Эпидемия. All Inclusive.

Узбек не ответил, только ощерился, чуть склонившись и наблюдая за мной.

- Махмуд, скажи что-нибудь! Пожалуйста, а?

Да, как же.

Наверное, сейчас надо действовать быстро.

Но может, подождать пока у него само пройдет?

А если не пройдет?

Подогнув одну ногу, я присел на пластик желоба горки и медленно-медленно начал съезжать вниз, подтормаживая подошвой, приближаясь к узбеку. Тот ощерился и негромко рыкнул. Черты лица его сейчас исказились и могли бы напугать меня. Если бы это вчера было.

Но не сейчас - эмоции внутри были будто притупленными, далекими.

Да, страшно, но отстраненно страшно. Наверное, так врач, ампутирующий кому-то ногу, сопереживает чужой боли. Далеко, отстраненно.

- Махмуд! - я уже почти съехал вниз, голубая вода бассейна была почти рядом.

Узбек даже наклонился чуть вперед, его верхняя губа ощерилась и затряслась мелко-мелко.

Подняв оружие, я встал и прицелился. Тщательно.

Махмуд зарычал, даже завыл, громче.

Понимает, походу.

Выстрел рванул воздух и узбек упал.

Вздохнув, я снова утер пот со лба и присел на пластик горки.

Пиздец. Это пиздец.

Конец первой книги

07 октября. Международное обозрение

Зашуршали камешки под широкими и агрессивными протекторами колес. Первый из пикапов свернул на обочину и через газон заехал на стоянку у пустого зеленого ангара, следом припарковались и остальные. Из машин высыпали одетые вразнобой люди - все они были с оружием, в раздутых, битком набитых магазинами разгрузках.

Джейсон, боец из группы красных, одним из первых выбежал из пикапа и выскочил на проезжую часть. Глухо стукнув в асфальт наколенник, а Джейсон уже наблюдал за улицей в четырехкратный прицел своей винтовки.

Напротив, на стоянке небольшого мотеля уже парковались два грузовика, и из них также высыпал вооруженный, серьезно настроенный люд. Звучали команды, рычали моторами грузовики, кто-то визгливо матерился. Со стороны шелловской заправки неподалеку раздался скрежет - один из грузовиков, разворачиваясь, снес задом рекламный щит.

Вдруг Джейсон увидел далеко впереди по улице движение - метрах в трехстах, в третьем по счету доме брызнуло осколками панорамное окно веранды, и из него вылетела молодая белая женщина. Следом выпрыгнуло два черных, один из них принялся бить женщину ногами, а второй, будто почувствовав неладное, бросил взгляд вдоль улицы. Как раз в этот момент сразу две пули ударили ему в грудь, отбросив назад тело.

Оставшийся в живых чернокожий, услышав выстрелы, даже не глядя кто убил его спутника, прыснул в сторону. Джейсон тут же начал отсекать короткими очередями - попал раза с четвертого. Убегающий насильник дернулся и опрокинулся, держась за ногу и пытаясь отползти. Еще несколько выстрелов, и тот затих.

- Ебаные нигеры, - выдохнул рядом Карлито, пока Джейсон менял в винтовке магазин. Снова приникнув к прицелу, он увидел, что лежащая полуголая женщина пытается подняться, не обращая внимания на кровь из многочисленных порезов.

- Бегом-бегом-бегом! - рявкнул Паппи, и вся группа красных сорвалась с места, перебежками двигаясь вглубь квартала.

Изрезанную девушку уже давно подобрала команда медиков - как и многих других жертв погромов, свозя пострадавших к мотелю, где организовали временный госпиталь. Джейсон в составе группы красных по-прежнему перемещался от одного дома к другому. Напротив работала группа желтых, а следом по улице двигался пикап с громкоговорителем, призывающих граждан соблюдать спокойствие и выполнять требования солдат.

У очередного дома, после того, как на стандартное предупреждение никто не ответил, Карлито рванул на себя картонную дверь, и Джейсон первым скользнул внутрь. И застыл, столкнувшись взглядом с блестящими в полумраке глазами - несколько детей сидело, сжавшись в уголке, а их пыталась закрыть собой полная мать. Вдруг она закричала предупреждающе, мелькнула в стороне чья-то тень. Заметив движение, Джейсон резко повернулся в сторону, но не успел - из-под лестницы выскочил подросток с пистолетом и начал стрелять по самолийски - держа оружие горизонтально в поднятой руке.

Пуля попала Джейсону в голову и тот, вылетев из дверного проема, упал навзничь, проехавшись спиной по ступенькам. Моментально рядом затрещали выстрелами винтовки, прошивая легкие стены, наполняя злыми пулями весь дом, зарокотал крупнокалиберный пулемет из кузова пикапа, буквально разрывая хлипкие стены домика.

Упав, и ударившись затылком, Джейсон на мгновенье потерял сознание, но почти сразу пришел в себя.

Левый глаз ничего не видел. Боец, не совсем понимая, что происходит, приподнялся на локтях и перевернулся набок. Несколько капель крови упали на зеленую, мягкую траву газона, рядом свалилось тактические очки.

Группа красных ушла дальше, оставив Джейсона медикам - от вжавшихся от удара очков лопнули обе брови, заливая лицо кровью. Но, то и дело утирая глаза, Джейсон все смотрел и смотрел на вжатый, будто проплавленный след от пули в выдержавшей выстрел поликарбонатной линзе, выскочившей от удара из оправы.

Мимо отеля, лязгая гусеницами, прогрохотало два бронетранспортера Брэдли, встав на перекрестке. На одном из них развевался флаг конфедерации южных штатов: армия Республики Техас продолжала очистку очередного городка на своей территории.

* * *

«...Почти как в сраной рашке» - подумала Татьяна, осматриваясь вокруг.

Предместья Парижа здесь от южного Бутово отличались лишь отсутствием жидкой грязи. А так - те же пустыри, исписанные корявыми надписями заборы, те же унылые рожи за стеклом такси.

Татьяна поморщилась и, поерзав на сиденье, оторвала голову от бокового стекла, выглянув вперед.

Черт, пробка.

Время, как в пробке это всегда и бывает, потянулась очень медленно. Татьяна даже к радио начала прислушиваться. И удивляться - беспорядки, оказывается, какие-то в городе начались, и опять все из социальных сетей.

Всю предыдущую неделю Татьяна не вылезала из своего дома в пригороде, дописывая роман, а вот сейчас сподобилась по делам в столицу. Но тут, как оказывается, уже что-то неладное происходит.

Может вернуться? Десять лет назад беспорядки были такие, что город напоминал театр боевых действий, и Татьяна навсегда запомнила тот ужас, который ее охватил, когда она случайно заехала в один из охваченных беспорядками районов.

Женщина уже было потянулась сказать водителю разворачиваться, но тот, выругавшись, неожиданно выпрыгнул из машины и побежал прочь.

- Эй, ты блять куда? - от неожиданности на русском произнесла Татьяна, и тоже вышла из машины. На нее сразу нахлынули враждебные звуки - впереди раздавались крики толпы, пели сигнализации автомобилей, брызгало стекло. Присмотревшись, Татьяна увидела, что впереди, метрах в двухстах от нее, темная фигура вдруг напрыгнула на один из автомобилей в пробке и начала на нем скакать. Глухие удары подошв в крышу были слышны очень хорошо, даже на фоне остальных звуков.

Девушка схватила из машины сумочку и быстро, почти переходя на бег, пошагала прочь. Быстрей, быстрей отсюда!

Вдруг позади послышались улюлюкающие крики и, обернувшись, Татьяна поняла, что привлекла внимание нескольких подростков, выскочивших из проулка неподалеку. Взвизгнув от нахлынувшего страха, Татьяна бросилась бежать. По крикам она поняла, что стая малолетних бандитов кинулась за ней. За спиной слышался гвалт ликующих возгласов - толпа азартно догоняла жертву.

Один из каблуков Татьяны подкосился, ногу стрельнуло болью, и женщина растянулась на мостовой, очень больно ударившись. Лязгнули зубы, во рту появился солоноватый вкус крови.

Вдруг совсем рядом послышался слаженный звук шагов - приподнявшись, слезящимися глазами Татьяна увидела местную полицию. И хотя темные, защищенные составной черной броней фигуры так сильно напоминали ненавистный ОМОН, дубинок которого Татьяне как-то пришлось испробовать на одной из демонстраций, девушку окатила волна радости при виде стражей порядка.