 - Да какие проблемы, днем-то?

 Но проблемы остались прежними. Внедорожник выехал с поляны по собственным следам, проехал несколько метров и снова оказался в глухом еловом лесу без всяких признаков дороги. Среди нагромождения стволов, через овраги ехать было невозможно.

 - Русские не сдаются, - мрачно пробурчал парень, включая планшет. Связи, по-прежнему, не было, но в памяти устройства осталась карта леса, карта с дорогой, по которой Егор ехал накануне.

 - Попробую пройти по компасу.

 - Я с тобой. Мне одной неуютно как-то.

 - Куда ты пойдешь, босая, замотанная в полотенце, по лесу. Сиди, Саша. Я буду отмечать деревья. Как выйду на дорогу, вернусь по собственным следам.

 Она не стала спорить. Вышла из джипа, села на ярко-зеленую моховую кочку, прислонилась к дверце автомобиля и замерла в ожидании. Егор оглянулся, чтобы посмотреть на девушку, прежде чем скрылся в лесу.

 Она сидела в той же позе, когда он вернулся спустя пару часов. Сидела и внимательно смотрела на него темными глазами, как будто знала уже, что парень не сознательно вернулся по собственным следам, а неосознанно сделал круг по лесу и пришел в то же место, откуда вышел. Егор не стал ничего говорить, устало опустился на моховую кочку рядом с Сашей.

 - Компас неправильно сработал?

 -Да.

 Они помолчали.

 - Егор, давай вернемся на поляну, я тебе покажу кое-что важное.

 Оказавшись на поляне, Саша подошла к избушке.

 - Обойди домик по кругу, - сказала она и еле сдержала улыбку, глядя на возмущенное лицо своего спутника. - Пожалуйста. Разве тебе трудно?

 Егор почему-то ее послушался, несмотря на откровенный идиотизм просьбы. Вокруг избушки была густо осыпанная хвоей и прелыми опилками земля, такая же, как и по всей этой, изуродованной неграмотной добычей леса, поляне.

 - А теперь зайдем в избушку, ладно, Егор?

 Егор, не говоря ни слова, зашел за Сашей в неказистый деревянный дом. Девушка подошла к единственному, не до конца открытому, окну избенки и резко распахнула деревянные створки оконца.

 А там, за окном, было клюквенное болото, по которому неторопливо бродили сказочно красивые журавли. Время от времени птицы чуть взмахивали крыльями и, как бы танцуя, перелетали с места на место.

 - Они нас не видят и не слышат, - тихо сказала Саша.

 Потрясенный Егор не смог выдавить ни слова.

 - Я читала как-то... есть такое мнение, в общем, что раньше Земля была защищена от влияния космоса озоновым слоем и сильным магнитным полем. А теперь, из-за деятельности человечества, в защитных оболочках планеты появились как бы дыры, и космос может непосредственно на нас влиять. Говорят даже, что он живой, космос, в смысле. Мало ли, как он влияет, мы ведь, ничего не знаем. Но справимся, правда? Русские же не сдаются, - и она засмеялась над собственными словами, льющимся как ливень, смехом. У Егора невольно дрогнули губы, складываясь в непривычную для него улыбку.

 - Надо же, у тебя почти получилось улыбнуться, - весело сказала девушка. - А то я подумала, что у тебя, как это, порез улыбательных мышц.

 - Не "порез", а "парэз", - назидательным тоном исправил ее врач, - и не "улыбательных", а мимических мышц лица.

 Саша, видимо, не удовлетворившись достигнутым результатом, снова показала ему, как надо улыбаться.

 - Я вообще-то, очень уважаю врачей скорой помощи, - она неожиданно стала серьезной. - Моего отца несколько лет назад один такой врач спас от смерти. У папы никак не останавливалась кровь, и тот врач прямо на нашей кухне из капельницы соорудил прибор для переливания крови. И перелил собственную кровь.

 Егор отмер и отодвинулся от стены, к которой он из-за невольного потрясения после открывания ненормального окошка прислонился.

 - А шрам у твоего отца отсюда и досюда? - прямо на себе показал врач, вызывая в памяти кровавую картину многолетней давности.

 - Да, а откуда...

 - Надо же, не думал, что он выжил.

 - Так это был ты?! И ты даже не поинтересовался, что стало с человеком, в которого ты влил собственную кровь?!

 "А девчонка - дочь двух алкоголиков, - Егор молча пожал плечами в ответ на ее вопрос. - Теперь понятно, откуда у нее странности. Наследственность..."

 - Да, он выжил, - с обидой в голосе вновь заговорила девушка. - И после того случая ни он, ни мама не брали в рот ни капли спиртного. Папа работает слесарем-сантехником, его все уважают. У меня братик родился. Ему сейчас четыре годика. И, хотя тебе на нас наплевать, мы все равно тебе благодарны.

 А прямо за окном, курлыкая, бродили далекие журавли. Егор молча отошел от стены и потянулся, закрыть окно.

 - Не надо, - вскрикнула Саша. - Это же не простое окно. Дай, я сама, - она сдвинула створки окна так, чтобы оставалась небольшая щель. - Пусть оно останется полуоткрытым.

 - Кстати, тебе нужно сделать перевязку на бедре, - с суровым видом сказал бывший фельдшер.

 - Я сама себе сделаю, - все еще обиженным тоном сообщила девушка. - Только бинт и перекись дай.

 Егора почему-то ее слова задели.

 - А давай, ты не будешь вредничать, - в сердцах заявил он.

 В полутьме избушки выражение ее глаз не удавалось разглядеть.

 - Давай, не буду, - после паузы сказала она и тихонько рассмеялась. У Егора отлегло от сердца.

 Он старательно сделал перевязку на стройной ножке, они еще раз поели. Потом Егор снова пошел исследовать окружающую местность, все еще не в силах поверить, что из ловушки, в которую они с Сашей попали, нет выхода. У его спутницы к тому времени высохли джинсы, и, надев их, девушка пошла следом за ним.

 На этот раз парень решил пройти вперед, туда, куда, если верить карте Яндекса, должна уводить лесная дорога. Послеполуденное солнце пробивалось даже сквозь густой еловый полог, в ласковых лучах сверкали хвоинки, листья черничника, крупные темно-синие ягоды. Саша отвлеклась на сбор черники, а Егор сделал еще шаг вперед и резко остановился. Перед ним лежала парочка обычных мышиных трупиков, чуть правее покоился трупик ежика, нормального такого ежика, только стопроцентно дохлого, левее - неподвижная пестрая птица. Подойдя к трупику ежика, Егор встревожился еще больше. На той же прямой, еще правее, обрелась опять парочка дохлых мышей, за ними еще и трупик белки, на той же прямой линии.

 Саша, вся перемазанная черникой, подошла и, улыбаясь, протянула ему в ладошке горстку синих ягод.

 - А тебя не напрягают все эти трупики, лежащие на прямой линии? - хмуро поинтересовался Егор. - Похоже на действие смертоносного луча.

 - А почему обязательно луча? - снова расцвела в улыбке девушка. - Может, это следствие исправления каких-нибудь контуров аномалии.