Попробуй спрятаться

— Я понял, — угрюмо кивнул Киреев-Извеков. — Через полчаса эта девочка попросит прощения и удовлетворит тебя в подсобке. Так будет хорошо?

Валера хмыкнул, плотоядно цыкнул зубом. Извекову захотелось тут же придушить гуляку! У Платона уже не было сил на перемещение! Тяжело поднявшись из-за стола, Киреев-Извеков нашел строптивую официантку, прибег к гипнотическому таланту носителя и под гипнозом заставил девушку-гордячку выполнить з а к а з.

Что удивительно, послушность горожанки произвела на деревенского бандита впечатление больше, чем права, безропотно врученные подполковником ГИБДД. Довольный Валера вернулся за стол, помахал перед Артемом-Платоном салфеткой с начерченным на ней телефонным номером крали в форменном переднике. Выпил. И спросил, глядя на визави серьезно и трезво:

— Слушай, а тебя, типа, не напрягает, что я крест ношу?

Извеков мысленно усмехнулся: «Занятный поворот». Валера не был простофилей-тугодумом, а Платон все сделал, чтобы его потенциальный маршал сложил два плюс два и сделал вывод: к нему пришел и сделал предложение н е о б ы ч н ы й ч е л о в е к. А может быть и вовсе…, совсем не ч е л о в е к. Поскольку объяснить события, которым Валера стал свидетелем и участником, невозможно в принципе. Неисчерпаемые денежные средства и нешуточное влияние на высших чиновников не могли объясняться какими-то обычными связями, пусть и на самом Кремлевском верху!

Валера сделал вывод. И не испугался. Смотрел спокойно, ждал ответа.

Артем-Платон наклонился над столом, приблизил лицо к сидящему напротив Силкину и произнес свистящим шепотом:

— Крест, Валера, — фетиш. А мы с тобой деловые люди. Что если для начала я тебе предложу стать губернатором?

— Местным что ли? — откладывая вилку, усмехнулся Силкин.

— Можно и местным, — чуть отстраняясь, пожал плечами Артем-Платон. — Но можно и нью-йоркским. Московским. Питерским. На выбор.

Бандит сглотнул:

— Ты это в правду?

— Похоже, я шучу? — невозмутимо произнес Киреев-Извеков. — И губернаторство, Валера, только для начала. Научишься, окрепнешь, я отдам тебе — Россию.

— Россию? Круто… А что себе возьмешь?

— Весь мир.

Силкин наклонил крупную коротко стриженую голову. Покрутил в руках пустую рюмку…

— А что попросишь за это?..

— Душу, — усмехнулся Артем-Платон. — Но если будешь мне полезен, то умрешь не скоро. А может быть и НИКОГДА.

Разумеется, Извеков врал. Закрытого нельзя телепортировать. Но выбирая сладкую приманку для потенциального союзника, Извеков высказал магическое предложение: он предложил БЕССМЕРТИЕ. А за такую цену душу — продают. С потрохами и дыханием.

Подвыпивший Валера задал уже ожидаемый вопрос:

— А если я умру, то, типа, в Гиену Огненную попаду?

— Да тебе и так ее не миновать, Валера. Но со мной…, со мной нигде не страшно.

— А доказательства?

— Тебе их было мало? — поднял брови собеседник.

— Для человека со связями — хватит. Но для… рогатого…

Артем-Платон устало прикрыл глаза. Извекову до ужаса не хотелось перемещаться, но профукать момент, когда объект полностью готов к вербовке — ошибочно для опытного диверсанта-резидента. Сейчас Валеру можно с легкостью склонить к абсолютному подчинению — готов и размягчен под возлияниями — потом придется снова почву подготавливать.

Киреев-Извеков открыл глаза и твердо произнес:

— Я понимаю. Ты хочешь проверить, так ли я всесилен, как говорю. Ну что ж… Выбери в этом зале любого человека, вслух скажи то, что ты хочешь получить…

Валера не отличился изобретательностью. Скосил глаза на шикарно одетого господина с властными чертами. Через минуту вальяжный тип поднялся из-за стола. Подошел к Силкину и, встав перед ним на колени, произнес:

— Слушаю вас, мой господин. Какие будут указания?

Валера приказал ему сплясать камаринского. После чего, сановного чиновника подхватили под руки жена и друг и увели обезумевшего господина вон из ресторана.

— Доволен? — морщась от нешуточной головной боли, поинтересовался Артем-Платон. И когда его новоявленный адепт кивнул, продолжил: — Тогда давай договоримся. Я тебе кое-что объясню, мой друг. Я должен это сделать, во избежание последующих недоразумений. — Киреев-Извеков помассировал виски, сморщился болезненно: — Мою силу, Валерий, нельзя использовать для стрельбы по воробьям. То, что я сейчас сделал… ради тебя, ради нашего союза… случай исключительный. — Артем-Платон уперся жуткими расширенными зрачками в глаза Валеры и произнес с многозначительной внушительностью: — Помни о том, что над всеми нами есть Тот, кто гораздо могущественней меня. Не будем злить Его без нужды. Если однажды, Валера, я скажу тебе: «Я не могу исполнить твою прихоть», — поверь и не проси. В награду ты получишь — больше. Или… лишишься всего, что я тебе дал и дам. — «Посланник ада» долго, с вымученной улыбкой поглядел на адепта. Вздохнул: — Я никогда не буду просить тебя встать на колени. Мне нужен единомышленник, соратник. Посредник, через которого я…, м ы будем править миром.

Все, речь закончена, построена. Хвала простолюдинам!

Нагромождая путаницу из религиозных и мифологических теорий, Извеков медленно, шаг за шагом, пробивался через недоверие. Раздавая обещания, объяснял на пальцах: всему, Валера, есть ЦЕНА. Если пойдешь со мной, обратного пути НЕ БУДЕТ. Для главаря деревенской банды Извеков изобрел самую мощную из мыслимых приманок: бессмертие и ужас совершить предательство.

Хотя…, если бы Валера оказался неверующим, Извеков предложил бы ему просто — царство и табун коней в придачу. То, что отпетый уголовник предпочел «поторговать душой» (откуда у него Она?!), стало некоторой неожиданностью для диверсанта-атеиста. Он рассчитывал на безрассудную жажду власти, денег, удовлетворенное самолюбие…

Но впрочем, какая разница, раз Силкин выбрал для себя крепчайший из крючков, что изначально есть для каждого повешенного? Крючок сей был по истине: вечен, страшен и величественен. Повешенный сам выбрал на чем ему болтаться предстоит. А у Извекова и без душещипательных бредней дел предстояло — завались! На следующий день, купировав похмелье у носителя, Извеков собирался рассортировать оружие для незаметной «мелкооптовой» доставки до деревни. Поскольку партия пистолетов, карабинов и боеприпасов, закупленных Платоном для потенциальной армии, могла привлечь к себе внимание: бандиты шиковали с размахом.

Но подкупая будущих союзников, Артем-Платон сам попросил охотников не мелочиться. Заметил, как один из мужиков, наморщив лоб, не может сделать выбор между карабинами СКС и «Тигр», сказал:

— Пиши, Тихон, в заказ и то, и это. Симонов надежней, «Тигр» тоже пригодиться. Экипировку тоже выбери, впиши…

Бандиты и пустились во все тяжкие. Перечень составили, как будто из бездонной ямы чужие деньги черпали!

Полученное оружие, амуницию и несколько джипов, бандиты обмывали бы неделю. (Платон им грузовик с жратвой и водкой подогнал для закрепления авторитета.) Но главарь Валера, уже проникшийся масштабностью задач, дал погулять всего два дня:

— Завязываем с пьянкой, братаны. Дела большие предстоят. За власть беремся понемногу.

Еще на обратной дороге до села, Артем-Платон предупредил Валеру, что набирать головорезов будет — лично. По собственным понятиям пригодности. И в первую очередь поставил перед фактом: в число отсеянных попадает верный кореш Самосвал.

— Не выйдет, — набычился Валера. — Я с Андрюхой с детства, пуд соли «у хозяина» сожрали. Спину друг другу не раз прикрывали…

— Андрей нам не подходит. Учись, Валера, делать выбор — власть над миром или никчемный друг.

Валера подумал пять минут, поупирался и… сдал приятеля, как миленький. Из смерти Самосвала Платон решил устроить показательную экзекуцию. Сделать зрелище из высшей меры, дать почувствовать бандитам — так будет с каждым, кто проявит непокорность и свернет. И заступаться — бесполезно: здесь все решает Артем Киреев. Он ВЛАСТВУЕТ над смертью.