Поздравь меня с Рождеством (ЛП)

Взойдя на борт самолета, я убрала ручную кладь и нашла свое место возле окна. Прежде чем засунуть сумочку себе под ноги, я достала свою электронную книжку и продолжила чтение с того места, на котором остановилась.

Снежинки. Поцелуи. Омела.

Я вздохнула.

– Да ты издеваешься надо мной.

Подняв взгляд, я заметила сексуального, но всегда готового спорить мужчину, который посмотрел на свой посадочный талон, а потом опять на номер места. Затем он покачал головой и сел через одно кресло от меня.

Ну конечно, сегодня просто мой день.

Я улыбнулась – очень натянуто – и вновь посмотрела на экран книжки, решив ничего не отвечать на его реплику.

Он носил бороду, напоминающую мне о мужчинах гор, про которых я только что читала, и был одет во фланелевую рубашку, рукава которой были закатаны, открывая извивающиеся татуировки, покрывающие его руки. Все это меня даже возбуждало. И да, вызывало какое-то волнение в животе. А кроме всего прочего, меня переполняло внезапное желание уткнуться лицом ему в грудь и глубоко вдохнуть его аромат, чтобы узнать, пах ли мужчина свежим воздухом, сосной и дровами.

Это было смешно.

Этот незнакомец не был сжимающим в руках топор мужчиной гор, о котором я читала, а просто человеком, цепляющимся за свою обиду.

На меня.

Он, должно быть, тоже решил не обращать на меня внимания, судя по тому, что даже не бросил и мимолетного взгляда в мою сторону. Он просто уселся и достал бумажную книгу. Классика.

Он читал «Рождественскую песнь»[5].

О, да ладно. Это же так чертовски сексуально – читать нечто подобное в канун Рождества.

Но он не был сексуальным. Этот парень хотел, чтобы служащая аэропорта пососала его леденец.

Это были его слова, не мои.

Стоило только мне подумать о том, что посадка на самолет была окончена, как на борт взошла мать с кричащими детьми.

– Простите. Тимми, иди сюда. И шагом, пожалуйста. Не беги, – женщина покачала головой, прижимая одного младенца к груди, в то время как пятилетний мальчик бежал перед ней по проходу.

Мне стало ужасно жаль бедняжку, все это лишь еще раз указало мне на то, какой эгоцентричной стервой я сегодня была.

Весь день я думала только о себе, и о том, как же непросто путешествовать в канун Рождества. Но теперь передо мной оказалась эта женщина с двумя детьми, и она была совершенно одна.

У таинственного лесоруба, должно быть, возникли похожие мысли, потому что наши взгляды встретились, и мы обменялись улыбками, словно оба вдруг внезапно поняли, что нам-то на самом деле фактически не на что было жаловаться.

Женщина покачала головой, разглядывая свободное место, когда она, наконец, поймала Тимми.

– Извините, – нахмурилась она. – Возможно ли попросить вас пересесть, чтобы мой сын смог занять место у прохода? Я сама буду вот тут, на другой стороне. Он никогда до этого не летал.

– Конечно, не переживайте, – мужчина подхватил свои вещи и передвинулся на сиденье рядом со мной. Он улыбнулся женщине, которая казалась более расслабленной, пока помогала сыну сесть и пристегнуться, прежде чем занять свое место.

Чуть позже, когда самолет уже был в воздухе, я случайно задела сидящего рядом мужчину локтем.

– Твою мать. Прости, – произнесла я. – Просто тут места маловато.

– Все еще хочешь подраться, да? – пошутил он с улыбкой на губах, а затем заложил страницу в книге и посмотрел на меня.

– Я покончила с драками, – выдохнула я, качая головой и пробегая пальцами по волосам. – Просто сегодня выдался непростой денек. И я сознаю, что вела себя довольно гадко.

– Я тоже. Но это ведь Рождество, да? И, черт подери, последнее, что кому-либо нужно – препираться во время, которое должно считаться самым радостным во всем году.

– Знаю, я вела себя глупо, – призналась я. – Этот день был просто ужасен, и я была на взводе! Но теперь понимаю, что на самом деле все не так уж и плохо. Я сидела в теплом аэропорту, пила охлажденное вино и читала книгу. В мире есть вещи и пострашнее.

– Твою мать, да, – кивнул мужчина головой. – Если посмотреть в масштабе Вселенной, скулить нам не о чем.

Женщина с двумя детьми наклонилась и зарычала на нас. Ее дружелюбный настрой полностью испарился.

– Следите за языком, здесь дети.

Загадочный парень и я – оба подняли брови и принялись нервно извиняться.

– Думаю, моя манера речи не подходит для детских ушей, – сказал он.

– Как и моя. Клянусь, я произношу «черт подери» каждые... – женщина напротив приподняла бровь, встречаясь со мной взглядом. – Простите, – сказала я, прикусив нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. – Это было ужасно неуместно, – сказала я мужчине.

– Думаю, нам нужно кодовое слово для обозначения ругательств.

– Согласна. Что-то радостное.

– Но не леденец, – сказал он, заставив меня рассмеяться.

– И не колени Санты.

– Как насчет Рождества? – пожал он плечами. – Подойдет?

– Рождество – это идеально.

– Тогда, о прекрасного Рождества, этот день был ужасно длинным. Нам нужно выпить.

– О, наисчастливейшее Рождество, я знаю, – простонала я. – Я еле-еле ушла сегодня с работы, мою квартиру заперли, оставив меня в коридоре, и мой полет отменили.

– А я открываю бар через неделю и продал не более двух дюжин билетов на торжественное открытие, которое пройдет во время вечеринки в канун Нового года. Твое же счастливое Рождество.

Мы говорили о его баре и моей степени в области связей с общественностью. У меня в голове моментально возникли сотни идей для успешной раскрутки его заведения, но я пыталась не слишком вываливать всех их на парня. Вскоре мы уже спокойно болтали о нашей жизни в Сиэтле, и обнаружили, что живем всего в паре кварталов друг от друга.

Я не могла перестать думать о том, что чем больше он говорил, тем более милым казался. У него была ямочка на правой щеке, яркие голубые глаза – глаза, которые периодически застывали на глубоком декольте кофты, которую я надела. В какой-то момент наши ладони переплелись, и мы оба нервно рассмеялись.

– Что ты читала? – спросил он.

Я рассказала про роман о мужчине гор, и он улыбнулся, совершенно не пытаясь меня судить, что невероятно удивляло.

– Значит, тебе нравится подобный грубоватый и суровый тип мужчин? – спросил он.

Я улыбнулась в ответ.

– Да. Я имею в виду, мне нравится сама идея о мужчине, который знает, кто он и что хочет. Никаких извинений или сожалений. Мужчина встречает женщину, которую желает, и не пытается сдерживать себя.

Мой собеседник глубоко вздохнул.

– Девочка, – произнес он, – ну, у тебя и запросы, знаешь это?

Я рассмеялась.

– Никто мне не говорил подобного.

– Ты готова сражаться, знаешь, чего хочешь – это сексуально, как гребан... как Рождество, – я почувствовала, как жар опалил мои щеки. – Все это заставляет меня хотеть построить хижину в лесу, если ты поедешь туда со мной.

Я улыбнулась.

– Ты так уверенно это говоришь.

Никогда еще мужчины не влияли на меня таким образом. Не то чтобы у меня в жизни не случалось, что я только встречала парня, и мы тут же отправлялись в кровать...

Но мужчина, который так открыто флиртовал, выглядя при этом столь сексуально? Это было впервые.

– Я не просто говорю, – ответил он. – Я бы построил бревенчатый дом своими собственными руками.

Я ничего не могла с собой поделать и рассмеялась, но, честно говоря, все мое тело звенело от удовольствия, доставленного его комплиментом.

Когда к нам подъехала тележка с напитками, мы оба заказали себе по порции виски.

– Предлагаю тост за нас, – сказала я. – Хотя я даже не знаю твоего имени.

– Бредли. А твое?

– Я – Сиси, – я подняла свой пластиковый стакан. – Поменьше нам в будущем дней, полных Рождества.

– За это я готов выпить.

ГЛАВА 4

Бредли

Полет до Феникса оказался коротким, и к тому моменту, когда самолет пошел на посадку, я решил, что в Сиси было нечто большее, чем я смог разглядеть с первого взгляда.