Последний пророк

— Где я?

— Там, где ты должна быть, доченька.

Моргана резко повернулась. За спиной стояла старая индейская женщина. Ее длинные седые волосы были заметены в две косы и лежали на груди, обтянутой бархатной малиновой блузой. Красивый серебряный пояс с бирюзой стягивал ее талию, замшевая юбка с бахромой заканчивалась сразу над мокасинами, вышитыми бисером. Женщина была из плоти, реальная.

— Это похоже на Нью-Мексико, — пробормотала Моргана, убрав волосы с лица, — или на Колорадо. Как я попала сюда?

— Я перенесла тебя сюда.

— Зачем?

— Чтобы показать тебе твою Суть. Прежде чем понять Все Вещи, ты должна понять свою Суть. И потому, что печаль омрачила твою душу, вытеснив солнечный свет и мудрость. Твое сердце скорбит по таким людям, как Элизабет, Гидеон и любимый муж Роберт. А также по Фарадею, которого мы называем Пааной. Я перенесла тебя сюда, доченька, чтобы показать тебе, что смерти нет, потому что ничто не умирает.

Моргана посмотрела налево и направо и увидела развалины древнего поселения.

— Я в это не верю, — сказала она.

Старая женщина улыбнулась:

— Ты во многое не веришь, доченька. Ангелы и духи, боги и магия. Но ты поверишь.

Ветер сменился, принеся с собой резкий запах полыни. Моргана почувствовала смешанный запах сосновой хвои и пыли. От свежего ветра закружилась голова.

— Я все еще в киве? У меня галлюцинации?

— Ты повсюду, доченька, в ненарушенной целостности. Посмотри на ночное небо. — Старая женщина взмахнула рукой, и вдруг наступила ночь. Черный небесный свод, украшенный мерцающими, как бриллианты, звездами, простирался до бесконечности.

Моргана вскрикнула и как завороженная уставилась на миллионы звезд, рассыпанные по всему небу — от горизонта до горизонта.

— Посмотри, — сказала старая женщина, — как движутся небесные тела, находящиеся в постоянной работе. Ни один лучик света на небе не замирает. Также и в природе: ничто не замирает, даже камень, он все время меняется. Все во вселенной постоянно трансформируется из одной стадии в другую, изменяясь без конца, и то же самое происходит с нашими мыслями и душами, доченька. Поскольку наши тела сделаны из звездного вещества, так же как и наши души, они просто переходят в другие циклы. Вселенная создает наши мысли и наши тела, и поэтому даже наши мысли — живые создания. И что бы ни создала вселенная, оно не умирает, как не умирают любимые тобою люди, по которым ты печалишься. Они лишь присоединились к Отцу-Создателю в вечном лете вселенской души.

Моргана молчала, онемев от благоговейного страха.

Старая женщина продолжала:

— Мужайся, доченька, целостность всегда будет целостностью. Суукьа’катси. Все есть часть целого, даже невидимые пространства между нитями плетеного одеяла. Их вроде не видно, но они есть, образуя узор, одеяло, целое. Даже ничто есть часть чего-то. Ты знала это, когда разглядывала дождевой кувшин, который вы называете «олла».

Моргана посмотрела на старую женщину, залитую солнечным светом, и спросила:

— Какое сообщение заложено в узоре, нарисованном на кувшине?

— Узор, — спокойно ответила старая женщина, — рассказывает о вселенной и обо всем, что есть в ней: растениях, небе, земле, солнце и луне. Посмотри внимательнее, и ты увидишь даже рыбу и угрей, бабочек и сосновые шишки. Ты думала, в узоре нет порядка. Но он там был! Когда ты смотришь на кувшин, то видишь, как все символы касаются друг друга, как все связано. Ты видишь взаимосвязь всего, доченька. Вот что нарисовала девушка Ошитива на дождевом кувшине, когда ее рука водила кистью, движимая мудростью древних. То, что она рисовала, был высочайший порядок вселенной. Наивысшая гармония и равновесие. Не начало, не конец!

— Это и есть утерянные знания древних мудрецов?

— Знания, что я тебе показала, не «утерянные», доченька. Но это и не знания, которым можно научиться. Эти знания — уже внутри нас. Мы рождаемся с ними. Это дар от Великого Создателя. Мы забыли их, когда разрушился Третий Мир, но теперь заново вспоминаем.

Неожиданно на горе материализовался Фарадей — высокий, худой, бородатый, с поразительными чертами лица и измученным взглядом. Моргана, открыв рот от изумления, посмотрела на него. Казалось, он не замечает ее присутствия.

— Вы зовете меня Паана, — неистово закричал он. — Когда мы с Джоном Уилером были в гостях у хопи, они сказали мне, что это имя давно заблудившегося белого брата, возвращения которого они ждут.

— Так ты не он? — спросила старая женщина.

— Я не люблю никого обманывать. Я просто человек. Я лишь простой грешник, который ищет дорогу к Богу.

Старая женщина нахмурила брови:

— Значит, я пришла слишком рано.

— Для чего?

— Мой народ верит, что, когда мы вспомним знания древних мудрецов, наш заблудившийся белый брат вернется и принесет с собой век мира и процветания. Сказано, что последний шаман возвестит о приходе Пааны. Я думала, что я — последний пророк, но, может быть, это ты, Фарадей Хайтауэр. Или кто-нибудь еще, кто придет после тебя. И когда он, или она, пойдет по земле, это будет означать, что наш белый бородатый брат вернулся.

Моргана вдруг заметила, что звезды поблекли, небо стало светлеть, желтый рассвет озарил горизонт, залив столовые горы и равнины, ущелья и долины священным золотым светом.

Когда мир снова стал ярким и цвета запестрели веселыми оттенками, а ветер стал резким и прохладным, старая женщина сказала Моргане:

— Ты должна знать кое-что о матери моего народа. В качестве отличительного знака племени, к которому принадлежала Ошитива, она носила на лбу татуировку. Она выглядела вот так. — Старая женщина убрала челку со своего лба, и Моргана увидела в свете яркого утреннего солнца три вертикальные темно-синие линии.

— У девушки с руин тоже был такой знак, — проговорил Фарадей, который не исчез с рассветом солнца, а по-прежнему стоял рядом. — Вы обе из одного племени.

— Нет, Паана. Та девушка — я сама. А ранее, Фарадей, ты помнишь?

— Ранее?

— Ночь, когда ты собирался расстаться с жизнью? К тебе пришел посетитель.

— Ко мне пришла цыганка-гадалка.

— Это была я. Твоя свояченица не видела меня. Она не стучала в твою дверь и не сообщала тебе о посетителе. Все это только тебе казалось.

— Ты — приведение? — спросила Моргана.

— Мы все приведения, доченька. Приведения в шкурах.

— Если ты из другого времени, как же я вижу тебя?

— Мы всегда здесь, всегда. Все и вся. Однажды постигнув суть Целостности, доченька, ты можешь легко перемещаться во времени, потому что время, как и вещество, есть часть целого. Ты можешь послать душу в прошлое и узнать, что было забыто. Ты можешь исследовать настоящее и узнать, что было спрятано. Ты также можешь заглянуть в будущее и узнать события, которым предстоит произойти.

— Но почему ты пришла ко мне в образе цыганки? — спросил Фарадей, а Моргана подумала, каким он был красивым, и поняла, почему Элизабет влюбилась в него. Ей хотелось подбежать к нему и заключить в свои объятия, но она не могла пошевелиться.

— Я выбрала этот образ, Фарадей, потому что такая фигура была тебе знакома. Ты принял ее за настоящую, не так ли? Как бы ты отреагировал, если бы я предстала перед тобой такой, какая я сейчас, дикой индейской старухой, вы так нас называете? Я хотела, чтобы ты пошел на это испытание, а не убежал от него!

Моргана признала, что это было разумно.

— Но почему было просто не сказать моему отцу обо всем этом по возращении в Бостон?

— Он должен был отправиться в это путешествие, чтобы испытать себя. Дорога, по которой он шел, была тяжелым испытанием.

— Вы были уверены, что он пойдет на это? — спросила Моргана.

— Мужчины рождены, чтобы охотиться, доченька. Это их природа. И не важно, охотится ли мужчина на лося или ищет духовные истины. Это желание было в нем — очень сильное желание. Я знала, что он откликнется на зов.

— Но почему именно мой отец, а не кто-нибудь другой?