Попробуй спрятаться

Сенька перестал думать о себе как о червивом бревне. Представил себя живым, могучим деревом, из ствола которого на глазах вырастают ветки-руки… Как ветви эти чуть колышет ветер…, заставляет их потряхиваться, оживать… Корни под землей бурлят! Наполняются живительной силой ноги…

По оконному стеклу чуть слышно ударил кошачий коготь и отвлек Арсения. Телепат открыл глаза: Василий-Жюли мягко прижимал лапу к стеклу, придерживался некоего ритма и выжидательно, пристально глядел на неподвижного Журбина. Лапа, пульсируя, расплющиваясь, выписывала одно и то же предложение на азбуке Морзе!

«Я иду к Тамаре, я уду к Тамаре», — прописывала по окну кошачья лапа.

Глаза Арсения расширились, но помертвелые губы были не способны даже на немую артикуляцию. Сеньке хотелось крикнуть: «Не ходи!!! Попробуй лучше с Примаком, он полностью свободен!!» Но ничего не получилось. Василий-Жюли бросил Журбину долгий взгляд и спрыгнула на землю. В безвыходной для друзей ситуации французская ученая приняла отважное решение: не обладая ментальными способностями Жюли решилась на эксперимент — собралась попробовать взять под контроль носителя-человека!

Что из этого выйдет не предугадать. Француженка не была телепатом, подавляя человеческим превосходством, она могла управлять носителями из животного мира, но получится ли у Жюли взять под контроль человека, чей рассудок не активен — с п и т?.. Покажет лишь эксперимент. Профессор решила рискнуть, ее друзьям — в пещере и в деревне — грозила гибель.

К сожалению, к дому шаманки Василий-Жюли подбежал слишком поздно, когда потерявшего сознание Примака уже отволокли в сторонку. Жюли не поняла, что произошло, Арсений не успел ей сообщить…, а попросту сказать — забыл(!)предупредить француженку, что рядом с домом валяется свободный человек — переселяйся в него как в пустой сосуд и владей! Журбин был слишком сосредоточен на предстоящей встрече с бывшим мучителем, он сбросил со счетов француженку: Жюли не обладала смертоносными диверсионными навыками, не имела телепатических возможностей, не представляла интереса как боевая единица. Она была — котом.

Полосатый котик пробирался к баньке. На крыше бани снова лежал снайпер, держал под прицелом дверь и окна дома шаманки, готовился стрелять по любому человеку, что покажется на улице.

Стрелял таежный охотник, без сомнения, прекрасно. Белкам и куницам шкур не портил.

Василий-Жюли старался не смотреть на торчащее с крыши дуло карабина: страх человека способен разбалансировать реакции зверя. Кот легкой тенью скользил в траве, разросшейся вдоль штакетника, ограждающего картофельные грядки. Француженка боялась засветиться, привлечь внимание стрелка к обмотанной изолентой странной штуковине на кошачьем ошейнике. Василий-Жюли обогнул баню по полю и с тыла подкрался к раскрытой настежь двери…

— Не балуй, Димка! — раздался из предбанника тихий и предупредительный мужской рык. — Фаина за девку с тебя семь шкур спустит!

— И чо? — хмыкнул собеседник. — Девка, типа, бабушке пожалуется, да?.. Не, Санька, она у нас молчаливая, смирная…, глянь, какая спелая…

— Убери лапы, я сказал! — вновь прикрикнул Санька. — Нашел время для баловства!

— Да пошел ты… Нынче мы, Санек, банкуем! Можешь в очередь вставать!

На загривке Василия поднялась дыбом шерсть. Нос наморщился, хвост захлестал по полосатым бокам!

Жюли не нужно было заходить в предбанник, дабы понять что там твориться. Не теряя больше ни секунды, кот ударил лапой по кнопке телепорта!

Первым ощущением француженки стала прохлада. Грубые заскорузлые пальцы стягивали с плеч Тамары рубашку, джинсовый жилет уже валялся на полу…

— Ох, какая ты у нас гладенькая, шелковая…, - возбужденно бормотал небритый парень, сидевший перед девушкой на корточках. — Конфетка, а не девочка…

Тамара, безвольной куклой сидела на широкой, застеленной домотканым полотенцем лавке. Безразлично ко всему на свете, смотрела перед собой. Жюли почувствовала, как мужские пальцы в заусенцах грубо приникают под бюстгальтер, стискивают девичью грудь, мнут, теребят, вторая рука терзает заупрямившуюся застежку джинсов…

Жюли еще не поняла, кем является в этом теле — альфой или бета-наблюдателем. Бета чувствует все тоже, что и носитель, но не может управлять. Борясь с отвращением, француженка попыталась настроиться на управление и начала с глаз девушки.

— О! Санька, глянь-ка, ей нравится! Девка-то на меня таращится… Раскраснелась прямо вся…

Жюли в упор смотрела на бандита. Носитель, не имевший полноценного интеллекта, ее послушался.

Француженка перевела взгляд на второго мужика. Тот смущенно крякнул, отвернулся:

— Да оставь ты, Дима, девку. Болезная она, грех это.

Мадам Капустина произвела мгновенную оценку ситуации.

Думая о Жюли, как о незначительной боевой единице, Журбин был прав в одном: француженка на самом деле не обладала боевой подготовкой. Но Сенька не учел того, что Жюли переместится в девушку, чьи навыки Миранда довела до автоматизма, а мадам профессор не зря получила ученую степень. Интеллект как таковой уже страшенное оружие.

Упрекающим взглядом Тамара-Жюли заставила отвернуться одного из охранников. Сосредоточилась на мышечных реакциях носителя… Поняла, что Тамара полностью подвластна ее контролю и… резким ударом колена в пах опрокинула на пол урода, копошившегося в белье беспомощной девушки! Вскочила с лавки, наступила тяжелым ботинком на Димину ширинку и, отталкиваясь от захрипевшего от боли бандита как от ступеньки, подпрыгнула и обрушилась на второго охранника!

Короткий взмах рукой — удар ребра ладони под ухо. Два бандита без сознания лежат на полу. Схватка заняла не более трех секунд.

Ух! как все прошло, однако… Миранда натаскала бывшего носителя на загляденье. Жюли даже слегка запуталась — кто в схватке альфой был?! — француженка лишь активировала то, что было в л о ж е н о в Тамару, и чувствовала себя довольно странно: одновременно наблюдателем и альфой. Сражалась, вроде бы она. Но в полном смысле понятия — чужими руками. Жаль, что времени на полноценный научный анализ занятной проблемы у профессора не было.

Тамара-Жюли оделась. Вытащила из-за пояса Димы новенькую Беретту и ударом рукояти проломила ему висок.

Жалости к ублюдку у француженки не было. Но над вторым лежащим бандитом Жюли немного призадумалась: у мужика, наверняка, семья. Может быть, Александр вспомнил жену или дочь, потому и устыдился…

Пускай живет. Тамара-Жюли затолкала в рот совестливого бандита кляп из мочалки. Связала ему руки за спиной. И взяв со стола пустую пластиковую бутылку, вышла из бани.

Придерживаясь стены, девушка обошла строение и зашла в тыл снайпера, лежащего на крыше. Нагнулась к земле и разыскала небольшой камешек. На манер глушителя надела на ствол Беретты литровую бутылку. Вышла за угол, так чтобы от дома ее не было видно и, бросив камешек на крышу, прицелилась.

Через пару секунд с крыши свесилась косматая голова в пятнистой бандане поверх кудряшках: привлеченный звуком снайпер решил проверить, что твориться в огороде.

Деревенский «снайпер» не был приученной к порядку военной единицей. Он был простым разбойником с большой дороги. Дырка в его кудрявой голове появилась почти беззвучно.

Тамара-Жюли вновь зашла за баню, вскарабкавшись на верх по приставленной лестнице, осторожно перетащила тело снайпера к караю крыши и положила так, чтобы издали создавалась видимость — стрелок, как было задано лежит на месте. Прежде чем спуститься вниз, Тамара-Жюли, спрятавшись за телом снайпера, с высоты пригляделась к тому, что происходит возле дома.

— Бардак в войсках, — пробормотала девушка и начала спускаться вниз. — Не понимаю, как Извеков собирается из этой банды организованную армию создать?..

Наплевав на приказ главнокомандующего зачистить периметр от лишних людей, бандиты затащили во двор Примака и, угрожая Фаине стволами — лечить их братана заставили.