Федералист

Очень хотелось заявить, что в данном случае вины хозяйской нет и никто не властен над подобными вещами. Любой морской фрахт — это риск. Билл промолчал. Вряд ли Эймс нуждается в возражениях. Тем более что был еще и третий невольничий транспорт, где Маккормик состоял в доле. Капитан просто облапошил его, грубо и нагло, заявив о болезни, унесшей рабов в море. Причем ему это не помешало приобрести новый корабль. Доказать ничего не удалось. Шума поднимать Глэн не стал, но кто выстрелил в спину наглецу, Биллу было хорошо известно. Отнюдь не рыжий: лично Билл это и сделал, по достаточно неопределенному намеку. Прямо Глэн ничего не просил, но оба знали, кто и зачем убил. И почему не стал обращаться к тому же Ричарду — тоже. Вряд ли кто вообще был в курсе третьей сделки: уж очень не хотел Маккормик смеха за спиной. Немалые деньги впустую просадил.

— Потом он нашел этого… Лавуазье. Думаешь, не знаю, чья идея со спичками? Мало того, не особо продажи шли, так еще отравилось несколько человек в мастерской. Не люблю губернатора, но правильно сделал, что запретил. Не стоят человеческие жизни чьих-то доходов. Я тоже деньги люблю, но не до такой же степени, чтобы детей убивать.

Ну это как посмотреть, с каменной физиономией подумал Билл. Индейских — вполне. Да и на заводе всякое случается. Нет, впрямую никому болванку на голову не сбрасывают, что да, то да. И все же хватает и несчастных случаев.

— Ну посадил его Глэн на создание пороха. Поиск новых путей, улучшение добычи селитры и прочее. Замечательно. Опять же огромные богатства можно получить. И чем закончилось?

Вот это действительно был страшный случай. Причины взрыва до сих пор толком неизвестны. Трое погибших, пятеро пострадавших. К счастью, Джек отсутствовал, посланный в город с поручением. А лаборатория пострадала всерьез. Вместо заметной обещанной прибыли вышло очередное разорение и возмущение живущих по соседству.

Брат уверенно утверждал: опыт проводился с целью проверки эффективности хлората калия,[1] нового соединения, открытого Лавуазье. Это была проверка на замену селитры. Приняв массу предосторожностей, он убедился, что использование хлората калия в данном контексте невыгодно. Слишком высокая чувствительность, и взрыв послужил неприятным предупреждением. Относиться легкомысленно к веществу нельзя. При этом он все равно в свободное время продолжал изучать возможности соединения для использования в огнестрельном оружии.

— Лавуазье был настоящим ученым, — твердо заявил вслух Билл. — Член академии наук, опубликовавший «Элементарный курс химии» и «Метод химической номенклатуры», причем вторую книгу уже в колониях. Ее приняли в ученых кругах с восторгом.

— Билли, Билли… Я нисколько не сомневаюсь в его достижениях. Просто не очень понимаю, какой смысл в замечательных тезисах: «дыхание есть вид медленного горения» или «ничто не создается и ничто не теряется». Для практических целей это не использовать. Есть на свете теории, а существует их реальное применение. Когда-нибудь в будущем… А он хотел всего и сразу, почему-то уверенный, что мир должен относиться к нему особым образом. А людям чхать на любого. Научись продавать свои идеи правильно — и тогда отнесутся иначе. Люди должны увидеть нечто заманчивое, а не иллюзию, в которой не сегодня и даже не завтра, может быть, будет польза. Точно так же, как изумительна идея прокладки канала Эри.

— И чего неправильного? Торговля с Европой определяется течением Гольфстрим. Поэтому колонии и основывались на берегу Атлантического океана. Единственная река, проникающая в глубь континента, — река Святого Лаврентия, но путь по ней преграждает Ниагарский водопад. От притока Гудзона реки Мохок до озера Эри прокопать канал — и это даст Новому Амстердаму доступ к Великим озерам. Кроме снижения транспортных расходов в разы, вырастет население. Поднимутся цены на земли.

— Браво, — кивнул Эймс с ухмылкой. — Все правильно, особенно про наши с ним территории возле озера и в Де-Труа с окрестностями. Далеко смотрел. Одна маленькая проблемка. Куда ирокезов девать? Они же не согласятся исчезнуть, сделав одолжение!

— Рано или поздно за них возьмутся, — хмуро сказал Билл. — И тогда выиграет тот, кто будет готов.

— Нет. У кого найдутся деньги на этот замечательный и полезный во всех отношениях проект. Вряд ли у одиночки имеется капитал такого размера, чтобы самостоятельно потянуть вложения. Здесь должно участвовать государство, а от Парижа нам не дождаться. Остается сомнительная по размерам казна колоний.

— Выпуск акций при определенной рекламе и разъяснениях мог бы решить вопрос.

— Может быть, когда-нибудь это и случится. Пока что Глэн так и не смог создать ничего своего. Обычно он удобно устраивался в качестве поставщика и одновременно агента по продаже. И не суть важно, завод или мануфактура, лавка или перевозки. С каждой операции имел свой законный процент. Разве мне жаль? Но ведь он все норовил доказать, что сумеет вытащить из моего создания, — прозвучало с нажимом, — намного больше. При том в реальном производстве не соображал ничего, видя исключительно цифры. Да, — хмыкнул Эймс, заметив взгляд, — я тоже в металлургии ноль. Максимум могу поработать кузнецом. Поэтому и занимаюсь доступным. Собираю людей, делающих то, о чем не имею понятия. И ищу решения на организационном уровне. Любая задача делится на отдельные шаги, и их нужно предварительно просчитать. Да, без риска все равно не выйдет, но он должен быть оправдан!

В эту эпоху, говорил Глэн, вспомнилось Биллу, можно достигнуть многого. Есть масса возможностей. А сам так и остался пристяжным. Все-таки Ричард прав — это заложено в характере. Кто-то сумеет, другой — нет.

— Мало родить идею, — с нажимом произнес Эймс. — Надо еще ее реализовать. Кадры, взаимоотношения с властями, определить, где возможна польза и имеет ли смысл работать исключительно на ближнюю или дальнюю перспективу. Я два года висел на волоске, вплоть до заложенной плантации. Постройка всего этого, — он ткнул в сторону окна, — дело отнюдь не дешевое. Только в третий вышел на ноль. И сейчас немалую часть прибыли продолжаю вкладывать в модернизацию и расширение производства. Сейчас речь идет об оружейном производстве, и опять затраты.

Он еще налил вина, и Билл машинально взял наполненный стакан, внимательно слушая.

— Я позволяю среднему звену начальников заниматься своим делом, лишь изредка проверяя. Глэн же норовил постоянно держать в страхе и трепете подчиненных, регулярно запугивая. Они и в сортир без его разрешения ходить не смели. При этом изо всех сил надувал щеки, пыжился, ничего толком не имея сказать по делу. Все это понимали и между собой обсуждали. Он это видел и злился, еще больше и чаще устраивая бессмысленные разносы. Мне уже давно на него регулярно стучат, каждый промах учитывая и с превеликим злорадством докладывая.

Нечто такое Глэн подозревал, отчего еще больше бесился. В последнее время его терпеть стало крайне тяжело. Догадывался, что Эймс может в любой момент от него избавиться. Откровенно говоря, не очень Билл понимал, почему тот столько терпел заскоки рыжего. Старое знакомство — не ответ. Приходилось видеть и по-настоящему жестокого хозяина. Выгнать за серьезную ошибку пинком — это для него нормально. Мог и прибить.

— Собственно, мне прекрасно известно, кто тянул в последние пару лет главный груз на заводе. Через тебя шли основные товарные потоки, приносившие в конечном счете живые деньги. Причем лично тебе он платил не особо много, а процент от всех сделок забирал в свой карман.

— Он очень много сделал для нас с Джеком, — деревянным голосом заявил Билл.

Хотя в реальности после смерти Лавуазье Глэн потерял интерес к брату. Как раз господин Эймс и взял того под крыло. В основном Джек занимался сухой перегонкой угля и использованием полученных при этом различных веществ. Наукой в его работе нынче особо не пахло, зато некие практические результаты точно имелись. Некий газ уже применялся для освещения завода и мануфактур, экономя кучу денег на закупках топлива.

1

Речь идет о бертолетовой соли. Правда, химика Бертолле в данном мире не существует.