Идти на ощупь

Вопреки всем рассказам о том, как в полиции пытают и убивают подозреваемых, выбивая из них признание, с Владом обращались хорошо, даже чересчур. Его, осторожно придерживая под две руки, завели в здание, усадили на низкую скрипучую скамейку, несколько раз спросили, не принести ли ему воды. В другой ситуации его бы это взбесило, но не сегодня. Мысли путались у него в голове, собственное тело казалось чужим и невероятно тяжелым. Мимо него сновали люди, за соседней дверью скандалила какая-то женщина, перечисляя украденное еще на прошлой неделе имущество, которое "ни одна скотина не хочет искать". А он все сидел, прижавшись головой к холодной стене, и не мог поверить в случившееся.

Конечно, зная об образе жизни Веры, странно было бы надеяться на светлое будущее для нее. Но такой конец, такой неожиданный и такой жестокий... В последнее время Владу казалось, что он совершенно забыл о ней, что ему все равно, есть она или нет. Они почти не встречались, совсем не разговаривали, и его это вполне устраивало. Он не скучал по Вере. И только сейчас Влад осознавал, что дело вовсе не в том, общались они или нет. Она была, существовала, и знания этого факта ему было достаточно, чтобы существовать самому. Тоска, густая и липкая, медленно заполняла все его сознание. Разве мало он уже вынес, и тетя Тома, как она переживет все это?

Наконец в коридоре послышались знакомые шаги. Эти шаги невозможно было спутать ни с какими другими. Размашистая Пашкина походка, скрип подбитых гвоздями подошв о деревянный пол. Пашка был разгильдяем и нищебродом. Откуда у него деньги на новые ботинки? Поэтому он снова и снова чинил старые, причем чинил сам. Пашка Скворцов жил двумя этажами выше. Они были одного возраста с Владом, учились в одной школе, но раньше никогда не дружили. Такому серьезному юноше, как Влад, не о чем было разговаривать с таким оболтусом, как Скворцов. Пашка всегда пропадал во дворе, играл в футбол и "вышибалу" с мальчишками из окрестных домов. Когда его сверстники выросли, он стал играть в футбол с мелюзгой. Он и сейчас этим занимался - работал учителем физкультуры в школе, и работа ему нравилась. Когда умерла Анфиса Алексеевна, Пашка вдруг пришел без приглашения, стал помогать тете Томе готовить поминки, таскал и расставлял стулья и вместе с мужьями маминых коллег-учителей нес гроб. С того дня Скворцов стал постоянно приходить к Владу, делиться последними новостями, рассказывать истории "из жизни физрука" - в общем, делать все то, что Влад делал для своей матери. И оказалось, что подобная бестолковая болтовня была ему нужна, как воздух.

Как-то раз, через два месяца после похорон, Пашка пришел в крайнем возбуждении:

* Все, Владыч, собирай чемодан, едем с тобой в Пятигорск, повышать квалификацию.

Влад ничего не ответил, какая-нибудь очередная ерунда.

* Слушай: "Государственная программа по подготовке специалистов по массажу для работы в здравницах Краснодарского и Ставропольского края." И вот тут еще: "В сотрудничестве со Всероссийским обществом слепых проводится набор среди слабовидящих граждан РФ на бюджетное отделение, на время обучения предоставляется общежитие"

* Я не вступал во Всероссийское общество слепых и учиться на массажиста я не собираюсь. Мне, между прочим, пенсию выплачивают.

* На пенсию ты будешь в старости голубей кормить, тебе работа нужна, нормальная работа, понимаешь? Ты же колледж почти закончил, собирался в мед. поступать. Ну на врача тебе выучиться пока будет сложновато, а вот на массажиста как раз. Будешь людям помогать! Все ж лучше, чем на диване киснуть. А в общество я сам за тебя вступил, еще в прошлом месяце, и билеты нам с тобой взял уже до Пятигорска.

* Ты со мной поедешь? А как же твоя работа?

* Отпуск дали! Директор наш, как узнал, что я с тобой на учебу собираюсь, сразу меня отпустил, еще и, представляешь, денег предлагал. Но я не взял, у меня хватает. - На последних словах Пашка как-то замялся.

* Я тебе все верну, как только заработаю, сразу отдам. - Влад сам не заметил, как согласился на всю эту авантюру. Выходить из дома в своем нынешнем беспомощном состоянии и тем более ехать куда-то он боялся до паники, но с Пашкой - совсем другое дело. С ним все становилось гораздо спокойнее и безопаснее.

* Да забей, Владыч, я ведь и сам в отпуск еду, я в Пятигорске никогда не был.

Скворцов подошел и привычным жестом тронул Влада за плечо:

* Ну ты как?

* Ты здесь откуда? - удивился Влад. Когда ему сказали об убийстве Веры, в голове у него все смешалось, но Пашке он, кажется, не звонил.

* Тетя Тома мне сказала, что следаки к тебе на работу поехали, а в Приморском отправили сюда. Что говорят?

* Пока ничего, жду.

Дверь кабинета напротив открылась, и тот второй мент, что помоложе, Залицкий, кажется, пригласил Влада войти. Скворцов взял его за локоть и повел к двери. "Вы родственник? - спросил Залицкий, - стул себе возьмите". "Что-то они подозрительно вежливые, - подумал Влад, - не к добру".

Показания снимали долго и муторно. Личные данные, по минутам записали все, что он делал с утра, несколько раз спросили про нож и всегда ли он держит открытой форточку. Тот второй, подполковник, тоже был в кабинете, Влад чувствовал его одеколон, но участия в процессе он не принимал. Под конец велели дать подписку о невыезде.

* Все плохо, да? - Влад повернулся в ту сторону, где сидел Видный.

* Сложно сказать, молодой человек. Мотив у вас был, руки в крови, на работу опоздали, орудие убийства обнаружено в вашей квартире. Против этого, как говорится, не попрешь. Сочувствую, но от меня тут мало что зависит, дело скорее всего уйдет в район, - Видный тяжело вздохнул.

Сочувствие было искренним, Влад это понимал, только какой от этого толк?

* Вы только не отчаивайтесь. Возможно, в связи с вашей... - капитан запнулся, - инвалидностью суд ограничится условным сроком.

5

Тем вечером они втроем, Влад, Пашка Скворцов и тетя Тома, сидели у нее на кухне. На столе горела старая церковная свечка, которую она нашла в недрах буфета, рюмка водки, не самой лучшей, судя по запаху сивушных масел, была накрыта куском кисловатого хлеба. Громко тикали старые советские ходики. Когда-то они висели на кухне у Влада, точнее, у его мамы. После ее смерти он подарил их тете Томе, на память, а еще потому, что их звук стал Владу мешать. Он сидел и вспоминал, как шесть лет назад они так же сидели на кухне поздно вечером и так же думали о Вере. Но тогда они беспокоились. Сейчас беспокоиться было уже поздно.

* Что делать-то будем? - Скворцов первым нарушил тишину. - Адвоката надо Владьке нанимать, только откуда денег взять? Может я у нашего директора спрошу? Он маму твою очень уважал и про тебя все время спрашивает.

* Какого адвоката? Ты сдурел, чтоль? - всполошилась тетя Тома. - Да разве Владик мог такое сделать? И капитан этот на него не думает. А еще я сегодня с судмедэкспертом из района говорила, ну когда Веру забирали, он сказал, что такие дела и не расследуют обычно, закрывают за недостаточностью улик. Мало ли кто гулящую то убил, и концов не найти.

* За недостаточностью улик закрывают, когда улик недостаточно, а против нашего Влада - полный набор.

* Бесполезно, Паш. Зачем деньги тратить? Никакой адвокат тут уже не поможет, а когда арестуют, предоставят государственного. - Влад говорил спокойно, как будто ему было уже все равно. Он и впрямь чувствовал какую-то апатию и пустоту в душе. - Ну посадят, подумаешь, какая разница, где доживать.

* Да вы что такое говорите оба! - И тут тетя тома, которая до этого на удивление хорошо держала себя в руках, вдруг разрыдалась, громко, в голос. Пашка, как маленький ребенок, расстроивший маму, подскочил к ней и крепко обнял, а она что-то невнятно причитала, уткнувшись в его рубашку. Владу стало стыдно, он напрочь забыл про тетю Тому, она ведь останется совсем одна.