Страница 49 из 87
— О*кей, — пожал плечами ловкий жук.
Через десять минут Турбинин, засунув между листочками билета пару тысячных купюр, уже шептал на ухо симпатичной проводнице:
— Войдите в положение, мадмуазель… Начальник перебрал, не может ехать в командировку… А если не поедет — уволят к чертовой матери! — Яковлевич пьяненько качнулся и жалобно посмотрел на молоденькую женщину. — Он мой начальник, вместе пили, так что уволят и меня! Выручай, сестренка, не обижу!
Проводница нахмурилась — проситель выглядел не очень. Был без багажа. С таким хлопот не оберешься.
Турбинин ударил себя в грудь:
— Я смирный! Свою дозу еще вчера принял. Как только лягу, сразу же усну. Ты меня и не увидишь, сестренка!
Проводница дорогущего полупустого вагона оглянулась по сторонам, подумала секунду:
— Ладно. Попадешься — скажешь паспорт случайно провожатые забрали. Но мне ты его — предъявлял.
— Понял, понял, — суетливо закивал «бедолага командировочный» и бросился в дверь вагона.
Турбинин проскочил до третьего купе, порадовался, обнаружив второе место свободным: второго пассажира, похоже уже не будет, поезд отходил от перрона. Сел и, окостенело уставившись в окно, сжал ладони между стиснутых коленей.
Раису нужно как-то приволочь сюда, думал Михаил Яковлевич. Ее вагон находится через один от вагона СВ. Судя по тому, что пакетика с курицей и помидорами-редисками в руках Раисы не было, через пару часов она может отправиться в ресторан… Если конечно не запаслась какими-то растворимыми супчиками или не собирается выходить на одной из ближайших остановок… Но поезд — скорый, до первой остановки три часа…, так что за это время нужно как-то исхитриться и выманить воровку из купе…
Или… ждать пока она выйдет на какой-то станции и разбираться с ней уже там?
Нет, Раису могут встречать. Остановка может оказаться транзитной. И денег на такую слежку надо много — такси, питание, гостиница… Так что придется «работать» в поезде, под стук колес…
Турбинин постарался вспомнить, видел ли он раньше Журбину с сигаретой, курила ли она? Если да, то может выйти в тамбур, там и перехватим…
Но нет, Раиса не курила. И вряд ли обрела привычку, находясь в психиатрической больнице.
Вот сука, сколько же она лепилам за выписку-то отбашляла?! Небось тряхнула наворованной мошной, приблуда!
Михаил Яковлевич заскрипел зубами, нетерпеливо заерзал, очень уж хотелось побыстрее добраться до ловкой гадины! Достал из заднего кармана джинсов позолоченную зажигалку, чиркнул кремнем и, глядя на выбившееся пламя, представил как подпалит губы гадине… Как пальцы ей прижжет!
«Ты все мне скажет, сука, все отдашь! — воображая, то что сделает с воровкой и убийцей, Турбинин прекратил впустую тратить газ и убрал зажигалку в нагрудный карман рубашки-поло. — А если деньги у нее с собой?.. Сумочка была вместительной… Не слишком тяжелой, но пол-лимона евро там могло уместиться… Мне нужен нож».
Заставить женщину пойти с ним, можно лишь угрозой, и зажигалка для этого не подходит. Турбинин выглянул из купе в коридор, убедился, что проводница проверяет билеты в одном из первых купе и быстро пошагал к рабочему купе! Дернул ручку дверцы…
Заперто. В шкафчике проводников наверняка есть нож. Но пока до него не добраться.
Подполковник выругался, вернулся на свое место и едва вытерпел полчаса, необходимые проводникам для проверки билетов!
Как только посчитал, что путь свободен, пассажиры начали сновать от купе до туалетов, пошел к вагону-ресторану.
— Мы еще закрыты, приходите через час! — дорогу Яковлевичу преградила официантка.
— Да мне как бы с вашим шефом переговорить, — изобразил смущение Турбинин. — У меня тут торжество намечается, хочу сюрприз сделать…
Официантка тут же сделалась любезной. Клиенты, отмечающие праздники, обычно оставляют хорошие чаевые.
Но наличных денег у Турбинина уже практически не осталось. Последние две тысячи он отдал жадной проводнице и теперь надеялся только на то, что обнаружит у Раисы или сможет снять с банковской карты на длительной остановке. (На московском вокзале на посещение банкомата не хватило времени.)
Турбинин прошел на кухню и, изображая подгулявшего купца, повел переговоры с шефом:
— Тут у моей чудачки, типа, день рождения… Хотел бы что-то особенное для нее заказать…
— Есть хорошее шампанское, — моментально проникся железнодорожный ресторатор. — Свежую рыбку завезли. Антрекоты посоветую…
Подполковник задумчиво поскреб в затылке:
— Шампанское покажи. Чудачка у меня привередливая.
Ресторатор отвлекся на холодильник со спиртным, Турбинин ловко стянул с разделочного стола небольшой, но жутко острый нож. Убрал его под рубашку, локтем припер к ребрам, чтоб не выскользнул.
— Годится, — сказал шеф-повару, предъявившему бутылку. — Под вечер подойдем, пока — сытые.
Опытный оперативник Михаил Яковлевич понимал, что засветился. Проводница его не сдаст, сама замарана. А вот шеф-повар вспомнит странного мужчину, после прихода которого из ресторана нож пропал.
А может и не вспомнит. Ножей на кухне хватает. Куда один свалился от тряски, поди пойми, Турбинин взял нож, что лежал поодаль от разделочной доски…Судя по расположению большого тесака в китайском стиле, шеф любил работать с ним.
И как бы там не повернулось, выбора у «подпола» не было. Нож нужен лишь как инструмент убеждения — использовать его для пыток нельзя, останутся следы крови в его купе, так что для «разговора» зажигалка лучше подойдет. Но вовсе обойтись без острого пера, пожалуй, не получится.
Турбинин вышел из ресторана и пошел к вагону Журбиной.
Подполковник нашел купе Раисы не сразу. Дважды прогулялся по коридору, где бегала возбужденные поездкой дети, заглянул во все приоткрытые двери, но убийцу не обнаружил.
Вспотел немного. Мелькнула мысль: «Рая засекла меня на вокзале и смылась с поезда, пока я бегал к кассе!» Но заставил себя успокоиться — две двери были полностью закрыты, Журбина могла находиться в одном из этих двух помещений.
Турбинин занял наблюдательную позицию между двумя закрытыми купе. Мимо него протискивались пассажиры с чайными чашками в руках, проводница, слава богу, не обратила на чужого дядю ни малейшего внимания. Пробежала пару раз по коридору с озабоченным лицом.
«Неужто Рая спать завалилась?!» — расстроился Турбинин. Время еще раннее, но для полуденного сна поздновато будет…
— Душечка, принести вам чаю? — раздался женский голос неподалеку от подполковника. Михаил Яковлевич скосил глаза: из двери купе под номером пять выходила пожилая дамочка. Обращалась к некой душечке, судя по всему, ленившейся сходить за чаем.
Турбинин повернулся, втянул живот, пропуская мимо остроносую тетку с юркими глазами…
Тетка мазнула по подполковнику взглядом, кокетливо поправила прядку на щеке…
— Позвольте, — проворковала жеманно и, покручивая худосочной задницей, приодетой в полосатые атласные штанишки, отправилась к титану с кипятком.
Чем-то тетка зацепила «подпола». Обычно опытный оперативник легко и на глазок определял социальный статус и благосостояние гражданок, женщина, что только что прошла мимо выбивалась из ранжиров. Она не попадала под определение «обеспеченных пенсионерок», но и не походила на домработницу последних. Вываливалась даже из возрастных категорий, Турбинин мог бы дать ей и пятьдесят лет и шестьдесят с хвостом! Жидковатые волосы женщины были отлично подстрижены, морщинистое лицо подкрашено дорогой косметикой, тетка была похожа на долго голодавшую дворняжку, которую подобрали добросердечные богатеи: отмыли, причесали и атласный бантик повязали… Дворняжка почувствовала себя красавицей, но оставалась тем, кто есть — беспородной плебейкой при шикарном поводке и новомодном собачьем маникюре.
Но да бог с ней. Турбинин осторожно приблизился к открытой настежь двери, заглянул в купе одни глазком…
Раиса сидела у стола, накрытого льняной скатеркой с логотипом фирменного поезда. Смотрела не в окно, а слепо уставилась в противоположную стену.