Страница 6 из 16
«…С разбега – к отцу, ещё на расстоянии показывая в приоткрытой ладошке яйцо.
– Нашла? – заинтересованно включился он, на равных деля с ней её занятия и радости.
Она утвердительно кивнула и, не задерживаясь, проворно метнулась к буфету.
Я спросила:
– Чьё это? – мне оно показалось маленьким, чуть ли не голубиным.
– Куриное, – удивился моему вопросу Георгий Константинович. – У нас десять курочек. Завели. Ей интересно. Она так радуется, когда найдёт, – с какой-то особой углублённой серьёзностью говорил он.
Он прожил так масштабно, что дробное, житейское едва ли попадало раньше в его поле зрения. И вот десять курочек…
А живая, сероглазая, с ясным лбом девчушка мчится к сказочно-гигантскому буфету и, как ни в чём не бывало, кладёт на него найденное яйцо…»
Безусловно, Жуков был многосложным человеком, у которого сумма выдающихся качеств подчас трудно понималась, и тем более – принималась, особенно теми, кто сам прост, как куриное яйцо. Он как радужная голограмма – под разными углами разный, но всегда ослепительно яркий и ни на кого не похожий. Херувима из него делать, конечно, не следует, тем более время было совсем не для херувимов, но и лишнего придумывать не стоит, особенно о его жёсткости.
В годы опалы ни разу ни перед кем не снял шапку, даже когда, возможно, и ждали этого (Епишев, например). Ждали, что придёт, о чём-то попросит, поклонится, может быть, голову повинную опустит. Для ничтожеств это всегда повод унизить великих милостью, поиграть в одолжение, показать, что «на этом свете вы без нас вообще ничто».
Единственный раз Жуков письмом обратился к Хрущёву (так как тот лично не принимал), когда вознамерились отобрать дачу в той же Сосновке. Да и не с просьбой вовсе, а напоминанием, что есть постановление Совета Министров СССР за подписью Сталина о предоставлении ему государственной дачи в пожизненное пользование. Хрущёв приказал порыться в архивах. Порылись, бумагу нашли и только тогда отстали. Зато когда 18 июня 1974 года Георгий Константинович скончался, ровно через неделю (даже девять дней не дали отметить) его семнадцатилетнюю дочь-сироту и старуху-тёщу с дачи выселили. Говорят, Брежнев распорядился…
Эпоха ведь наступала прелюбопытная. Никто тогда и в страшном сне представить не мог, что так славно играющий ямочками на загорелых щеках, бесконечно обаятельный «новый» Ильич сам имеет притязания на особое место в истории Великой Отечественной войны. Объяви он в году 65-м в подробностях, чем «сердце успокоится», за сумасшедшего свободно бы сочли…
С точностью до наоборот
Юбилейный парад 9 мая 1965 года страна восприняла с огромным воодушевлением. Он словно перебросил новый мост между героикой прошлого и надеждой на будущее. Основной задачей было вернуть народу память о том дождливом июньском дне 1945 года, когда весь мир увидел во всей победительной красе блистательных гренадёров, что на своих штыках принесли мир Европе, в прах сокрушив могущественного врага. Именно тогда мы доказали, что молодая страна, появившаяся на обломках царской империи, которой от роду всего-то двадцать восемь лет и кою гнобили все, кому не лень, выстояла в самом страшном испытании. И вот сейчас, под грохот победных барабанов, рослые гвардейцы бросают к ногам народа вражеские штандарты. Воистину исполинское было зрелище… В честь 20-летнего юбилея предполагалось такое же, а может быть, даже ярче. Готовились к нему более чем серьёзно. Чеканились юбилейные медали, отливались Золотые Звёзды для новых Героев Советского Союза, чей подвиг только через время проступил с необходимой отчётливостью.
Страна тогда впервые узнала о подпольщиках, разведчиках, партизанах, заслуги которых были скрыты обстоятельствами, нередко такой степени запутанности, что приходилось тщательно разбираться в завалах слухов, предположений, бывало, весьма противоречивых, очищая имена и факты от наслоений, иногда даже осознанных наветов. После войны некоторые так из-за славы и разошлись. Хлеб и шинель делили, а вот славу так и не смогли…
В итоге открывались такие человеческие истории, которые заставляли самых ярких творцов «браться за перо». Именно тогда кинорежиссёр Сергей Николаевич Колосов, сам, кстати, фронтовик, ухватился за судьбу простой девушки из Брянской области Ани Морозовой, участницы подпольной организации, минировавшей вражеские самолёты. Так появился первый советский многосерийный фильм «Вызываем огонь на себя», захватывающий рассказ о действиях Сещенской диверсионной организации, ценой жизни её участников уничтожившей десятки гитлеровских бомбардировщиков, которые разлетелись в полёте на мелкие осколки.
В указе Президиума Верховного Совета СССР, опубликованном за день до юбилея, из девяти фамилий новых Героев восемь были с припиской «посмертно». Роль Ани Морозовой сыграла супруга Колосова, блистательная Людмила Касаткина, получившая после этой картины звание народной артистки СССР.
Другой видный художник, писатель Евгений Воробьёв, пишет захватывающий роман «Земля, до востребования» – о трагической судьбе разведчика, полковника Льва Маневича, руководителя подполья в гитлеровских концлагерях, в частности, в одном из самых страшных – Маутхаузене. По этому роману тут же был поставлен художественный фильм, где главную роль играл Олег Стриженов.
Не обошли вниманием и полководцев. Тогда звания Героя были удостоены генерал армии П.Ф. Батицкий, главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов, генерал армии А.Л. Гетман, адмирал флота С.Г. Горшков, адмирал флота Советского Союза И.С. Исаков, генерал армии В.В. Курасов, главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров и вице-адмирал Г.Н. Холостяков. Указ вышел за два дня до юбилея, и это естественным образом сконцентрировало внимание общества на этих людях, тем более что все они были известны не только армии и флоту, но и простому народу.
Боюсь, современному читателю эти имена мало что говорят, а между тем за каждым из них – действительно наша славная боевая история, не раз подтверждённая на полях самых жестоких сражений: в битвах под Москвой, за Сталинград, Ленинград, на Малой Земле, под Курском, во время освобождения европейских столиц и, конечно, при взятии Берлина.
Из этого списка чуть позже я выделю четверых, а пока обращу внимание на тот факт (на который, кстати, сразу намекали околокремлёвские знатоки), что половина «номинантов» на высшее государственное звание – так или иначе из числа близких Брежневу людей, хорошо ему знакомых. Леонид Ильич вообще отличался трогательной привязанностью к друзьям, привечал земляков, помнил старых приятелей, а по фронтовой поре – тем более.
Из того перечисления по меньшей мере трое (Горшков, Исаков, Холостяков) воевали рядом с Брежневым. Хотя если быть уж совсем точным, то не они с ним, а он возле них, поскольку в то время он – хоть и неординарный (до войны – крупный партработник), но всего лишь полковник, а они (особенно адмирал Исаков) – командующие воинскими соединениями и даже флотами.
Скажем откровенно, начальник политотдела штаба армии – не Бог весть какая фигура, особенно когда рядом такие «монстры», как Лазарь Каганович, член Политбюро, личный представитель Верховного на Северо-Кавказском фронте, которого боялись больше, чем немцев, помня его «доблести» во время коллективизации, особенно на Кубани при расказачивании.
История сохранила письмо Брежнева, писанное в самый разгар боёв за Малую Землю, в июле 1943 года. Почтительные тон и лексика не оставляют сомнения, что Леонид Ильич очень хотел уважить вниманием и подчеркнуть заслуги «грозного Лазаря»:
«Вам, дорогой Лазарь Моисеевич, мой горячий фронтовой привет!
Вчера к нам в армию прибыла группа лекторов ЦК ВКП(б) во главе с тов. Митиным. Это большая помощь. Мы с тов. Митиным сегодня ночью прибыли на Малую Землю. Это та земля, которая бригадами, организованными Вами, в феврале отвоёвана у врага. Сегодня тов. Митин сделал доклад для руководящего состава войск десантной группы. После доклада долго беседовали о боевых делах и, конечно, тепло вспоминали Вас и Ваше участие в подготовке десанта. Сейчас о Малой Земле поётся много песен, сложено немало рассказов и написано много стихов. Товарищи пишут Вам письма, я присоединяю свои чувства к их словам и сам, пользуясь случаем поездки тов. Митина, пишу эти строки на Малой Земле. Работаю начальником политотдела 18-й армии. Работой доволен, это стихия. Не забыл Ваших указаний и школы совместной работы. Подробно с нашими делами познакомился тов. Митин, наша просьба к нему – передать Вам всё, что он видел и что ему передавали для Вас.