Страница 9 из 29
Лисимах умудрился занять среди воспитателей царевича второе место, хотя все прекрасно понимали, что причиной такого успеха были не его глубокие познания в науках, а умение тонко льстить. При этом обратим внимание на то, что Лисимах был родом не афинянин, не спартанец, не коринфянин, а акарнанец. Выходец из богами забытого региона на западе Греции. Соответственно, никакого подробного и углублённого знакомства с ценностями Эллады он своему воспитаннику дать не мог. Молоссы и акарнанцы были практически соседи и вряд ли познания Лисимаха в греческой культуре были больше, чем у «мужа сурового нрава» Леонида. Чему акарнанец мог научить Александра, видно из рассказа Плутарха, да и ценили его, судя по всему, только один Александр и Миртала.
Таковы были приближённые к царевичу воспитатели, остальные учителя и педагоги занимались лишь тем, что преподавали естественные и точные науки. Но был у мальчика ещё один учитель, лучше которого никто в Ойкумене[8] не знал ни науки царствовать, ни науки воевать, – его отец. Вот от кого сами боги велели царевичу набираться ума-разума. Филипп не был теоретиком, он был практиком, и всю науку власти базилевс постигал сам, поскольку никто его не учил. Македонский царь потом и кровью достиг всего, что имел. Судя по всему, он прекрасно понимал своего сына, и как свидетельствует Плутарх, знал, как к нему подступиться: «Филипп видел, что Александр от природы упрям, а когда рассердится, то не уступает никакому насилию, но зато разумным словом его легко можно склонить к принятию правильного решения; поэтому отец старался больше убеждать, чем приказывать» (7). Базилевсу было чему научить будущего царя, а мальчик старался запомнить всё, что говорил отец.
Своими познаниями Александру удалось блеснуть во время приёма персидских послов, которые прибыли в македонскую столицу во время отсутствия Филиппа. Наследник не растерялся, а проявил самостоятельность, и сам принял послов Царя царей. При этом вёл себя радушно и приветливо, активно участвуя в завязавшейся беседе. Вопросы, которые задавал царевич, были явно не детские: какова протяжённость дорог в Персидской державе, какими способами поданные Великого царя путешествуют по своей стране, сильна ли персидская армия? И вообще, каков из себя Царь царей и насколько он храбр на поле боя? Вопросы Александра повергли персов в ступор, они явно не ожидали от царевича такой прыти и уверенности в себе. Значит, недаром ели свой хлеб учителя и педагоги, не зря Филипп лично занимался с сыном.
Проблема была в том, что базилевс Македонии много времени проводил в походах, а государственные дела также отнимали массу времени. Поэтому воспитанием наследника ему приходилось заниматься от случая к случаю. Мы помним, что сам базилевс в молодые годы нормального образования не получил и наверстывал упущенное уже в зрелом возрасте. Исходя из личного печального опыта, царь очень хотел, чтобы Александр получал систематическое и самое лучшее образование. Чтобы сын не только в совершенстве усвоил науку управления государством, но и приобщился к величайшей культуре Эллады. Филипп знал, как воспитывали ребёнка, и понимал, что, имея за плечами культурный багаж из одних молосских преданий, далеко не уедешь.
Ещё со времён базилевса Александра I македонские цари начали привечать при своём дворе греческих учёных и философов. Недаром именно этому царю за его заслуги перед Элладой во время нашествия Ксеркса было даровано исключительное для иноземца право посещать Олимпийские игры. Стремление приобщиться к эллинской культуре, впитать в себя все её достижения, было присуще не только правителям Македонии, но и их ближайшему окружению. Многие греческие обычаи и правила постепенно проникали в обиход македонской знати, и со временем это стремление только усилилось. Понимая, что и его сыну пора приобщаться к достижениям цивилизации, Филипп уделил этому вопросу большое внимание. Да и по возрасту Александр приближался к тому порогу, когда приходила пора заниматься серьёзными науками и постигать тонкости мироустройства. Царевичу нужен был наставник, но не просто хороший, а лучший из лучших, причем это должен был быть человек, которому Филипп мог доверять. И тогда в Пелле появился Аристотель.
Аристотель происходил из города Стагиры, греческой колонии на полуострове Халкидика. Его отец, Никомах, был потомственным лекарем, и это искусство передавалось в семье из поколения в поколение. Большое значение имел тот факт, что Никомах был врачом при дворе отца Филиппа II, Аминты, и будущий царь знал лично как его самого, так и Аристотеля. Поэтому решение Филиппа не удивляет. Сын Никомаха был не только величайшим учёным, но ещё и тем человеком, на которого македонский царь мог всецело положиться. Определенную роль в этом назначении могло сыграть и то, что отношения философа с Афинами, городом, который был главным врагом Филиппа на международной арене, были очень натянутыми. Таким образом, назначение именно Аристотеля на столь ответственный пост было следствием ряда причин, и выбор Филиппа был далеко не случаен.
Серьезное обучение Александра началось в 343 году до н. э. Базилевс понимал, что Аристотель является одним из самых знаменитых и образованных философов Эллады, а потому на вознаграждение решил не скупиться. По большому счёту Филипп никогда не мелочился, и деньги для него были лишь одним из средств на пути к достижению цели. Вот и в данном случае македонский царь явил свою щедрость, восстановив из руин родной город Аристотеля Стагиру, который сам же до этого и разрушил. Всех горожан, которые либо находились в бегах, либо были проданы в рабство, по приказу базилевса разыскали и вернули по домам.
Что и говорить, Филипп сделал очень широкий жест, и великий учёный должен был это оценить. Но для Аристотеля это приглашение было важно ещё и тем, что мальчик, обучением которого он должен был заняться, со временем станет правителем самого могущественного государства региона, и не исключено, что со временем сможет подчинить Элладу. В пользу того, что именно сам процесс обучения наследника являлся для учёного приоритетным, говорит тот факт, что он даже не попытался занять при македонском дворе видное положение. Стать особой, близкой к базилевсу, или царским советником. Чтобы шумный македонский двор не мешал процессу обучения, Филипп выделил для занятий около города Миеза небольшую рощу, где в тени деревьев философ прогуливался со своими учениками. В наши дни на территории Миезы ведутся археологические раскопки, найдены остатки школы, где преподавал Аристотель, а также небольшой античный театр.
Юстин пишет о том, что «мальчик с большим рвением учился наукам» (XII,16). Процесс обучения наследника значительно облегчало то, что, по свидетельству Плутарха, Александр от природы имел пытливый ум и был склонен к чтению книг и изучению наук. Это увлечение сохранилось у него на протяжении всей жизни: «Так как в глубине Азии Александр не имел под рукой никаких иных книг, Гарпал по приказу царя прислал ему сочинения Филиста, многие из трагедий Эврипида, Софокла и Эсхила, а также дифирамбы Телеста и Филоксена» (8). Вместе с наследником в Миезе находились сыновья македонской знати, которым в дальнейшем предстояло стать ближайшим окружением будущего царя. Без сомнения, это было сделано по распоряжению многомудрого Филиппа, который хотел, чтобы его преемник имел вокруг себя людей, хорошо знакомых с детства и преданных ему лично. Обучение продолжалось около трёх лет, и за это время Александр ознакомился не только с практическими науками, но и познакомился с взглядами философа на управление государством.
О том, каких взглядов на воспитание придерживался великий учёный, лучше всего ответил он сам, в «Этике Никомаха»: «Ясно, что ни одна из нравственных добродетелей не врождена нам по природе, ибо всё природное не может приучаться к чему бы то не было. Так, например, камень, который по природе падает вниз, не приручишь подниматься вверх, приучай его, подбрасывая вверх хоть тысячу раз; а огонь не приучится двигаться вниз, и ничто другое, имея по природе некий образ существования, не приучится к другому.
8
Ойкумена – так древние греки называли обитаемый мир.