Страница 7 из 29
После этой победы армия базилевса совершила рейд по вражеским территориям, обошла вокруг Лихнидского озера, покорила окрестные племена и вернулась в Македонию. Иллирийцы были вынуждены заключить с Филиппом выгодный для царя мир. Благодаря этим победам, базилевс достиг успехов не только на международной арене, но и укрепил своё положение внутри страны.
Следствием разгрома иллирийцев стало и другое мероприятие Филиппа – поход в Фессалию. И дело было даже не в том, что равнина Фессалии была плодородной и сама по себе представляла богатую добычу, Юстин конкретно указывает, что царь очень хотел видеть в рядах своей армии прославленную фессалийскую конницу. Не задумываясь над тем, хорошо он поступает или плохо, Филипп внезапно напал на Фессалию и застал своих противников врасплох. Главный город фессалийцев Ларисса был захвачен македонцами, сопротивление греков было сломлено, и война закончилась, так толком и не начавшись. Цель базилевса была достигнута, фессалийские аристократы склонились перед ним и стали сражаться под знамёнами Филиппа.
Вот теперь царь почувствовал себя очень уверенно и решил продемонстрировать силу непосредственно эллинам. Пидна, Потидея Амфиполис, который был обещан Афинам, все эти города, расположенные поблизости от границ Македонии, Филипп прибрал к рукам. Македонскую военную машину было уже не остановить, и в 355 году до н. э. на фракийском побережье Эгейского моря были захвачены греческие полисы Абдера и Маронея.
При этом надо обязательно помнить, что Афины времён Филиппа II – это не Афины времён Перикла. У афинян уже не было возможностей контролировать свои интересы в дальних регионах, и македонский царь это прекрасно понял. Осада и захват афинской колонии Мефоны в 354 году до н. э. лишний раз подтвердил данный факт. Желая покончить с влиянием афинян на побережье Фермийского залива[5], македонский царь осадил город и начал готовить генеральный штурм. Горожане некоторое время оказывали сопротивление, но, видя решительный настрой Филиппа, а также отсутствие помощи, решили капитулировать. Условия были жёсткие: жителям разрешалось покинуть город в одной лишь одежде, Мефона должна быть разрушена, а земли её распределены между македонцами. Правда, во время осады македонский царь едва не погиб, пущенная со стены стрела ударила его в глаз. Филипп лишился глаза, стрелка распяли, а город перешёл под власть Македонии. Благодаря захватам на севере, македонский царь установил контроль над золотыми рудниками горы Пангей, и денежки ручейками потекли в его казну.
Заняв город Крениды, базилевс дал ему своё имя и переименовал в Филиппы. Именно там в октябре 42 года до н. э. и состоится знаменитая битва между армиями Марка Антония и Октавиана с одной стороны и войсками Брута и Гая Кассия с другой. Но это произойдет нескоро, пока же царь Македонии расширил городскую территорию, заселил её новыми жителями и отправился на находившиеся рядом золотые прииски. Видя, что они приносят незначительный доход, Филипп распорядился улучшить производство и выделил для этого необходимые средства. Как следствие, прииски стали приносить в год более 1000 талантов дохода, а базилевс начал чеканить золотые монеты, которые, по свидетельству Диодора, стали известны как филиппики. Македонская казна росла как на дрожжах, а вместе с ней рос и престиж державы. Филипп прекрасно понимал, что без денег много не навоюешь, но теперь ситуация менялась в корне.
С каждым годом могущество Македонии стремительно росло, и уже не было в регионе силы, которая могла бы этот рост остановить. С одной стороны были неорганизованные варварские племена, с другой – ослабленная смутами и распрями Греция. Да и держава Ахеменидов, которая теоретически могла бы вмешаться, переживала далеко не лучшие времена. Царская армия вела боевые действия в любое время года, в любых погодных условиях и на любой местности. Недаром по данному поводу сокрушался самый ярый и упёртый противник македонского царя, знаменитый афинский оратор Демосфен. В «Третьей речи против Филиппа» он заявил следующее: «И я не говорю уж о том, что ему совершенно безразлично, зима ли стоит в это время или лето, и он не делает изъятия ни для какой поры года и ни в какую пору не приостанавливает своих действий» (50).
С 359 по 354 год до н. э. Македония находилась в состоянии непрерывной войны с соседними народами и племенами, но в итоге на Балканах родилась могущественнейшая держава. Её царь уже мог позволить себе вмешиваться в дела Эллады.
В 357 году до н. э. Филипп II женился на сестре эпирского царя Аррибы Олимпиаде. При рождении её назвали Поликсена, а до свадьбы она носила имя Миртала, имя Олимпиада дал ей уже Филипп в честь македонских побед на состязании в Олимпии. Плутарх рассказывает, что их знакомство произошло на острове Самофракия, где молодых людей посвящали в таинства культа подземных богов Кабиров. Учёный грек отмечает, что брак был заключён по любви и инициатором его был Филипп, хотя, вне всякого сомнения, здесь присутствовал и политический интерес. Союз с царским домом Эпира был выгоден для Македонии, особенно во время войны против Иллирии. То же самое можно было сказать и о Аррибе, который в случае беды всегда мог рассчитывать на помощь могущественного зятя.
Миртала же была царицей во всех лучших и худших смыслах этого слова. Умная, решительная, преданная своей семье и одновременно мстительная, коварная, отличавшаяся необыкновенной жестокостью, которая ужасала современников. Она свято верила в то, что её древний род происходит от богов, считала Ахиллеса своим предком, а принцип божественности царской власти ставила превыше всего. Если к этому добавить, что она была жрицей культа Кабиров, то мы увидим, какую взрывоопасную смесь представлял характер этой женщины. Культ Кабиров греки заимствовали у древнейших жителей Балкан, пеласгов, а к ним он, в свою очередь, пришёл из Азии. В понимании эллинов, Кабиры – это великие боги, имевшие силу избавить человека от бед и опасностей, но в то же время они считались грозными божествами, карающими за проступки. Их культ был древнейший, олимпийские боги в их классическом понимании ещё не заселили Олимп, когда Кабирам уже поклонялись. По одному из мифов, они присутствовали даже при рождении Зевса.
Племя молоссов, откуда происходил род Мирталы, в стародавние времена проживало в Фессалии, а затем переселилось на земли к северу от Амбракийского залива. Другая часть молоссов ушла вместе с ионийцами в Малую Азию, где и познакомилась с культом Кабиров. Связь молоссов с Балкан с молоссами Азии и островов Эгеиды могла способствовать проникновению этого культа непосредственно в Эпир. Не случайно Миртала находилась на Самофракии, когда встретилась с Филиппом, Эпирское царство далеко от этого острова. Мистерии Самофракии по своей популярности были равны Элевсинским мистериям, а потому нет ничего удивительного в том, что Миртала там оказалась. Другое дело, что там делал Филипп, который довольно прохладно относился к религии. Хотя вполне возможно, что он и прибыл туда из-за эпирской царевны.
Интереснейшие сведения сообщает о таинствах культа Кабиров и Миртале Плутарх: «Издревле все женщины той страны участвуют в орфических таинствах и в оргиях в честь Диониса; участниц таинств называют клодонками и мималлонками, а действия их во многом сходны с обрядами эдонянок, а также фракиянок, живущих у подножья Гемоса (этим последним, по-моему, обязано своим происхождением слово „фрэскэуэйн“, служащее для обозначения неумеренных, сопряженных с излишествами священнодействий). Олимпиада ревностнее других была привержена этим таинствам и неистовствовала совсем по-варварски; во время торжественных шествий она несла больших ручных змей, которые часто наводили страх на мужчин, когда, выползая из-под плюща и из священных корзин, они обвивали тирсы и венки женщин»[6] (2). Только змей македонскому царю и не хватало! Но проблемы с пресмыкающимися у Филиппа начнутся позже, а пока ничего не предвещало грядущих бед. В 356 году до н. э. у семейной пары родился сын Александр, а позднее дочь Клеопатра.
5
Фермийский залив (залив Термиакос). Залив Эгейского моря на севере Греции, на берегу которого находится город Фессалоники.
6
Цитаты Плутарха, за исключением сносок, даны по: Сравнительные жизнеописания. Александр.