Федералист

— Ну и что за радость в таких животных?

— Ты не понимаешь. — Рольф в азарте позабыл даже именовать меня уважительно милордом. — Земля там практически бросовая, документы испанские власти выправят моментально. На побережье не пустят, а в глубине степей — как у нас земля Луизианы. Вроде бы принадлежит монархам, а на самом деле никаких властей. Долина Нуэсес плодородна, воды вдоволь. Коровы остаются стадным скотом, хоть сорок раз одичавшие. Любой может наловить сколько угодно и продать их в городах возле моря.

— Если тебя не забодают насмерть и не затопчут, можно ужасно разбогатеть, — скептически поддержал я его. — Все так просто, и никто до тебя не догадался. Хочешь, угадаю? Там водятся многочисленные вооруженные индейцы, почему-то считающие эту территорию своей. С огромным удовольствием тебя прикончат, а вещи присвоят. Потому испанцы и раздают легко разрешения селиться, ведь долго там никто не продержится. Непременно заявятся за чужим имуществом. Так, нет?

На самом деле про тамошние земли я слышу не первый раз. Вояжеры забирались иногда очень далеко, а огнестрельное оружие и железные инструменты высоко ценились у любых племен. Более того, Иоахим Рибовски по старой памяти заглядывал иногда, закупая товары. На наших общих трофеях он неплохо развернулся, организовав собственную артель на юге, и не считал нужным утаивать подробности. В отличие от добывающих и выменивающих меха пушных зверей, на севере его деятельность даже поощрялась администрацией Соединенных Королевств. Вооружая индейцев во владениях Католического величества,[7] они мешали тамошним испанским поселенцам спокойно жить, создавая угрозу.

— Можно подумать, это нечто новое, — недовольно заявил Рольф.

Подошла и уселась рядом на поспешно подстеленный сюртук Вики, прислонившись спиной ко мне. Вот не помню, чтобы себя так вел в детстве, но я лет с шести был уже почти помощник. Либо возле отца, либо возле старшего брата на подхвате, и постоянно чему-то ненавязчиво учили. Полезному и нужному в хозяйстве. Просто посидеть и по праздникам не очень выходило. Чем старше становился, тем больше обязанностей. Моя девочка даже собственного пони чистит в основном назло матушке. Той не нравится подобное времяпрепровождение ребенка из приличной семьи. А я ничего плохого не вижу. Хоть при необходимости без слуг сумеет обойтись. Запрячь, обиходить. Силенок пока маловато правильно затянуть, но это придет с возрастом. Будет знать лошадей — пригодится.

— В том-то и дело, — сказал я, обнимая дочку, — что нет. Все это уже было и, видимо, будет в дальнейшем. Стоит заключить соглашение с одним племенем — и ты тут же оказываешься в конфронтации с другим. Оказывается, они воюют не первое десятилетие. Исключений не бывает.

Рольф принужденно засмеялся.

— Говорят, раньше равнины были почти пустыми. Лошади у индейцев тоже появились не так давно, наверняка от тех же испанцев. Если продали, сами себе на голову сделали огромные проблемы, но скорее случайно потеряли, как и коров. Прежде они кочевали, перевозя груз на собаках и собственной спине. Псов приходилось кормить добытым мясом. С появлением лошадей выросли расстояния кочевок и дальность охотничьих и грабительских рейдов. Для немена[8] они стали путем к могуществу. Они происходят из шошонов, — продолжил Рольф, — но давно отделились. Сначала заключили союз с родственными по языку ютами, а размножившись, стали властвовать на огромной территории. Но у них, совершенно верно, есть враг, поселившийся на равнинах раньше, — апачи!

Точнее, как говорил Рибовски, их полно, временами отличающихся. Есть паломас, куарталехос, пинксис, карланас, сьерра бланкас, хикарильяс, пелонес и липанс, и вовсе не считают себя одним племенем, хотя и родственными группами. Война идет уже добрых два поколения, и апачи, видимо, проигрывают. Сегодня пришельцы имели огромную империю, которая охватила Великие Равнины от долины Рио-Гранде до речных долин Миссисипи и Миссури, и они смотрели на север и восток как на рынки сбыта, источник получения богатств, союзников и дальнейшего возвышения собственного могущества.

Надо сказать, я почти наверняка один из немногих, имеющих представление о размере территорий и границах вне колоний. Спасибо Бэзилу с его многочисленными рассказами и сомнительными идеями. Иные могут оказаться страшнее оружия. Но не использовать полезное глупо. Специально плачу за сведения и карты. Единственная существующая на сегодняшний день помимо моих выполнена в масштабе 1:2 000 000 экспедицией почти столетней давности. Неудивительно, что карты огромная редкость и многие образованные люди запросто путают реку Миссисипи с Миссури. Даже мои очень приблизительные знания дают лучшее представление, чем это картографическое убожество. Миссисипи почему-то удаляется куда-то на запад, расстояние между южной оконечностью озера Мичиган и ближайшей точкой на реке оказывается в два с лишним раза больше, чем на самом деле.

— Ты ведь нарисовал маршрут? — спросил Рольфа.

Тот замялся.

— Да ладно, — сказал я небрежно, — свои секреты держи сколько угодно. Остальное покажешь, раз договаривались.

Он без особой охоты полез в сумку. Заранее приготовил, но не отдавал без напоминания. Наверняка там страниц не хватает, где маршрут мимо золотых мест. Ох уж эти хитрецы.

И опять вспомнился Рибовски. Он прямо утверждал: основная причина бесконечной войны на равнинах — во время теплых сезонов апачам необходима речная влага для оросительных систем на маисовых полях, а команчам нужна приречная трава и вода для их растущих лошадиных табунов.

Не менее яростной была борьба и зимой, поскольку на открытых местах не найти корма для лошадей и топлива обогреться. Привязанные к земле фермеры-апачи были беззащитны перед своими конными соперниками, превращавшими огражденные земледельческие деревни в смертельные ловушки. А значит, превращались в ищущих союза с белыми. Колонистам было бы выгодно взять под защиту более слабых и вытесняемых, к тому же возделывающих землю и уже поэтому способных встроиться в новые отношения. К сожалению, наш монарх не позволяет нормальное заселение земель, и серьезной поддержки апачам не дождаться.

— На самом деле, — сказал Рольф, вручая бумаги без особой охоты, — немена торгуют с испанцами пленниками. У кастильцев какие-то дикие юридические заморочки, не позволяющие держать в рабстве крещеных индейцев. Но люди нужны в немалом количестве и с большим удовольствием приобретают «индиос барбарос», то есть диких индейцев. Особый упор делается на запрет покупки, продажи и владения индейскими рабами, но колонисты Новой Мексики скрывают незаконный оборот под маской «рескате» (выкуп или обмен). Они приобретают пленных индейцев у кочевых племен, якобы спасая их от жестокого обращения и язычества. А затем вместо просвещения, — он усмехнулся, — спокойно продают и используют по своему усмотрению.

— А вот это очень плохо, — невольно хмыкнул я. — У них кроме желания нахватать побольше народу для продажи ничего за душой не имеется. Любой белый фермер или ловец коров очень рискует, ошиваясь в подобных местах. Реально там надо пройти железной метлой, уничтожая всех подряд, иначе спокойствия не ожидается. О! Да ты совсем спишь!

— Неправда, — пробормотала Вики, — я слушаю.

— Нет уж, — поднимаясь и подхватывая ее на руки, пробурчал я, — пора домой, в кровать. А то твоя мать меня загрызет.

Глава 3

Семья и торговля

В библиотеке было тихо и спокойно. Единственное место в доме, где приложил собственную руку. Даже в кабинете не стал менять мебель, оставшуюся от отца Элизабет. А вот книги нынче четко делились на две категории: модная художественная литература, читаемая женой, с вкраплением античной от ее родителей, и приобретенные лично мной специально для изучения по самым различным отраслям знаний.

В первую очередь на военную тему. «Трактат о нападении и применении железа». В нем идет речь о строительстве крепостей и подробно описаны крепости, которые заложил и обновил в минувшие годы для его величества генерал Себастьен Ле Претр, маркиз де Вобан. «Трактат о шифре» Б. де Виженера, «Трактат о бомбометании» Ф. Блонделя, новейшие издания «Новостей Республики Ученых».

7

То есть короля Испании и прочих земель. Официальный титул.

8

Команчи.