Эпидемия. All Inclusive.

Мы с узбеком так и сидели в машине, пока около десятка серьезных грузовиков на высоких колесах и увешанных защитными решетками ревя моторами, проехали мимо. Некоторые водители - смуглые парни, все в солнцезащитных очках, смотрели заинтересовано в нашу сторону, но остановиться никто даже не подумал. Только пятый или шестой грузовик немного вильнул в сторону и боднул широким, агрессивным бампером стоящую наполовину на полосе, наполовину на обочине легковушку, видимо участницу аварии с автобусом. Машинка от удара отлетела как игрушечная, захрипев сминаемым железом.

Раз за разом обдавая нас рокотом, грузовики, наконец, проехали и тяжелой, массивной гусеницей понемногу скрылись вдали.

- Кто это, как думаешь? - глядя вслед колонне, спросил Махмуд.

- Тебе не насрать? - пожал я плечами, уже отвернувшись и всматриваясь в автобус.

Узбек открыл было рот что-то сказать, но я остановил его взмахом руки.

"Что?" - был написан в его взгляде вопрос.

- Тихо, - дернув подбородком в сторону автобуса, негромко произнес я, - не вышел никто.

Не торопясь мы с Махмудом вышли из машины и двинулись к распадку, в котором лежал автобус. Картина перед нами открывалась постепенно, по мере того как мы приближались.

Сначала показался ровный ряд накрытых тел. Не менее восьми, точно - из-под цветастых чехлов, снятых с сидений, виднелись голые ноги, ноги в босоножках, туфлях, кроссовках.

Еще несколько шагов, и стали заметны еще трупы, уже неаккуратно сложенные.

Сглотнув, я невольно остановился на осыпающемся скосе, осматриваясь, Махмуд же быстро сбежал вниз и сейчас осматривал тела. Я огляделся по сторонам - никого не видно, и тоже аккуратно съехал вниз. Здесь тягостной патокой воздух наполнил сладковатый запах разложения. Поморщившись, я обошел в автобус и остановился рядом с трупом Юли. Ее окоченевшее, бледное тело лежало выгнутым, неподалеку от заднего спущенного колеса. Лицо у девушки сохранилось лучше всего - застыло в гримасе ужаса, а рот так и остался открыт, искаженный криком; широко распахнутые стеклянные глаза смотрели в небо. Ниже начиналась жесть - такое ощущение, что ее рвали на части - одна грудь была искусана в лохмотья, а вторая, оторванная, свисала вместе с задубевшей кожей в районе талии, а вместо ног вовсе было месиво, через которое кое-где проглядывали покрытые пленкой слизи белые кости.

Над телами густо кружили мухи.

Стараясь не наступать в лужи крови, обошел все трупы вокруг автобуса, внимательно всматриваясь в лица. А где лиц было не разобрать, по волосам смотрел.

Марины тут не было, точно.

Обойдя автобус, посмотрел на Махмуда, который сейчас появился из салона. Бронзовая кожа узбека сейчас посерела, глаза лихорадочно блестели. Когда мы столкнулись взглядами, Махмуд только затряс головой, сглотнув и не в силах ничего сказать. Пройдя мимо него, я тоже заглянул в салон.

Кое-как протиснувшись в искореженную дверь, стараясь не наступить на растекшуюся лужу от трупа смятого, зажатого водителя, от которого виднелись только рука с перстнем, веревки кишок и часть когда-то белоснежной рубашки, я прошелся по всему салону.

Сумку Марины увидел. Саму девушку нет.

- Пиздец, - выходя, подытожил я результаты осмотра.

- Кто это, как думаешь?

- Хрен знает, - пожал я плечами, - может у кого-то из пассажиров башню рвануло, может местные прибежали. Вон там два трупа арабов лежат, - показал я на борт автобуса, подразумевая тела с другой стороны.

- Марину видел?

- Не, - покачал я головой, - может она убежала?

- А может она...

- Что? - не понял я.

- Ну, того... тоже бешенство...

- А-а, - удивившись тому, что такая идея не пришла мне в голову, пожал я плечами.

Задумавшись, отошел ближе к белому борту, в тенек. Подумать.

- Ладно, давай тут по округе прокатимся, может, убежал кто. Постоим на пригорках, поорем, руками помашем, - выдал я через минут результат раздумий. - А после дальше проедем, куда вторая группа ушла.

Осмотревшись в последний раз, мы подошли к рыдвану. Водительская дверь захлопнулась лишь со второго раза. Повернув ключ зажигания, и увидев в зеркало, как плюнул черным дымом глушитель, я развернулся и медленно поехал к дороге.

Когда преодолевали небольшую канавку, пришлось подать газу - колеса чуть провернулись, двигатель заревел, вытаскивая машину на дорогу, но тут рыдван дернулся пару раз как эпилептик, из двигателя раздался скрежет, и машина резко встала, как на невидимую стену натолкнувшись.

Блять! - одновременно выдохнули мы с Махмудом. Он от удивления, я от осознания. Повозившись немного, нашел рычаг открытия капота и вышел на улицу. Подойдя по асфальту спереди - машину уже наполовину выехала на дорогу, открыл капот и достал масляный щуп. Сухой как лист.

- Твою мать, что за гандон? Неужели масло в машину не долить было? - выругался я.

- А сам то что? Датчик не мог посмотреть?

- Какой в жопу датчик, а? - раздраженно бросил я, - тут вообще приборы не работают!

- Епть, ну посмотреть надо было, - продолжал докапываться Махмуд.

- Угу, еще поворотники и стоп-сигналы проверить, чтобы все работало, - кивнул я. - Пойдем, - бросив щуп на землю, пошагал я по дороге.

- Куда?

- Такси вызовем.

- С таксофона, епта? - ехидно поинтересовался Махмуд, догоняя меня.

- С мелофона, - огрызнулся я, - помнишь, желтенькая машина поехала?

- Да она могла уже в жопу мира уехать!

- Нет, - покачал я головой, - куда, в море? Или по целине попер, потому что там удобней, чем по дороге?

- У тебя деньги есть за такси заплатить? - спросил невпопад Махмуд, когда мы перешли дорогу.

- Угу, - кивнул я, ведь доллары все с собой взял предусмотрительно. И кредитку тоже.

- А если они нас пошлют?

- Тогда мы им набьем ебало и отберем машину.

- Слушай, ты в натуре бандит? - поскреб на ходу затылок узбек.

- Не, что ты, - выдохнув я, вытирая уже выступивший на лбу пот, - я русский.

Сразу взял очень быстрый темп ходьбы, но сейчас понимал, что довольно опрометчиво - солнце жарило как бешеное, раскаляя все вокруг.

Минут десять шли до отворота проселка, по которому уехало такси.

- Футболку сними и... - начал говорить мне узбек, когда мы свернули на грунтовку.

- Чего? - поднял я бровь возмущенно.

- И на голову повяжи, - закончил Махмуд, - а то солнечный удар схватишь.

Несколько минут шагали молча, но потом я все же последовал совету. Когда навязал себе на голову подобие чалмы из футболки, Махмуд блеснул глазами, видимо захотел прокомментировать, но не стал, столкнувшись с моим взглядом.

Теперь солнце нещадно жгло плечи, и я успел порадоваться, что за лето прилично загорел - хорошо, солнечное было. Если бы был белокожий, сейчас бы замечательно подкоптился.

* * *

После четверть часа ходьбы по желтой, извилистой дороге среди иссушенных солнцем холмов, вдали показалась лазурная, бликующая солнечными лучами поверхность моря. Такси нигде не было видно, и я сморщился расстроенно. Утешало лишь одно - искупаться сейчас можно будет.

Желтенькое машину неожиданно углядел глазастый узбек. Молодец, я бы и не заметил ее - такси стояло в небольшой ложбинке и отсюда, с пригорка, где мы были, видна была только крыша.

Минут за пять в быстром темпе дошли до машины. Маленький, приземистый желтый хэчбек - старенький фольцваген гольф. Вообще здесь такси совершенно разных марок, но большинство все же новые машины, а эта видно, что побита жизнью - уже и зазоры кузова разной ширины, в авариях была по-любому, бампера все потерханные, да и вообще вид заслуженного труженика.

Подойдя к машине, мы с Махмудом осмотрелись - рядом никого. Я заглянул в салон.

- Хера се! - не сдержал я удивленного возгласа, - вот это в натуре джихад-арба!

Махмуд, глянувший следом, мыкнул невнятно, подтверждая - салон машины был в бахроме, на зеркале висело несколько освежителей воздуха с вязью на арабском и изображенными черными силуэтами шахидов. На торпеде сразу целая выставка, в которой в основном фигурировали изображения калаша, полумесяца и силуэтов бородатых террористов.