Циклопы

Агент хроно-департамента посчитала вопрос из разряда риторических. Отвечать не стала, прямо, трезво поглядела на носителя Потапова. Они оба прекрасно понимали, что грозит агенту, д о б р о в о л ь н о передавшему в ч у ж и е руки личное о р у ж и е.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Потапов. — Ответим, Галя, тем же. Тебя, кстати, как зовут-то?

— А чем вас это имя не устраивает? — губы агентессы сложились в невеселую усмешку.

— Главное чтобы оно тебя устраивало, — вздохнул Лев Константиныч, встал: — Подъем, ребята. Нас ждут великие дела.

Два с лишним столетия назад граф Сен-Симон велел камердинеру будить его словами: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!»

В начале третьего тысячелетия подобным изречением генерал Лев Константинович Потапов звал друзей на подвиги.

И, честно говоря, превосходительство заработал право на определенные претензии: он только что выиграл нешуточную дуэль с самоуверенным, всезнающим потомком. Пусть эта дуэль — психологическая, пешечная. Но Завьялову показалось, что изнурен он, как будто сражался на рапирах: тело выло от усталости! мозг просил пощады. Передышки.

Но ее никто не дал.

Завьялов-Потапов и Кеша с Жюли на руках вышли из кафе. С неба шпарило совсем летнее пронзительное солнце. Генерал прищурился от яркого света, устало потянулся, повращал плечами, шеей и подошел к машине.

Сидевший за рулем джипа Колян улыбался так довольно и многозначительно, что едва усевшись на сиденье рядом с ним, Завянь спросил:

— Что, Коля? Как я понимаю — Толя Волков отзвонился?

— Да! — возбужденно заерзал рыжий байкер. — Пока вас не было, я тут немного инициативу проявил. Толян мне сообщил имя и адресные данные владельца, я связался с Ваней Разумовским, тот пробил мне мобилу…

Косой не зря расхвастался. Пока компания дуэлировала с агентом Галей, Колян без дела не сидел. Через знакомого хакера прошерстил телефонные базы столицы, выяснил мобильный номер владельца форда, связался с ним…, насочинял. Привлек прежнюю идею Бори о гнусных клофелинщицах, нажал на мужскую солидарность и маленько припугнул. Водитель тут же выложил точечную адресную привязку, куда вчера отвез двух девушек — блондинку и брюнетку.

— Порядок, Боря! — оживленно жестикулируя и одновременно выводя машину на проспект, говорил Косолапов. — Я тот район немного знаю, можем ехать прям сейчас! Полчаса и мы на месте!

«Лев Константиныч? Едем?»

«А что нам ждать?» — невозмутимо произнес Потапов и вслух скомандовал:

— Валяй, Колян. Поехали, пока следы совсем не выветрились.

Ночной бомбила высадил Миранду и Платона возле арки небольшого старинного дома. За невысоким обветшалым строением в форме буквы «П» высились высотные дома нового микрорайона, расположившегося через заросший кустами пустырь. Компания вылезла из косолаповского автомобиля, Лев Константиныч огорченно присвистнул:

— Не повезло, ребятки… Район большой, все ноги стопчем. Жюли, ты справишься? Они наверняка прошли под аркой, Платон, как видишь, перестраховался, не подъехал к нужному дому прямиком к подъезду, придется — п о р а б о т а т ь…

Крохотная собачка глядела на высокие, далекие крыши многоэтажек. Но растерянности на ушастой мордочке не было. Жюли немного побрыкалась, показала мужу, что пора спускать ее на землю, она — готова…

Иннокентий глубоко вздохнул и покорно поставил собачку на самое сухое и чистое место. Погладил по спине:

— Как жаль, любимая, что я не могу сделать этого за тебя…

Жюли немного постояла, вглядываясь вглубь тоннеля. Наморщила носик, унюхавший жуткую вонь, идущую из подворотни… И опустила голову к земле.

Собачий муж трагически закатил глаза: широкий и длинный проход под трехэтажным домом лет сто использовали под сортир все местные любители дешевого пива. Землю густо устилали окурки, битое стекло, ошметки обвалившейся со стен штукатурки…

Собачка в нарядной юбочке и кофточке, отороченной оборками в пайетках, медленно шагала по замусоренной, утоптанной земле тоннеля. Крутилась, пытаясь взять след, и снова возвращалась к свежим отметинам автомобильных шин.

Муж, закусив губу, смотрел, как нежные собачьи лапки попадают на бутылочные осколки, уминают старые окаменевшие окурки, впечатываются в подозрительные лужицы…

Терпел. Хоть было видно, как ему невыносимо видеть эту сцену!

Жюли наконец-то тявкнула, показывая — есть след! И быстро заперебирала лапками, устремляясь на выход из вонючей подворотни.

Иннокентий, Коля и Завьялов-Потапов побежали вслед за ней, выскочили в довольно просторный и местами чистый дворик, окруженный стенами дома с частично выбитыми оконными стеклами. Завянь поглядел на окна и…

Широко расставив руки, преградил путь Косолапову! Даже спиной слегка на него навалился, не позволяя дальше выходить во двор!

За зарешеченным окном первого этажа стояла Зоя.

Стояла, чуть облокотившись на угол выступающего оконного проема, и в упор, через свободное пространство дворика глядела на Завьялова. Невозмутимо, спокойно и уверенно. Как будто знала: он сейчас появится. Придет. Конкретно из тоннеля.

Завьялов попятился, схватив за рукав ветровки, утащил за собой в подворотню Иннокентия. Жюли тихонько подозвал… (Капустин сразу же подхватил супругу на руки.) Осторожно выглянул из-за угла.

Не померещилось, не показалось. В окне первого этажа, за тюремными кубиками стальной решетки стояла Зоя. Направленно и четко смотрела на Бориса.

Девушка сделала жест ладонью, одновременно приветствуя и прося немного обождать, скрылась в глубине квартиры.

— Нормальный номер, — пробормотал Завьялов. — Лев Константиныч, как думаешь, это Зоя или Миранда нас дожидались?

«Спроси чего полегче», — буркнул генерал и покосился на Капустина, обтирающего собачьи лапки носовым платком.

— Что будем делать?

«Подождем. Возможно Зоя выйдет…, или Миранда решиться на прямой контакт…»

— Но почему они просто не сбежали от Платона?!

«Скоро узнаем, — напророчил Константиныч. Тихонько выглянул из-за угла…

Фигура Зои снова показалась в окне, девушка стремительно приоткрыла форточку: на землю упал небольшой бумажный четырехугольник. — Записка, братцы!» — обрадовался генерал.

— Записка. И кто за ней пойдет? — красноречиво глядя на Жюли, спросил Завьялов.

Иннокентий возмущенно фыркнул, прижал к груди жену!

— Кеш…, - мягко произнес Завьялов, — мы — люди, мы — большие. Если у какого-нибудь окна Платон торчит… Завалимся.

Лицо стилиста мучительно скривилось. Но делать нечего. Поцеловав собачку между ушек, Капустин опустил ее на землю. Предупредил:

— Если Жюли нарвется на Платона, я здесь отсиживаться не буду! Выйду и накостыляю вашей Рае!

Жюли снизу вверх поглядела на заступника. Разинув пасть, изобразила нервную улыбку и, присев на лапки, почти ползком выбралась из подворотни, юркнула за чахлый кустик.

Кеша застонал:

— Мой бог! Ну почему все делает — она?!?!

— Спокойно, Кеша, — присевший на корточки генерал наблюдал как ловко, придерживаясь стены, крадется за запиской собачонка. — Твоя жена толковая особа, она не попадется.

Жюли-Жози кралась по палисадникам, скрывалась за пожухлыми осенними цветами, Лев Константинович, спасаясь от перенапряжения, беседовал с Борисом:

«Какое странное везение… Платон подъехал прямо к дому, а я переживал, что будем весь микрорайон обнюхивать…»

«Обнюхивать микрорайон пришлось бы Жюли», — поправил Завянь.

«Ну-да, ну-да, — не отпуская взглядом мелькающую в сухостое собачью спинку, кивнул Потапов. — Но все же…, повезло нам, Борька. Я как дома высотные увидел, прямо скажу — всерьез запереживал. А тут… Зоя. Прямо в окне. Стоит и смотрит. Не было б… ловушки».

Жюли прокралась до бумажного конвертика, лежащего поодаль от стены… Прижала ушки к голове и стремительно подбежав к записке, схватила ее в зубы!

Понеслась обратно. Более уверенно, по уже разведанной дороге, проскочила до подворотни и выплюнула записку в руки, сидящего на корточках Потапова.