Страница 90 из 125
Когда-то давно я точно так же раскачивал младшего брата. Он тоже смеялся и хотел сделать «солнышко». По дороге домой мы поссорились из-за какой-то детской ерунды. Я довел брата до порога, а сам пошел бродить по сумрачным улицам, злясь и вполголоса ругаясь. Меня поймали и увезли. В тот самый вечер. Как тебя звали, мой маленький брат? Где ты сейчас, жив ли? Простил ли ты меня?
— Что такое, зомби?
Света скребет ногами по земле, чтобы остановить качели. Глажу ее по русым кудряшкам. У брата волосы были гладкие и рыжеватые. Подхватываю девочку под мышки и сажаю себе на плечи. Когда я так делал, брат заливался от восторга.
Как долго будет Мама искать покупателя? Успею ли я вспомнить лицо брата? Его имя? Или хотя бы свое?..
(х__х)
Дома Хозяин подзывает меня, уводит в свою комнату.
— Закрой дверь, зомби. Встань к стене. Распрямись.
Карандашом он рисует черточку на дверном косяке, отмечая мой рост. Потом замеряет расстояние от пола до отметки портняжной лентой. Велит раздеться до трусов. Внимательно меня рассматривает, переписывает на листок буквы и цифры с моего клейма, начинает что-то быстро-быстро набирать на клавиатуре.
— Знаешь, что я делаю?
— Гррр.
— Есть такой ресурс, «Братья наши мертвые»…
— Андрюша, тебе сейчас нужен зомби? На кухне надо прибраться.
— Минуту, мам! — он оборачивается ко мне. — Ладно, иди, помоги маме.
Открываю дверь. Потом закрываю. Надо ведь сначала одеться.
— Молодец. Умный зомби. К маме в трусах нельзя. — Хозяин почесывает подбородок. — Хотя с другой стороны, без трусов еще хуже.
— Ыыыы.
— Ыгы, — смеется. Но лицо его резко становится серьезным и взрослым. — Ты прости, ладно? — говорит Андрей, когда я уже выхожу.
Киваю.
Моя полы, думаю, что человек — это такая Штука, которая причиняет боль себе и другим: со зла, по привычке или случайно. С человеком часто происходят превращения. Была Мелкая Зараза — стала Света. Был Хозяин — стал Андрей. Был я — стал Эй, Зомби! Только Мама остается Мамой, но она всегда чуть больше, чем просто человек.
(х__х)
Снова идем в школу. За спиной рюкзак Андрея, в левой руке два пакета сменки и ранец Мелкой. За правую руку меня держит Света. Люди как-то странно на нее смотрят.
В зомбятнике мы втроем ждем Алену с Гошей. Сначала маленькая красавица разговаривает с Хозяином строго, но потом перестает обижаться. Андрей отводит ее в сторону, что-то спрашивает, передает записку. Мелкая открывает рот, наверное, чтобы крикнуть: «Жених и невеста!» — но потом закрывает и только хитро улыбается, совсем как Мама.
Мы с Гошей расходимся по кабинкам, дети запирают нас и спешат на урок.
— Ыыыы, — говорю я.
— Ыыыы, — подтверждает сосед.
Мы пожимаем друг другу руки через щель под потолком. Иногда не подружишься, пока не сломаешь пару стен.
На большой перемене в зомбятник вваливается орава детей. Похоже, они хотят увидеть меня, а Андрей отнекивается.
— Да что на него смотреть? Зомби как зомби. И вообще, он не совсем мой, а наш общий со Светкой.
— Ну покажи, Андрюх! Зомби-подростков не так часто делают. Все больше старики и развалюхи, как у Михая.
— Ромыч, ты тон убавь, у тебя вообще зомбяка нет, — возмущается Михай ломающимся голосом.
Пытаюсь в дверную щель разглядеть, что там снаружи. Хозяина пока не видно. Не меньше десятка парней, но точнее подсчитать не могу: кто-то толстый загораживает мне обзор.
— Да ваши зомби вообще ширпотреб. Вот у меня уникальный экземпляр — зомби-ребенок. Их запретили через три года после старта Программы-З и перестали делать. Тех, что были, почти всех на удобрение отправили, и сейчас их если завозят, то только контрабандой с востока. А наш зомби с нами уже лет сорок и до сих пор в идеальном состоянии.
— Ну и нафига он нужен? — спрашивает чуть гнусавый голос Ромыча. — Ни по дому помочь, ни тяжести таскать — ничего не может, только мясо задарма жрет. Одни дешевые понты. И что-то в школе его с тобой никто не видел!
— Мясо он не жрет, только самый качественный зомбикорм! И никакие это не понты. Он в саду работает, кусты стрижет… — оправдывается хвастун.
— Пффф, велика польза! Самый бессмысленный зомби на свете. Если ты его возьмешь в школу, то тебе его охранять придется, а не наоборот.
— А ты заткнись, Андрей! В глаз захотел?
— Что, нечем крыть?
— Допросишься!
— И что будет? Спустишь на меня своего зомби в ползунках?
— Грррыыаууууээрррууааа! — рычу я. Гоша поддерживает, и получается очень внушительно.
— Кому там не сидится? — голос Павла Степановича перекрывает шум.
Мы замолкаем, но и подростки тоже перестают кричать. Шурх-шурх ключ в замке.
На пороге Хозяин. Вокруг другие ребята. Что мне сделать, Андрей? Хочешь, могу распугать, пусть побегают, некоторым полезно жир растрясти. Будут потом тебя бояться и уважать. Ты же этого хотел?
— Ну что, довольны? Зомби как зомби. По дому помогает.
— Говорят, благодаря этому зомби ты с Аленкой задружился, — гнусавит полноватый Ромыч.
— Кто говорит? — вскидывается Андрей.
— Завистливый ты, Рома, — вставляет Мелкая свои пять копеек. Откуда только явилась? — А еще сплетник хуже некоторых девчонок. Побольше бы за собой смотрел и поменьше бы слушал, что другие болтают.
Ромыч огрызается:
— А ты чего вылезла, малявка? Тебе слова не давали. Никшни!
— С теми, кто постарше и посильнее, ты намного вежливее, Ромочка, — ласково поет Света.
Гоша порыкивает. Я понимаю, что ничем хорошим это не кончится, выхожу из своей кабинки, беру Мелкую за руку и веду на улицу. Светка оборачивается и показывает язык остолбеневшим ребятам.
— Как ты ему приказал? — сипит Михай. — Я не вижу у тебя пульта.
— Я не приказывал, — ровно отвечает Андрей.
— Твой зомби что, сам решает? — изумляется Ромыч.
— Ну да, иногда на него находит.
И мальчишки снова замолкают.
— Пойдем. Покрутишь мне скакалку, — распоряжается Света.
(х__х)
Проходит несколько спокойных дней. Днем я тихонько сижу в кабинке, время от времени переговариваюсь с Гошей (я его, кажется, начал понимать!). Вечером делаю несложные Мамины задания, гуляю со Светой или просто лежу на подстилке в комнате хозяина и слушаю, как они с Аленой болтают по сети про своих ненормальных зомби. Они часто упоминают сайты «Братья наши мертвые» и neho4ubytzombya.com, читают друг другу смешные истории, перебрасываются ссылками. Я не смотрю на экран, потому что меня сразу вырубает. Таращусь в потолок и почти ни о чем не думаю, только иногда вылавливаю обрывки разговора.
— Смотри, какую я новость нашла: в Америке все штаты, кроме Техаса, приняли мораторий на зомбирование, а у нас активистов ОМОН разгоняет.
— А до нас все с опозданием докатывается. Что на Западе давно запретили, здесь лет десять еще будет в свободном доступе.
— А вот еще: все больше граждан вывозят своих зомби в Голландию и там кремируют. Церковь обеими руками за, а Министерство развития хочет в ответ повысить пошлины на экспорт груза-З.
— О, Энн Лавласт выпустила очередной слюнявый роман «Полдень: Новое солнце». Девчонки-малолетки обливаются слезами над тем, как героиня не может выбрать между зомби и упырем.
— Книгу не читала, а фильм убожеский. Хотя, может быть, благодаря ему люди стали лучше относиться к своим зомби.
— Скорее, вырос спрос на симпатичных мертвых подростков.
Знал бы ты, Хозяин, насколько это невеселая шутка.
— Послушай-ка, Аленка, просто хохма! Какой-то сумасшедший богатей решил обрести бессмертие. Написал завещание, чтобы его зомбировали, а потом государству с его счета перевели деньги, чтобы самому себя выкупить. И все имущество оставил себе-зомби. Его адвокаты над завещанием полтора года трудились, чтобы никто не подкопался. А семейка сейчас локти кусает: денежки-то тю-тю, трупу достанутся.