Я - Даго (ЛП)

— Я Даго, Господин. Со своим слугой, Херимом, еду я в край спалов, заявил юноша на языке склавинов. — Мы хотим купить у вас хлеба и поесть мяса. У нас нет враждебных намерений.

— Меня зовут Хоривой, — по-склавински же ответил старец. — Я владычествую над родом Лисиц. Хлеба у нас мало, и еда плохая. Но голодными никого не оставим.

— А в том городке? — Даго показал на другой берег реки.

— А там, господин, проживает род Нелисиц, с которыми мы в ссоре.

Хорива указал им на полуразрушеную хибару, чтобы им было где отдохнуть, но Даго терпеть не мог населявших подобные места насекомых. Он решил, что они станут лагерем близко к городку, так как лошадям следовало хорошенько попастись. Он показал денар и попросил принести хлеб и мясо.

— Хорошо, — согласился Хорива.

Коровы — всего лишь несколько штук — и стадо овец и коз паслись на лесной опушке. Зарезали козленка и разожгли огонь, на котором стали его жарить. Жизнь в городке шла своим чередом, Склавины были людьми ненавязчивыми, они делали вид, будто чужих не замечают, и старались к ним не приставать. Разве что движение по домам стало живее. До путешественников донесся стук маслобойки; задымили хлебные печи, из кислого молока для приезжих делали творог.

Из городка на другой стороне реки приплелся очень древний старик, одетый в белые порты и длинную рубаху. Он долго глядел на чужих.

— Жаль, что вы не купцы. У меня есть много воску на продажу, только давно уже не приходили к нам покупатели воска.

Вечером разожгли костер, у которого сели Даго, Херим и два старца из родов Лисиц и Нелисиц. Остальные люди, как приказывал обычай, спрятались за кругом света от огня и прислушивались к разговору с чужими.

Через несколько лет Херим записал в своей хронике:

«Когда же Даго Господин и я прибыли на Землю Вольных Людей, к градам Лисиц и Нелисиц, за один денар накормили нас обильно: дали молочную похлебку, ячменные лепешки с маслом, творог и козлятину. Но больше ничего не смогли они нам дать или продать на дорогу, ибо голодали сами, угнетаемые ужасным Змеем. В обычае склавинов было, что если человек одного рода убивал или обижал человека из другого рода, то мести не искали, но назначали оплату за кривду, и бремя это называли вярой или вирой, а саму плату покорой. И вот мужчина Лисиц убил мужчину из Нелисиц и лишил женщину мужчины ее. Тогда принял вяру род Нелисиц и назначил покору — раз женщина потеряла мужчину, пускай род Лисиц отдаст ей этого. Поскольку те не захотели лишаться мужа сильного, способного к войне и работе, отдали этой женщине четырнадцатилетнего парня по имени Щек, названный так потому, что, будучи малолетним, не говорил он, но щекал, лаял, теперь же, несмотря на свои четырнадцать лет, до сих пор еще игрался будто семилетнее дитя. Взяла Щека в свои сладострастные объятия эта женщина, но тот так перепугался, что задушил ее и удрал в лес. Три года не давал он знать о себе, как вдруг то тут, то там стали находить задушенных женщин, старых и молодых. Творил это Щек, превратившийся в Змея и ищущий мести. По всем градам и весям стали прятать женщин от этого Щека и устраивать походы, чтобы убить его. Но тот был таким диким и сильным, таким увертливым и хитроумным, что в семи норах жил, и никогда не было ведомо, из которой выскочит и добытым неизвестно где топором мужчину убьет, а женщину задушит руками. Когда же и этого стало ему мало, начал он на купцов нападать и грабить их. Потому-то купцы другого пути искать стали, а восемь градов на реке в беду попали. И сказал тогда Змей: «С этой поры ежегодно каждый из родов пускай приводит мне девушку, я же стану ее душить ради удовольствия своего. Тогда будете иметь от меня спокойствие». И спросил их Даго Господин: «вас столько, а он один. Как же это так?» И отвечали они: «Ведь не обыкновенный же человек это, но Щек.» Спросил после того Даго Господин: «Если сами справиться не умеете, почему не попросите какого-нибудь повелителя, чтобы тот освободил вас от Щека?» Ответили они: «Щек лишь одну девицу раз в год забирает, а любой властелин-повелитель забирает свободу, вот в чем дело.» И сказал тогда Даго Господин: «Есть такой закон в мире, что слабый отдается во власть более сильного, а тот — во власть еще более сильного, наисильнейший же отдается во власть князя или короля. Почему же не хотите иметь вы своего короля?» И ответили ему: «На земле нашей проклято имя княжье и имя королевское, ибо везде, где правят они, народ плачет в неволе. Не князь, не король нужен нам, но Пестователь, который бы взял нас в пестование свое, как мать пестует дитя собственное.» И спросил тогда Даго Господин: «А хотите ли вы, чтобы освободил я вас от Щека?» И отвечали они: «Да, Господин. Только чего потребуешь ты взамен? Сколько женщин, сколько детей, сколько коров и овец?» Но сказал на это Даго Господин: «Ничего от вас я не требую, лишь того, чтобы поклялись вы на моем щите, что даете мне титул Пестователя. Много титулов носил я за жизнь свою, но этот кажется мне наикрасивейшим.»

А потом — чего Херим уже не записал — все вокруг видели, как Даго спрятал лицо в руках и долго ничего не говорил. Пламя костра, казалось, касалось его рук, но не обжигало их. По волосам Даго попеременно прыгали пятна света и тени, и волосы его становились то черными, то золотыми. И хоть никто сразу не мог выразить своих чувств, люди поняли, что перед ними повелитель.

Неожиданно Даго отнял ладони от лица и спросил у старцев:

— Вы уже платили дань Щеку в этом году?

— Имеется у нас девица, десятилетняя. Она все время болеет и наверняка умрет. Осенью, чтобы казалась постарше, мы отдадим ее Щеку.

— А как узнает он, что вы доставили ему новую жертву? Ведь он шастает по всему лесу и целых семь укрытий имеет?

— Мы убиваем петуха и вешаем на дереве, называемом Деревом Щека. Это старая липа, растущая над речным обрывом. Когда петуха забирают, для нас это знак, что на следующий день можно привязывать жертву. Только не думай, господин, будто он позволит загнать себя в ловушку. Спрятавшись в лесной чаще, видит он, сколько людей приближается к дереву, не собирается ли кто подкрасться к нему сбоку или сзади. Опять же, его защищает речной обрыв. Многие пробовали устроить на него засаду там, только никому не удавалось.

— Принесите мне большую и частую сеть. Завтра утром вешайте на Дереве Щека петуха. А потом выполняйте все приказы человека, сидящего рядом со мною, которого зовут Херим. Теперь же уходите, чтобы я мог помолиться своим богам.

Они ушли, а потом один из них принес для Даго большую и крепкую сеть. Перепугался Херим и припал к руке Даго.

— Что ты делаешь, господин? Ведь обещал ты создать державу, большую и крепкую. Разве не понимаешь ты, что обычная случайность, твоя смерть или даже нанесенная тебе Щеком рана могут свести на нет все твои планы?

Даго подбросил веток в огонь и ответил Хериму:

— Я не знаю, что такое случайность. Расскажи мне, если можешь.

Херим отчаянно начал копаться в памяти и наконец вспомнил:

— Был великий вождь гуннов, называемый Атиллой. Еще называли его Бичом Божьим, и одно имя его пробуждало страх. Он взял себе в жены молодую женщину и устроил великий пир, на котором так объелся, что от обжорства помер. А после того напали на гуннов все народы и разгромили их на реке Надео, поскольку Атиллы не стало.

— Расскажи еще что-нибудь, Херим, — попросил Даго.

— Папа Григорий I стал Великим, ибо над Мавзолеем Адриана всему народу показался Архангел Гавриил. И как раз тогда от стен Священного Города отступили могучие лангобарды, ибо замучал их кровавый понос. Из-за случайности победили гуннов, по той же случайности — поноса и Архангела, папа Григорий стал Великим.

— Рассказывай дальше, Херим.

— Король лангобардов, Альбуин, был убит своею женой. То же самое содеяла и жена следующего короля, Клефа. Из-за этой глупой случайности в течение тринадцати лет лангобарды не выбрали для себя короля, хотя могли за это время ввести в Священном Городе арианство, и тогда история всего мира пошла бы иным путем. Истори направили ножи двух женщин. Ведь нет у истории никаких законов, и никто не ведает, почему это одни народы возрастают в силе и блистают будто солнце на небе, а потом, так же неожиданно, уходят за горизонт. Величайшее дело могут погубить: отрава, выигранная или проигранная битва. История — это что-то вроде игры в кости. Не иди, господин, к Щеку, ибо случайность может решить нашу судьбу.