Страница 10 из 17
Самолет качнуло, пассажиры начали поглядывать на часы: до посадки оставалось десять минут, а они все еще не начали снижаться. В трансляционной системе послышался треск и затем голос командира:
- Говорит ваш командир. Боюсь, мы немного задерживаемся. Сильный встречный ветер. Прошу пристегнуть ремни.
По всему салону раздался стук пристегиваемых ремней: последний звук, который слышал Хьюго перед тем, как упасть в обморок.
Очнулся Хьюго от острой боли в одном ухе, правом. Самолет шел на посадку. Он отдернул занавеску и выглянул в иллюминатор. Они летели ниже облаков, футах в четырехстах от земли, и внизу сверкали огни. Хьюго посмотрел на часы: самолет опаздывал почти на три часа.
- Постарайся посадить его как полагается,- услышал он мужской голос, донесшийся до его левого уха из кабины пилотов.- Еще тысяча ярдов, и мы останемся без горючего.
У Хьюго запершило в горле. Казалось, там застряли сухие и колючие крошки. Пассажиры собирали вещи, спокойно готовясь к выходу. Они не знают, как им повезло, с горечью думал Хьюго, вглядываясь в приближающуюся землю.
Самолет мягко коснулся посадочной полосы, подрулил к месту стоянки и замер.
- Надеюсь, вы остались довольны полетом. Извините за опоздание,радостно попрощался с ними командир.
Когда Хьюго вышел из самолета, ему все еще казалось, что земля располагается под углом, но он обещал Сильвии, что заглянет к ней, когда вернется. Сибил была с родителями во Флориде в гостях у родственников.
Подходя к стоянке такси и вспоминая о столь близкой смерти, чуть не настигшей его в затерянном в тумане самолете, Хьюго с наслаждением думал о теплой постели и нежной любовнице.
Сильвия долго не открывала, а когда, наконец, она появилась, по ее лицу он понял, что у нее очередной приступ головной боли.
Она не впустила Хьюго в квартиру и отворила дверь лишь на маленькую щелочку, чтобы сказать: "Я в постели, я приняла две таблетки, у меня раскалывается..."
- О, дорогая,- взмолился Хьюго. От ночной рубашки и халата Сильвии шел дурманящий запах. Он осторожно прислонился к двери.
- Уже поздно. Ты ужасно выглядишь. Отправляйся спать домой,- она решительно захлопнула дверь, и Хьюго услышал, как звякнула цепочка.
Спускаясь по плохо освещенной лестнице, Хьюго решил, что теперь у него в кармане всегда будет коробочка с дорогой безделушкой, как раз на такой случай. Выйдя на улицу, он с грустью посмотрел на окно Сильвии на четвертом этаже. Сквозь плотно задернутые шторы пробивалась такая уютная полоска света. Затем в холодном ночном воздухе зазвенел смех. Томный и сексуальный, он раздался в левом ухе Хьюго, и с болью в сердце он вспомнил то время, когда Сильвия также смеялась рядом с ним. Он побрел вдоль улицы мимо бледных фонарей с тяжелой сумкой в руке и в отвратительном настроении. Хьюго показалось, за ним медленно движется черный автомобиль, но он так расстроился, что не стал обращать на это внимание.
Придя домой, Хьюго достал карандаш и бумагу и аккуратно выписал все драгоценности, с указанием цены, которые он в это лето и осень подарил Сильвии. В сумме получилось 3468 долларов ЗО центов. Хьюго порвал листок и лег в постель. Спал он тревожно: ему слышался рев авиационных моторов вперемежку с женским смехом, звеневшим над его головой четырьмяи этажами выше.
В понедельник во время тренировки шел дождь, и раз за разом оказываясь в ледяной грязи, Хьюго удивлялся, как он мог выбрать себе такую профессию. После тренировки в душевой, вычесывая из бороды засохшую грязь, он почувствовал на себе чей-то взгляд. В кабинете напротив Крокер намыливал голову и смотрел на Хьюго со странной улыбкой. Затем до Хьюго донесся тот же томный возбуждающий смех, который он слышал прошлой ночью. Казалось, он записан в мозгу Крокера и прокручивался вновь и вновь, как на магнитофонной ленте, будто его любимая мелодия. "Крокер! - кровожадно подумал Хьюго.Крокер! Запасной! Недостойный даже ездить с командой. Свободный каждое воскресенье, вероломно пользующийся каждой минутой, в то время, как мы боремся за свою жизнь"...
Хьюго вновь услышал смех, перекрывающий шум льющейся воды. На следующей тренировке, решил он, я изувечу этого сукиного сына.
Хьюго хотел побыстрее выбраться со стадиона, но когда, одевшись, он подходил к двери, его остановил помощник.
- Тренер хочет поговорить с тобой, Плейс. Немедленно".
Тренер сидел спиной к двери, рассматривая фотографию Джоджо Бейнса.
- Закрой дверь, Плейс,- сказал он, не поворачиваясь.
Хьюго закрыл дверь.
- Садись,- тренер по-прежнему не оборачивался, продолжая разглядывать физиономию единственного, по его словам, настоящего футболиста.
- Да, сэр,- Хьюго сел.
- Я оштрафовал тебя на 250 долларов, Плейс.
- Да, сэр,- согласился Хьюго.
Тренер наконец повернулся, расстегивая верхнюю пуговицу на воротнике рубашки.
- Плейс,- добавил он,- скажи, ради Бога, чего ты добиваешься.
- Я не знаю, сэр,- ответил Хьюго.
- Какого черта ты каждую ночь до зари шляешься по улицам?
"Шляться по улицам" не совсем соответствовало ночным занятиям Хьюго, но он не стал оспаривать слова тренера.
- Разве ты не заметил, болван, что за тобой следят? - взревел тренер.
Черный автомобиль на пустой улице. Хьюго опустил голову. Он разочаровался в Сибил. Как она могла быть такой подозрительной? И где она взяла деньги, чтобы нанять детективов?
Большие кулаки тренера с размаху опустились на стол.
- Ты кто, сексуальный маньяк?
- Нет, сэр,- ответил Хьюго.
- Заткнись,- оборвал его тренер.
- Да, сэр.
- И не думай, что это я дал команду следить за тобой. Дело гораздо хуже. Указание поступило из комиссариата лиги.
Хьюго облегченно вздохнул. Это не Сибил. Как он мог подумать, что это она?
- Я буду играть в открытую, Плейс,- продолжал тренер.- Комиссариат давно заинтересовался тобой. Их задача сохранять игру чистой, Плейс, и, будь уверен, я полностью с ними согласен. Чего я не потерплю в моем клубе, так это нечестного игрока.
Хьюго знал многое другое из того, что, как частенько заявлял тренер, он не потерпит в своем клубе, но решил, что сейчас не время освежать тренерскую память.