Выбор единорога

Инга подошла ближе и прилегла, так что я чувствовала ее мохнатый полосатый бок. Мазнув кончиком хвоста, спросила:

– Тебя что-то беспокоит?

Тигрица нервно дернула хвостом, но снова промолчала. Тогда я решила чуть помочь, проговорив:

– Я узнала, ты выходишь замуж. Поздравляю.

Инга напряглась, потом спросила:

– Ты… ты не против?

– С чего вдруг? - удивилась я. - Каждый волен выбирать ту личную жизнь, какая ему нравиться. Я не вправе вмешиваться в эту область. Да и не нужно мне это.

– Но он… человек.

– И что? Ты лучше расскажи, что тебя так беспокоит, и я постараюсь тебе помочь.

– Правда?

– Конечно. Я думала, ты достаточно знаешь меня, чтобы не сомневаться в этом. Рассказывай.

– Мы встречаемся уже года три, и живем вместе последние два года. Я вынуждена была рассказать ему все о себе.

– Это понятно, - кивнула я. - Секреты лишь разрушили бы ваш союз. Он принял?

– Да. Всем сердцем. Я и не думала, что такое возможно. Даже растерялась поначалу. Но он не переменил мнения ни через месяц, ни через год. Наоборот, предложил мне выйти за него.

– Но тебя что-то смущает?

– Он человек, а это накладывает определенные… ограничения. И я никогда не смогу иметь от него детей, и вряд ли захочу этого от кого-то другого.

– А он знает о твоих сомнениях?

– Да. И он… он захотел стать таким же, как я.

– Оборотнем?

– Да.

– Он видел, как ты превращаешься?

– Да.

– И не передумал?

– Нет. Но я никогда не смогу его обратить. Мы же не волки! Чтобы запустить процесс, мне нужно изодрать его. И тогда он или обратиться или умрет. А если он станет волком… это разделит нас.

– И ты хочешь, чтобы я обратила его?

– Я знаю, ты сможешь сделать это, не подвергая его смертельной опасности. Об этом я и хочу тебя попросить. И ты… ты можешь требовать что угодно взамен.

– Это оставь. Но ты понимаешь, что твой избранник должен хотеть этого сам? Да, большинство из нас не имело выбора, но раз он есть…

– Понимаю, конечно.

– Хорошо. Мне надо встретиться с ним и поговорить, прежде чем танцевать танец Баст. Если он мой будущий урра, я хочу узнать его лучше.

– Конечно-конечно, мы придем, когда скажешь.

– Тогда договорились, - довольно рыкнула я.

Тигрица почти извиняющимся жестом потерлась об меня мордой и, положив ее на мои лапы, промурлыкала:

– Спасибо.

– Пока не за что, - ответила я, чуть цапнув ее за ухо.

В кустах раздалось подозрительное шуршание, на что я, не поднимая головы, сказала:

– Выходите уже. Хватит там тропинки протаптывать.

Треск стал сильнее, показалась пятнистая морда, потом и леопард целиком. Потянувшись, как ни в чем не бывало, он лег рядом со мной. Сытый и довольный котяра. За ним показался Шат. Его косматая грива оказалась вся в веточках и листиках, так что лев принялся остервенело отряхиваться. Даже не заметил, что наступил Крису на хвост. Тот его поспешно выдернул, хлестнув по обидчику и грозно взрыкнув. Шат зарычал в ответ, и не известно чем бы дело кончилось, если бы я не встала и не сказала, прошествовав точно между ними:

– Лучше вернуться на поляну, чтобы Иветте не пришлось нас ждать.

Коты послушно гуськом последовали за мной, так что на данный момент конфликт был исчерпан.

Наши волки тоже успели удачно поохотиться, и теперь разлеглись на поляне дружной кучкой в томной лености. Но стоило мне приблизиться, как Ольга тотчас поднялась, освобождая мне место подле Иветты, а сама снова легла уже под боком у Евы. Я уже даже перестала обращать внимание на такие моменты, окончательно уверовав, что, как у кайо, мое место всегда подле вожака. И в моем присутствии никто не имеет на него права, иначе драки бывало случались и за меньшее. Хотя я никогда не отстаивала эти свои права, но как-то сразу уверовали, что не нужно меня провоцировать.

Я заняла освободившееся место, коты расположились рядом. Вроде все вместе, а все-таки коты отдельно от волков. Так всегда бывало. Только для нас с Иветтой границы не существовало.

Только я устроилась, Иветта лизнула меня за ухом, проговорив:

– Сегодня я чувствовала тебя как никогда четко.

– Думаю, наши силы окончательно укрепились и вошли в унисон. Валькирия в тебе узнала меня, - ответила я, а мой взгляд уцепился за светлой проблеск в жгуче-черной шерсти. Я тотчас сунула туда нос, попросив, - Подними, пожалуйста, морду.

Иветта по-волчьи усмехнулась, но сделала. Убедившись, что мне не привиделось, я сказала:

– Так и есть, у тебя тоже работает.

– О чем ты?

– Вот здесь, - я провела носом по горлу волчицы, - у тебя появилось ожерелье - это полоска серебристо-белого меха.

– Хм, а я и не заметила.

– Ну, мы не часто перекидываемся в закрытых помещениях, где есть зеркала.

Я почувствовала, что главную волчицу смутила эта фраза. Что ж, ладно, закроем тему. Меня не касается, чем они занимаются на досуге. Поэтому я лишь неопределенно рыкнула и потянулась.

Раздался еще один рык, куда менее довольный. Повернувшись, я увидела, как Крис задумчиво пожевывает ухо Шата. Тот пытается вырваться, но как-то вяло: то ли за ухо боится, то ли еще что.

– Мальчики, что вы там опять не поделили? - спросила не я, Инга. Мне сейчас, с набитым желудком, хотелось только полежать спокойненько, поспать. Естественное желание, которое многие разделяли.

– Ничего, - ответил Крис, выпуская ухо и, чуть приобняв лапой неугомонного льва, велел, - спи лучше.

Шат взрыкнул было, но снова был укушен за ухо и, как ни странно, успокоился. Я видела, как медленно закрываются его глаза. Правда мои были заняты тем же. Скоро все мы уже мирно подремывали.

Это часть охотничьего ритуала. После того, как охота приходит к логическому финалу и голод целиком и полностью утолен, тянет спать. Такова природа всех хищников. Так что подремать на сытый желудок сам бог велел.

Глава 19.

Проснулась я оттого, что кто-то игрался кончиком моего хвоста, который, в отсутствии внимания хозяйки, казалось, жил своей собственной жизнью, то есть так просто не сдавался. Лениво приоткрыв глаза, я поняла, что нарушителем спокойствия является Ева. Совсем как щенок! Стукнув игривую волчицу хвостом по носу, я потянулась.

– Доигралась? - засмеялась Иветта, и ее ухо тотчас было атаковано Евой, вызвав комментарий главной волчцы, - Что, мой хвост тебе не подходит?

– С ним не так интересно.

– Ну-ну. Несносная девчонка!

Иветта ловко вывернулась, и волчица оказалась под ней. Теперь уже Ева подверглась атаке и тотчас заскулила:

– Только не загривок! Только не загривок!

– Именно он! - главная волчица не знала пощады, но она не трепала, скорее нежно покусывала, иногда пробегая розовым языком по взлохмаченной шерсти.

Ева пофыркивала и поскуливала, но, сдается мне, отнюдь не от недовольства, скорее совсем наоборот.

Я догадывалась, каким чувствительным может быть волчий загривок. Думаю, не меньше, чем уши у кошачьих.

Кстати об ушах! Я только сейчас заметила, что Шат еще дрыхнет, причем на Крисе, то и дело прихватывая его за ухо. Скорее рефлекторно, чем сознательно. И Крис его не сгоняет. Черт, да похоже он просто млеет, тоже погруженный в дрему. Инга тоже наблюдала за ними, и усмешка просто неоновой вывеской пробегала по ее морде.

Наше пристальное внимание не могло не разбудить хотя бы одного из них. Я видела, как Крис жмурится и потягивается, просыпаясь. Лишь пара секунд потребовалась ему, чтобы понять, что что-то не так. На третьей он уже, не церемонясь, стряхнул с себя льва, рыкнув для профилактики.

Шат тотчас вскочил, возмущенно фыркая, на что Крис осадил:

– И нечего тут фыркать! Мое ухо тебе не игрушка.

На это лев нервно защелкал хвостом и зарычал. Так, похоже, у отоспавшихся парней появилось желание повозиться, так как обстановка накалялась. Тут было два пути: или дать им выпустить пар, или рявкнуть и приструнить. Я выбрала первое, и на осторожный взгляд Криса ответила коротким кивком.