Фэнтези

Закончив, Мельфор как-то нервно сглотнул и потупил взгляд.

Берольд согласно кивнул:

- По рукам.

- Ты... Согласен? - спросил Мельфор, словно не веря ушам. - Я даю ей все то, что сейчас обещал, а ты будешь молчать?!

- Разумеется, - вновь подтвердил Звероящер.

Он просто не понял, чем так изумил гостя этот ответ.

- Хуже уже не бывает! - не раз говорила себе Айрин лишь для того, чтобы вскоре открыть, что она не права.

Каждый новый виток на спирали Судьбы был страшнее, безвыходней прежнего. Она пыталась бороться, пока были силы, однако Энхайт сломил веру, убил те несчастные крохи надежды, которые прятались где-то на дне обожженной души. Ей все стало без разницы. Айрин была даже рада, что ей отвели одиночную камеру, где ей никто не мешает. Когда, бросив дом, она бросилась следом за Кирком, забыв обо всем, то уже совершила свой выбор. Дальнейшая жизнь была просто расплатой за этот грех.

Раньше Айрин наивно считала, что, выжив полгода назад, заплатила сполна, что она никому ничего не должна, это все остальные обязаны ей за ту боль, что пришлось испытать... Теперь Айрин не думала так, она просто смирилась с реальностью и... Успокоилась. Пусть люди думают все, что хотят, ее это уже не волнует. Пусть каждый день будет похож как две капли воды на другие... Когда-то сама мысль об этом пугала сильнее кошмара, толкая ее в пропасть, теперь она утешала.

- Чем хуже, тем лучше! - не раз повторяла она про себя с непонятною мстительной радостью, чтобы спустя миг забыть, чем могли взволновать ее эти слова.

Лязг засова не вызвал особых эмоций у Айрин, как и приглашение пройти наверх, в ту часовню, где дважды в неделю преступники дружно молились Святому. В часовню - так значит в часовню!

Однако спокойствие Айрин разбилось, как хрупкая ваза, с размаху упавшая на пол, на тысячи мелких осколков, способных изрезать в кровь, едва она увидала лицо человека, пришедшего в эту часовню. Мельфор! Кузен Кирка, к которому Айрин ходила не раз и который грозил ей расправой уже в самый первый приход. Раньше Айрин не думала, что он хоть как-нибудь связан со всем, что случилось потом, а сейчас вдруг решила, что именно он виноват во всем. Он угрожал? Угрожал! И теперь она здесь.

- Что, пришли посмотреть? - гневным тоном спросила она, ощутив, что уже не желает сидеть здесь и ждать непонятно чего. Открыв, кому нужно мстить, Айрин вдруг ощутила внезапный прилив сил.

- Пришел сообщить, что жалею о том, что не сразу сумел оценить ситуацию, - вежливо-приторным тоном ответил Мельфор. - Разобравшись, я понял, что был не прав. Я пришел лично вручить вам указ от Властителя. В нем подтверждается, что вы вдова и наследница Кирка. Что вы стали жертвой мерзавца, который обманом вошел в честный дом и использовал вашу доверчивость.

Айрин не знала, что думать. Сначала ей вдруг показалось: Мельфор специально глумится, желает ее раздразнить, а потом нанести удар, чтобы добить окончательно. Ей было трудно поверить, что он не лжет. В этих хвалебных речах была скрыта ловушка!

- Безмерная преданность воину так восхитила Властителя, что он решил оказать вам "особую честь", - с ослепительно-ясной улыбкой продолжил Мельфор, - дать вам право уйти в монастырь Белых Вдов, удивительных женщин, которых все искренне чтят!

- Монастырь Белых Вдов? - машинально переспросила его Айрин, чувствуя некий подвох.

- Монастырь принимает лишь тех, кто богат, чей доход составляет... Вам выпала редкая честь... Из казны, по указу Властителя... Доступ в Храм... Право сидеть на четвертой ступени для избранных...

Айрин не понимала. Она уловила, что очень почетно попасть в монастырь этих Вдов, но...

- Зачем мне туда? - перебила она говорившего.

- Как - зачем? - удивился Мельфор. - Участь Белой Вдовы - участь вечной небесной супруги покойного. Белые Вдовы зовут к себе смерть, чтобы встретиться с тем, кто покинул их, чтобы уйти в светлый мир. Их обряды, молитвы, посты дарят шанс в двух ближайших рождениях вновь неразрывно связать свою жизнь с незабвенным!

- Пошел ты... - с внезапною злостью ответила Айрин. - Да я лучше здесь проторчу, чем попрусь к твоим Вдовам! Ты понял?

- Нарушив указ, вы покажете всем, что солгали Властителю, дабы использовать чистое чувство погибшего ради корыстной наживы. А это жестоко карается, - вновь улыбнулся Мельфор. - Дабы не подавать нехороший пример другим. Я вам вручаю указ, документы на ваше наследство и деньги, которые будут нужны для того, чтобы вам подготовиться и принять постриг так, как полагается.

Айрин могла бы ответить, что хуже Энхайта уже ничего не придумаешь, а он ей понравился больше монастыря Белых Вдов, но смолчала. Погибни Кирк год назад, она и впрямь была бы благодарна за эту "особую честь", а теперь... Теперь это великое счастье пугало сильнее тюрьмы. Но попасть в крепость можно всегда, а пока... Пока Айрин не знала, что делать, однако возможность какое-то время побыть на свободе влекла куда больше застенка.

Взяв свитки и темный кошель, (его вес впечатлял) Айрин вместе с Мельфором покинула крепость. Она полагала, что он скажет ей что-нибудь, объяснит перемену в судьбе, но Мельфор молчал. Только на выходе, хлопая дверцей кареты, промолвил с похабной насмешкой:

- Второй раз постель не сработает, ты не отвертишься, Ящерка!

Айрин не поняла, почему он назвал ее так.

Когда карета Мельфора доставила Айрин к тому дому, где она раньше снимала свою комнатушку, хозяйка испуганно ахнула:

- А мне сказали, что вы не вернетесь, и я сдала вашу комнату. К счастью, все вещи пока целы, я их связала в один узелок и засунула на чердак... Я их сейчас принесу!

Айрин, взяв узел, долго топталась на месте, не зная, куда пойти. В конце концов, выбрав ближний трактир, она спросила там новую комнату и, заложив засов, вновь развернула указ, чтобы все просмотреть самой.

Мельфор не лгал! Очень много почетных прав и отречение от своей жизни, от собственной воли, от шанса начать все сначала... Потом пришла очередь золота. Вытряхнув деньги на стол, Айрин долго считала их, словно боясь ошибиться.

- Забрать их и скрыться в глуши, там, где меня не знает никто? Начать скромную жизнь приживалки в одном из забытых поместий? - мелькали безумные мысли. - А может быть, просто купить в некой лавочке яд и уйти?