Страница 16 из 22
Как тогда утверждали, Дмитрия Степановича Полянского, еще недавно первого секретаря Оренбургского обкома партии, «бросили на прорыв», то есть на Краснодарский край, где незадолго до того лично Хрущев с треском снял с аналогичной должности Виктора Максимовича Суслова. Тот, вопреки слухам, не был родственником мрачно знаменитого главного идеолога страны, вековечного секретаря ЦК партии Михаила Андреевича Суслова, а просто по случайному совпадению однофамильцем. Но многие почему-то считали, что что-то такое-этакое есть.
Основное событие с кубанским Сусловым произошло в феврале 1957 года, на пленуме крайкома партии, где обсуждались вопросы животноводства. Замечу, в то время, если нужно было кого-то снять, то животноводство (точнее его состояние) становилось беспроигрышным предлогом, поскольку там всегда находилось столько весомых аргументов о провальности отрасли, что только успевай поворачивайся… За то, за что вчера вручали переходящее Красное знамя, сегодня совершенно единогласно исключали из партии… А уж если сам партийный «хозяин» предложил, то это будет обязательно под общее и единодушное «одобрямс». Вот в такое примерно положение угодил и Суслов, который, несмотря на определенную нелюдимость, с обязанностями первого лица, по общему мнению, справлялся.
Может быть, несколько подпортил репутацию тем, что в день смерти Сталина рыдал под его портретом в голос, о чем Хрущеву, когда потребовалось, в ухо-таки шепнули. Ну и что, тогда плакали все, в том числе и сам Никита Сергеевич… Но многие понимали, что основной причиной было все-таки не это, хотя, когда надо, определенную «окраску» придало.
Дело в том, что Суслов позволил себе некие осторожные возражения по поводу «рывков» во след Америке, не обеспеченных никакими материальными и финансовыми ресурсами, что привело Хрущева в разъяренное состояние. Максимально грубо, прямо из центрового места в президиуме, он не только оборвал выступление Суслова, но и тут же обрушил всю его многолетнюю партийную карьеру.
Произошло это в Краснодаре, на краевом активе с участием первого секретаря ЦК КПСС. А ровно через полгода, на тех же подмостках, Полянский получает тот самый орден, в том числе и за большие успехи в животноводстве, чего за этот срок от «провального положения» до «краснознаменного» уровня достичь было просто нереально. К тому же центральная пресса после хрущевских мер по укреплению руководства края оттопталась на предшественнике Полянского по полной программе.
Дмитрий Степанович на том посту пробыл недолго, всего год. Ровно столько, чтобы вернуть главной магистрали краевого центра, переименованной предшественником в улицу Сталина, историческое название – Красная и приступить к организации Советов народного хозяйства (совнархозов). Это была очередная придумка Хрущева, искренне считавшего, что руководство почти всеми отраслями народного хозяйства должно быть приближено на расстояние «вытянутой руки» к тем самым краевым и областным центрам, при которых совнархозы и создавались. Я говорю об этом с целью показать всю сложность управленческих коллизий, в которые тогда попадали все без исключения, от руководителя края до директора МТС.
Кстати, в потенциале задуманного упразднялись и МТС, а вся наличествующая техника передавалась непосредственно в хозяйства: колхозы и совхозы. Считалось, что так она станет рационально и более интенсивно использоваться. А вот ремонты и техническое обслуживание сосредотачивались на специальных предприятиях, так называемых ремонтно-технических станциях, и в 1958 году Иван Трубилин возглавляет крупнейшую из них – Отрадно-Кубанскую, в сферу которой попадал целый «куст» хозяйств – от ставропольских границ до центральных зерновых районов.
Трубилин рассматривал эту новацию как воплощение в современное и хорошо оборудованное предприятие, отвечающее самым высоким требованиям. По сути дела мини-завод, с конвейерной системой, созданием картотеки технологической очередности техобслуживания, летучих технических бригад, способных не только системно обслуживать технику прямо в поле, но и проводить обучение механизаторов. При этом создавался «банк» расходных материалов, запасных частей, наименование и наличие которых доводилось непосредственно до технических служб всех подведомственных хозяйств. На районной партконференции Трубилин по этому поводу говорил:
«Наша задача сегодня состоит не в том, чтобы чинить доведенный до ручки комбайн или трактор, а в том, чтобы он до такого состояния никогда не доходил. Чтобы в пик страды механизатор не бегал беспомощно вокруг заглохшего трактора или лопнувшего мотовила, не сидел с мешком раздолбанных шатунов возле ворот ремонтного предприятия, а ощущал весь порядок обслуживания машин, который должен быть направлен на основное – бесперебойную работу любых механизмов в любых условиях. И тогда минуты, а в сущности, часы простоев перестанут быть системой привычных горестей, с которыми мы сегодня вынуждены мириться…»
У Трубилина, кстати, и те самоходные комбайны, о которых так критически отзывался Хрущев, пошли, и не только на прокосах. Поехал как-то на «Ростсельмаш», познакомился там с дирекцией, конструкторами, рассказал об эксплуатационных трудностях:
– Много, понимаете, конструктивных сложностей, плохо вписывающихся в реальные ремонтные возможности районного уровня. Некоторые узлы надо упростить, а главное, снизить весовую нагрузку. Честное слово, очень перегруженная машина! Косить и молотить неплохо, но почву сильно уплотняет. Плантажный плуг после них на пашню приходится пускать…
Надо сказать, что во многом при участии именно руководителя Отрадно-Кубанской ремонтно-технической базы, по соседству с Гулькевичами, в городе Новокубанске Кавказского района, создавалась Кубанская машинно-испытательная станция, впоследствии выросшая в крупнейший в стране Научно-исследовательский институт по испытанию тракторов и сельхозмашин.
Тут Иван Трубилин близко сошелся с двумя уникальными людьми: Владимиром Светличным и Владимиром Первицким, дружба с которыми прошла через долгие годы. Эти имена сегодня, к сожалению, подзабыты, но в советские времена они гремели не только на Кубани, но и по всей стране. Оба Герои Социалистического Труда, оба замечательные мастера своего дела, оба передовые звеньевые, оба родились в одном районе, но самое главное – оба штучные специалисты, через руки которых проходили практически все образцы советских сельскохозяйственных машин. Их слово при испытании часто бывало решающим…
Иван Тимофеевич особенно дружил с Владимиром Яковлевичем Первицким. Они нередко встречались, особенно когда Трубилин стал директором ремонтного центра. Всякий раз Первицкий давал нужные советы по эксплуатации ростсельмашевской техники, особенно самоходных комбайнов.
– Их просто надо довести до ума! – убеждал горячо в ответ, когда Трубилин приводил факты разных поломок, тем более обидных. – И доведем! – убежденно отвечал тот самый конструктор, что обиделся когда-то на самого Хрущева.
Он дневал и ночевал в Новокубанске и действительно впоследствии многое сделал, чтобы «чудище» превратилась в то самое чудо, которое делало «битву за урожай» событием всегда победительным.
Семейство Трубилиных особенно любило фильм «Кубанские казаки», смотрело его много раз, и нередко в обсуждении земных проблем Иван Тимофеевич оперировал эпизодами из культовой кинокартины своего великого тезки – Ивана Пырьева. Однажды, выступая на районном активе, сказал:
«Фильм тот, вы знаете, снимался в зоне ответственности МТС нашего и двух соседних районов. Мне рассказывали, что по распоряжению из Краснодара, на поле, где проходили киносъемки сцен уборки урожая, была согнана техника нескольких колхозов. Представляете, что испытывали руководители хозяйств, в самый разгар жатвы лишившись комбайнов, автомашин, жаток, веялок и прочего. Говорят, самому Сталину жаловались, не зная, правда, что кино то снималось по его личному распоряжению. Но хочу сказать о другом. Если посмотреть внимательно, особенно бравурное начало фильма, то нетрудно заметить большущее количество людей, занятых на уборке зерновых, где рядом с прицепным «Сталинцем» пшеницу косят вручную. Гигантское количество ручного труда только подчеркивает, что даже через пятилетку после войны мы не имели достаточного количества техники, чтобы превращать страду не в «битву», где «сражение» идет главным образом на «ручном» уровне, а в технологический конвейер, где совершенные комбайны убирают урожай быстро, качественно и без потерь…»