Страница 6 из 12
«Здесь определенно что-то случилось. А вот что? Это я сейчас и узнаю», – подумал Галдин и окликнул пса:
– Султан, рядом!
Они подошли к крыльцу.
Глава 2
Галдин постучал. В ответ тишина, причем какая-то гробовая. Этот дом казался Вадиму склепом. Он не мог понять, как Славик и Лена, отличавшиеся педантичной аккуратностью и трудолюбием, могли так запустить дом и участок.
Галдин толкнул дверь, взглянул на пса. Султан тоже посмотрел на него, но спокойно, не проявляя никакой тревоги.
Они прошли через сени. Дверь в комнату оказалась открытой. В ней горел свет, но никого не было. Бросалось в глаза запустенье, пыль на полу, смятые дорожки. На столе громоздились пустые бутылки и тарелки с объедками недельной давности. Банка из-под тушенки, переполненная окурками. Грязные шторы на окнах. Черт возьми, Вадим никак не ожидал увидеть здесь такой бардак.
– Эй, живые есть кто? – крикнул он.
– Приехал все ж таки, – донесся голос из левой спальни.
В комнату на инвалидной коляске въехал старший лейтенант запаса Вячеслав Дуневич. Его физиономия заросла недельной щетиной. Он был в рубашке далеко не первой свежести и мятых штанах.
Галдин остолбенел. Пес тоже напрягся, заскулил.
Дуневич же продолжал:
– А я что говорил? Не хрен тебе здесь делать, Галдин.
– Ты это, Славик… что произошло?
– Какое вам всем дело? Проваливай отсюда. Нет больше Славика Дуневича, да и Елены.
– Как это?
– Как? Каком кверху. Я же сказал, проваливай, а то ружье за шторой, влеплю дуплетом в черепушку, и все дела.
– Ты охренел, Славик? Это же я, Вадим.
– Нет, это ты охренел. Я же предупреждал.
Видок у Дуневича был не ахти. Сразу ясно, с перепоя. А вот похмелиться другу нечем.
– Ладно, свалю, если хочешь, но, может, по старой дружбе пропустим граммов по двести?
В глазах Дуневича промелькнул блеск жизни. До того они казались Вадиму мертвыми.
– А у тебя есть?
– Конечно. Я же в гости ехал.
– Давай.
– В машине. Сейчас принесу. Пес тут посидит. Ты не бойся, он не тронет.
– Я, Галдин, в этой жизни больше никого и ничего не боюсь.
– Ну да, я сейчас. Султан, сидеть, свои!
Вадим принес сумку. Потом он убрал со стола пустую тару, мусор, перестелил скатерть, выставил из сумки две бутылки водки, свежий хлеб, колбасу, паштет, шпроты.
Дуневич усмехнулся и заявил:
– Богато, смотрю, живешь, Галдин.
– Бывали времена, ты меня по имени звал.
– Когда-то бывало. Наливай.
– Один стакан вижу, где второй взять? Да и нож нужен.
– Сзади. В буфете у печки.
Галдин достал из буфета все необходимое, быстро порезал колбасу, хлеб, вскрыл консервы. Налил он не скупясь, по двести граммов. Дуневич схватил стакан и залпом выпил. Вадим тоже, но в несколько глотков. Хозяин дома занюхал водку рукавом рубахи, достал из внутреннего кармана дешевые сигареты.
– Ты бы закусил, Славик, – посоветовал Галдин.
– А ты бы оставил свои советы при себе. Наливай еще.
Гостю пришлось открывать вторую бутылку. На этот раз они пропустили по сто пятьдесят граммов. Дуневич проглотил бутерброд с колбасой, после чего прикурил очередную сигарету. Вадим достал свои и тоже задымил.
– И сигареты дорогие куришь. Жизнь удалась, да? – продолжал Слава.
Галдин решил перейти в наступление, и заявил:
– Так, хорош дурака гнать. Я твой друг. Брось свои выкрутасы и рассказывай, что у вас тут случилось. Почему бухаешь, где Елена, и вообще, как цветущий участок превратился в помойку?
– Друг, говоришь? – Дуневич пьяными глазами посмотрел на Галдина. – Если так, то поможешь бабками. Скоро зима, а у меня ни одного полена нет. Даже сейчас ночью приходится укрываться двумя одеялами.
– Конечно, помогу, какой базар, Славик.
– Дрова нынче дорогие.
– Ерунда. Я тебе не только дровами помогу, а всем, что потребуется. Но ты сначала должен рассказать мне, что произошло.
– Погоди немного, – сказал Дуневич.
– А чего ждать?
– Сейчас увидишь.
Буквально через полминуты в комнату вошла женщина лет шестидесяти с большим узлом в руках.
Султан среагировал, развернулся, встал, готовый к защите хозяина.
Женщина от неожиданности вскрикнула и едва не уронила узел.
– Спокойно, Султан! Это тоже свои, – сказал Галдин.
Пес тут же потерял интерес к женщине.
Дуневич объяснил:
– Это Мария Алексеевна Тернова, моя бывшая учительница, сейчас пенсионерка, единственный человек на деревне, который не отвернулся от меня. Помогает чем может, еду готовит, обстирывает, насколько здоровья хватает.
– Старший лейтенант МЧС Вадим Галдин, – представился гость. – Мы со Славиком вместе в училище учились. А это мой пес. Вы не бойтесь, он никого не тронет.
Женщина покосилась на овчарку и сказала:
– Ну да, не тронет! Вид как у волчары.
– Он добрый, Мария Алексеевна.
– А ты, значит, друг Вячеслава?
– Да.
– И что же ты бросил его в беде?
– Да в какой беде? Я получил отпуск первый раз за два года, да и то всего на пару недель. Позвонил Славе, а он разговаривать не хочет. Но все равно приехал, а тут… коляска, все запущено. Вот пытаюсь узнать, что произошло, Слава не говорит, прогоняет. Может быть, вы расскажете, что здесь приключилось?
Женщина развязала узелок, достала из него кастрюлю.
– Это, Слава, борщ.
За кастрюлей появился чугунок.
– Здесь картошка. Вот тут кусок сала, хлеб. Ну а это белье твое. Ты уж извини, у меня, сам знаешь, стиральной машины нет, пошмыгала руками то, что смогла. Остальное потом занесу. Завтра истоплю баню, поедем, помоешься. – Женщина повернулась к Галдину: – Что приключилось, спрашиваешь, гость? Страшная беда…
Дуневич прервал ее:
– Не надо, Мария Алексеевна, я сам все расскажу. А вам спасибо большое.
– Ладно, пойду я. Мне с утра огородом заниматься. Вот говорила же, давай сын мой, Егор и тебе картошку посадит, нет, отказался.
– Я не могу вот так, на халяву. Как пенсию получу, заплачу.
– Да ладно тебе. Я что, ради денег взялась ухаживать за тобой? Не обижай. Пошла я, а ты все расскажи другу. Смотрю, нормальный он парень.
– Идите, Мария Алексеевна, еще раз большое спасибо вам.
– Не за что. – Женщина ушла.
Дуневич кивнул на бутылку.
– Доливай остатки.
Галдин отставил водку в сторону.
– Нет. Пока не расскажешь все, ни капли не получишь.
Вячеслав неожиданно легко согласился:
– Ну и ладно, хочешь, слушай.
Видимо, ему самому было необходимо выговориться, но мешали гордость, злость, обида.
– С чего начать, Вадим?
– Ну вот, хоть по имени назвал, это уже хорошо. А начинай с начала.
Дуневич хмыкнул и заявил:
– Где это начало? Ладно, попробую. Но если буду говорить сумбурно, изъясняться невпопад, то не взыщи.
– Если что, я переспрошу.
– Угу. Ты когда ехал сюда, поместье у озера видел?
– Конечно, как такое не увидишь? Еще от поворота удивился идеальной дороге, подумал, власть за ум взялась.
– Ага, жди, возьмется она. Но не в ней дело, не во власти. Это поместье отгрохал один бизнесмен, господин Сухобоков Леонид Борисович. Сволочь, какую поискать. В девяностых бригадиром у зареченских был, имел погоняло Треска. Пахан его тогда же служил заместителем областного военкома. Должность высокая, связи везде, куча денег за отмазку детенышей чиновников и бандюков от армии. Когда организованные преступные группировки в начале двухтысячных гасить принялись, он и сынка отмазал. Знал, когда всех брать будут, дома держал, а потом прикрыл от следствия. Этот самый Треска как-то сумел окончить строительный техникум и тут же завел чуть ли не первую в регионе крупную строительную компанию. Отец в свое время огреб бабки. В общем, взялся Треска, а тогда уже господин Сухобоков за строительство. Кто-то подсказал ему, или сам додумался, что выгодное дело. Начал лепить каркасные коттеджи вокруг города. Цена невысокая, квартира дороже. А тут и свой дом и земля. Три или четыре поселка поставил и продал. Взялся за высотки. В общем, поднялся. Для себя отстроил отель «Алые зори», самый настоящий бордель со шлюхами и наркотой. Так, по крайней мере, в городе говорили. Да и поместье возвел, которое ты видел. Плевать ему на законы, на то, что земля здесь заповедная. Ее, по слухам, приватизировала Милена Станиславовна, жена губернатора Рябова. Сухобоков получил разрешение и построил трехэтажный особняк с бассейном и бильярдной. Там у него гостевые дома, сауна и даже теннисный закрытый корт. Озеро все захватил, причал устроил. Там у него два катера. Раньше наши деревенские по всему берегу рыбачили, где хотели там и купались. Теперь только в одном месте. Смилостивился господин Сухобоков, выделил деревенским полосу берега метров двадцать. Чуть в сторону никак нельзя! У него там пара быков в охране. Они летом постоянно на катере по озеру шныряют.