Страница 4 из 14
Якорь терпеливо ждал сообщения от снайперов. Потеря любого из них будет ощутимой.
– Душа вышел, – наконец просиял Шпагат.
– Хорошо, ждем остальных, – кивнул Якорь, нервно барабаня пальцами по коленке.
– Сахарок, говорит минус два, и один триста красные, – прочитал сообщение сталкера Шпагат.
Якорь кивнул. Дай сигнал нашим, пусть поднимаются, встречать надо, как Стальной отпишется, сообщи. С этими словами сталкер взял автомат и сутулясь, чтобы не чиркнуть головой по потолку, который не поднимался вверх над полого поднимающейся лестницей из широких дубовых досок двинулся к выходу. Между тем Пепелище ожило. Дым и пыль еще не рассеялись, аномалии продолжали пульсировать, постепенно снижая ритм, а бойцы тихо, не подавая световых сигналов уже заняли позиции в ожидании противника.
Долговцы приняли бой, навязанный им Свободой. Поскольку минометы были выведены из строя, было два варианта, либо отступить и прийти в следующий раз, либо проверить ситуацию боем. Долг ожидал что артобстрел принес большие разрушения и потери в живой силе и сейчас, пока враг оглушен можно будет взять его бронированной лапой и раздавить в норе, как кот мышей. Жаждущая мести группировка, выбрала второй вариант. Разделившись на две части почти по двадцать человек в каждой они двинули флангами на Пепелище. Левый фланг шел вдоль лесополосы, правый по полю вне пределов прямой видимости. Командующий операцией майор Сизый, посчитал позором уйти с поля боя, когда Пепелище возможно было уже смято и обескровлено, в этом и была его роковая ошибка. Фланги обходя деревню, перешли на движение ползком, скрываясь в высокой траве. Тыл им прикрывали тяжеловооруженные бойцы в экзоскелетах, слишком шумные и громоздкие чтобы ползти незаметно. Их задача была в том, чтобы пойти прямым ходом на противника по проложенным для них тропинкам, вызывая огонь на себя, после того, как первые бойцы Долга достигнут стен и оградок деревни. Вызванный их появлением огонь обороняющихся будут тут же подавлять практически уже находящиеся в деревни бойцы, таким образом вычисляя огневые точки, действуя четко и слаженно долговцы рассчитывали выбить Свободу из Пепелища. Но этим планам не суждено было сбыться. Майор Сизый недооценил стремительность и численность возведения укреплений и наличие минных заграждений противника. После того как в темноте взвизгнуло несколько сигнальных осветительных ракет, а после начали подрываться на минах бойцы, он скомандовал назад, но было уже поздно. Взметнувшиеся вверх осветительные мачты расположенные по периметру Пепелища высветили и ослепили подползающих бойцов, шквальный огонь из огневых точек гвоздил их к земле. Огонь экзоскелетов, стоящих в тылу был не эффективен, кроме того отступившие снайперы Свободы издалека щелкали бронебойными по спинам экзоскелетов, опасно обещая рано или поздно нащупать слабое место в конструкции или пробить броню. Безжалостный огонь обороняющейся группировки в течении получаса заставил всех копошащихся в пыли и траве долговцев замереть, либо навсегда, либо притвориться мертвыми и надеяться на чудо спасения. Якорь разумно приказал не покидать пределов Пепелища и не выходить из огневых точек, опасаясь огня снайперов противника и уцелевших и затаившихся в траве долговцев. Игра в кошки мышки продолжалась, но теперь кошкой была обороняющаяся сторона, а затаившиеся в траве долговцы обескураженными мышами, ищущими спасения от неминуемой пули с первыми лучами солнца.
Световые мачты яркими полосами освещали едва шевелящуюся под легким ветром высокую полынь, контрастными тенями играющую на не такой видной травяной братии других видов. Выжившие и затаившиеся в траве долговцы видели только слепящие диодные фонари, за которыми не было видно ничего. Расстрелять мачту, хотя бы одну можно было только ценой своей жизни, но это был бы слишком бездарный размен. Прикрывающие экзоскелеты вели огонь со снайперами в противоположенной стороне, но и это был слишком неравный бой. Достаточно свободно перемещающиеся снайперы легко и незаметно меняли позиции на знакомой местности, постепенно три из пяти экзоскелетов правого фланга повалились в траву, а на левом фланге ринувшиеся помогать товарищам броней и огневой мощью бойцы подорвавшись на минах, споткнувшись о вкопанные металлические оградки потеряли скорость, повалились и были добиты сфокусированным огнем обороняющейся стороны и огнем Сахарка, зашедшему им в спину.
Боец с позывным Овод, один из трех выведенных из строя экзоскелетов правого фланга, получил повреждения и будучи не в силах управлять поврежденным экзоскелетом выключил осветительные приборы и нажал кнопку sos, ожидая помощи. Из скорлупы он выбираться не торопился, снайпер стрелявший ему в область поясницы, раз за разом разбивая композитную броню, добрался таки до защищенного модуля управления ногами, расположенным сзади на пояснице, и теперь вполне мог ожидать, когда долговец решит покинуть свою скорлупу, чтобы подставиться под окончательный выстрел. Надо отдать должное противнику, он не пытался испортить экзоскелет, он делал все филигранно и выверено. Каждый раз заходя ему в спину , либо с железными нервами дожидаясь, пока Овод дойдет до предыдущей точки обстрела, обыщет место во всех доступных его экзоскелету спектрах и повернет обратно, чтобы вновь произвести выстрел удаляющемуся бойцу практически с того же места, либо стрелял с другой позиции. Пятиться долго в ночной Зоне Овод не мог, поскольку иначе он бы рано или поздно шагнул в аномалию. Вся эта игра в догоню-убью продолжалась почти два часа и осталась за Свободой.
Долговец лежащий на спине с поврежденными приводами гидроцилиндров хода, молча следил за индикатором, желтого цвета, показывающего неопознанный объект, приближающийся к нему. "Давай же, собака, подойди, проверь живой или нет…" – думал долговец, ожидая момента, когда противник приблизится на то расстояние, когда бежать и прятаться ему будет уже бесполезно, чтобы схватиться ему за глотку железными руками и оторвать голову, выкинув ее подальше в аномалию. Если не получится схватиться руками, то пулемет с наполовину полным коробом уравняет их шансы, он отстрелит ему ноги. Долговец непременно хотел навалиться на врага, заползти на руках на него всей своей почти двухсоткилограммовой тушей брони, раздавить, уничтожить в отместку за все те два часа, когда снайпер издеваясь разбивал ему механизм. "Давай, давай… все подходите… по одному порву…" – холодно думал он видя как уменьшается расстояние, наблюдая теперь три желтых не определенных маячков запеленгованных детектором жизненных форм. Фигуры шли медленно, треугольником, очевидно держа его на прицеле, готовые стрелять в любой момент. Овод слегка прикрыл глаза, он дождется их, даст приблизиться вплотную, притворится что без сознания от потери крови. Умереть он всегда успеет, он даже даст приоткрыть себе маску, чтобы они могли посмотреть на его лицо, а затем он включит прожектор и ослепит светом первого, схватит его, подомнет под себя и не отпустит. Потом, если переживет очереди прикрывающих возьмется за пулемет, и уничтожит их… и только потом вылезет из скорлупы и двинет к своим. Три желтых маячка уже подошли вплотную. Кто-то явно остановился над ним… смотрит, не видимый на фоне черного ночного неба. Усиленный динамиками внешней акустической связи шум подсказывает что противник присел рядом. Долговец закрыл глаза. Чья-то рука потянулась к маске экзоскелета, пытаясь оторвать или открыть ее, но даже не представляя где кнопка открывания. "Дикари… дегенераты… вы даже маску открыть не можете, я вас тут всех оставлю…" – зло думал Овод, понимая что противник ни черта не смыслит в конструкции экзоскелета. Рядом присел еще один враг, шурша одеждой и броней и сразу нащупал нужный рычажок под подбородком. "Двое сразу, в руки, ну держись!" – Овод врубил осветительные приборы одновременно вместе с дуновением внешнего ветерка, залетевшего под открывающуюся маску. Яркий сноп света ударил в нечто склонившееся над ним, руки взлетевшие в движении к неприятелю застыли. То что нависало над ним не было человеком. Ржавые струпья тонкой кожи, как сворачивающиеся чешуйки рептилии, на некогда человеческом лице, тонкий нос с горбинкой, лысая ржавая голова в тех же струпьях, узкие губы и желтые глаза с ушедшими в точку зрачками. Он что-то шептал…