Страница 15 из 18
Сразу за Эпименидом важно выступал архонт-базилевс, главный распорядитель священного празднества, а немного отступя шествовали его восемь товарищей, окруженные глашатаями, и человек сорок старцев-ареопагитов. Толпа именитых граждан, в числе которых находились Солон и Писистрат, а также оратор Мирон из Флии, замыкала торжественное шествие, за которым сплошным морем голов двигалось почти все взрослое население Афин и пригородных демов (местечек).
Громкое пение жреческого хора сопровождалось аккомпанементом флейтистов, лишь изредка нарушаемое мычанием жертвенных быков и жалобным блеянием овец.
Но вот голова процессии остановилась: молодые девушки, мальчики, флейтисты и певцы встали по бокам дороги, ведшей на холм Ареопага, храмовые прислужники отделили овец от быков, и, по знаку глашатая, старец Эпименид выступил вперед. В сопровождении одного лишь архонта-базилевса он поднялся на священный холм и, припав на мгновение к земле, затем молитвенно простер руки к востоку. Архонт-базилевс последовал его примеру. В эту минуту пение и звуки флейт у подножия холма внезапно прекратились, через мгновение шумевшая внизу толпа народа умолкла, и воздух огласился речью Эпименида. Твердым, хотя и не очень громким голосом старец приказал привести на холм овец, Когда это было сделано, державшие их на привязи прислужники, по данному Эпименидом знаку, освободили животных, и те немедленно разбрелись в разные стороны. Ни одна из овец не осталась на холме Ареса. За каждой из них последовало по жрецу, который должен был тщательно следить, где ляжет животное.
Тем временем Эпименид сказал народу:
– Афинские граждане! Волей всесильного рока мы вскоре узнаем, где, на каком месте вашего города бессмертные небожители желают видеть новые алтари и храмы. Там, где ляжет черная овца, вы должны немедленно воздвигнуть алтарь подземным богам и на нем принести им жертву всесожжения, для которой целиком послужит жертвенное животное. В тех же местах, где ляжет белая овца, вы также принесете ее в жертву Афине-Палладе, Деметре или Артемиде, но уже не целиком, а, по общепринятому обычаю, сожжете немного мяса животного, часть его отдав жрецам и жрицам, часть же сохранив себе на всенародный жертвенный пир, который вы устроите сегодня же, перед закатом солнца. Где лягут белые овцы, вы заметьте хорошенько, ибо там вам надлежит воздвигнуть ряд искупительных капищ. Теперь же да хранят вас бессмертные боги и да споспешествуют они вашим благим начинаниям! Мы же вернемся отсюда в город и, обойдя вдоль стен его, поднимемся на священный Акрополь, чтобы совершить дальнейшие, предками и обычаем установленные очистительные обряды.
Вновь заиграли флейты, и снова раздалось громкое пение хора. Эпименид и архонт-базилевс спустились с Ареопага и заняли свои места в торжественной процессии, двинувшейся, в сопровождении все возраставшей народной толпы, на место народных собраний, на Пникс. Прибыв туда и взойдя на кафедру для ораторов, Эпименид еще раз обратился к гражданам с речью. В немногих, но дышавших искренностью и убедительностью словах он разъяснил им то, что однажды в доме Солона уже послужило предметом его беседы. Он вкратце посвятил своих слушателей в сущность орфического учения и на целом ряде удачно сопоставленных примеров пояснил им необходимость нравственного перерождения рядом с внешними, чисто обрядовыми приемами очищения. Он указал афинянам на неизбежность бедствий вроде ныне постигшего их, если они будут упорствовать в прежних своих беззакониях и не примут твердого намерения искоренить из своей среды неправду и насилие. Он показал им всю дикость их погребальных обрядов, где посторонние наемные плакальщицы увечат себя ради ничтожной платы. Говоря о плате, старец упомянул о той роли, которую афиняне приписывают деньгам, о той неразборчивости, с которой имущие стремятся еще более обогатиться за счет бедняков, о той безумной роскоши и жажде наслаждений, которые ведут город и государство к неминуемой гибели.
По мере того как Эпименид говорил, вся сущность его постепенно преображалась. Под конец своей речи он весь затрясся и, казалось, судорожно вздрагивавшее дряхлое тело его переживало теперь те физические страдания, нравственным отзвуком которых была полна его душа.
– Сам бог Аполлон гласит устами божественного старца! – раздалось вдруг восклицание из среды слушателей Эпименида, и в одно мгновение толпа, повинуясь голосу сердца, как один человек воздела руки к небу и закричала:
– Мы исполним твои повеления, старец, мы постараемся стать лучшими сынами отчизны, мы очистимся от наших прегрешений. В том мы клянемся лучезарным Гелиосом и мрачной богиней ночи, суровой Гекатой!
По совершенно побелевшему от сильного волнения лицу Эпименида скользнула радостная улыбка, старец хотел что-то сказать, но в ту же минуту столь долго напрягаемые силы оставили его, он зашатался и, потеряв сознание, упал на руки вовремя подхвативших его Солона и Писистрата…
Светозарное дневное светило уже успело склониться к западу, когда Эпименид, давно оправившийся от припадка, вместе с участниками торжественной процессии поднялся на Акрополь после обхода стен города. По пути жрецы останавливались у всех алтарей, священных рощ и капищ, у всех городских ворот, у некоторых домов, особенно пострадавших во время чумы и стоявших теперь, после смерти всех своих обитателей, пустыми. Всюду и везде в таких местах совершались краткие молитвы и приносились в жертву плоды, овощи, иногда, у храмов особенно чтимых богов и героев, и быки. В роще Артемиды пала от руки жрецов и пугливая лань, это любимое афинянами животное, посвященное божественной девственнице-охотнице. Теперь предстояло последнее, главнейшее на сегодняшний день дело, – принесение общей искупительной жертвы богине Афине-Палладе, торжественное общее очищение города, и открытие столь долго стоявшего замкнутым древнего капища богини-покровительницы со старинным деревянным изображением ее.
С громким пением священного гимна поднялась процессия на высоко вздымавшийся над городом холм. Архонт-базилевс шел теперь впереди всех и направился прямо к Эрехфейону[25]. Когда шествие достигло древнейшего афинского капища, жрецы сотворили краткую молитву трем божествам, в честь которых еще Кекропс[26] построил этот храм. Затем Эпименид подошел к находившемуся внутри святилища соленому источнику, по преданию вызванному к жизни ударом могучего трезубца бога морей Посейдона, взял в руки факел и несколько раз погрузил его в воду. Немедленно храмовые прислужники наполнили множество медных сосудов священной соленой водой и роздали их народу, который поспешно наполнил этой, по общему убеждению, целебной влагой заранее припасенные чаши и амфоры. Архонт-базилевс отломил от священной маслины ветку и подал знак всем расступиться. Ветка же маслины была вручена Эпимениду. Старец приказал приступить к жертвоприношению.
Тотчас храмовые прислужники мощными ударами топоров сразили двух лучших быков и содрали шкуры с этих жертвенных животных. Стоявшие наготове помощники их разрезали мясо на части, отделили лучшие куски для жрецов и народа, а остальное возложили на обширный каменный алтарь, где уже заранее были сложены и зажжены дрова, предварительно окропленные водой из соленого источника. Вмиг к начинавшему темнеть небу вознеслось огромное пламя, и черный едкий дым смешался с запахом горевшего мяса. Флейтисты вновь выступили вперед, хор грянул гимн богине Палладе, и многотысячная толпа афинских граждан опустилась на колени, молитвенно простирая руки к небу.
Когда от жертвы оставалась на алтаре лишь слабо тлевшая куча золы и пепла, Эпименид подал знак, и вся процессия, с архонтом-базилевсом во главе, двинулась к той открытой площади на вершине Акрополя, откуда открывался чудный вид не только на город, раскинувшийся у подножия священного холма, но и на ближайшие окрестности и даже на темные воды синевшего вдали, на западе, Саронического залива. Солнце только что погружалось в воду, и все небо на горизонте алело и искрилось от последних пламенных объятий его.
25
Это было древнейшее афинское святилище, посвященное сразу трем божествам: Афине-Палладе, Посейдону и Пандросе. Тут стояло, по преданию, упавшее с неба изображение Афины и находилось священное масличное дерево ее. Эрехфейон, получивший свое название от прозвища бога морей, Посейдона, был основан Кекропсом.
26
Древнейший житель Аттики и основатель города Афин и его Акрополя, первоначально называвшегося Кекропией в его честь. При нем Афина и Посейдон спорили за обладание Аттикой, именовавшейся тогда Актой.