Страница 82 из 125
Что это сейчас была за казнь? Возможно полицейский «бобик» захватила какая-то шпана, но даже отмороженный на всю голову придурок не станет просто так вешать на себя «мокрое» дело. Тут что-то другое. А может, пока я спал, в нашем государстве разрешили эвтаназию. Хм… Скорее началась война или революция. Вот такой исход событий более, чем реален. Решение лежало на виду и пришло внезапно: нужно врубить ноутбук и зайти в интернет, должны же быть хоть какие-то новости на эту тему.
Я развернулся и замер. Рядом со мной стояла мама…
Она держала в вытянутой руке пустой стакан и протягивала его мне. Мама вдохнула воздух, который с шипением и каким-то гулким скрежетом проник в ее нутро:
— П-и-и-т — клокотало у нее в горле. Ее некогда нежный голос сейчас громыхал басом, звуки, которые она издавала, были похожи на те, которые издают глухие, когда пытаются сказать что-нибудь вслух: отрывистые, невнятные, громкие.
— Отче наш, ежеси на небеси, да пребудет царствие твое на веки вечные, как на земле, так и на небе — Больше слов молитвы я не знал, поэтому произносил их, не переставая, раз за разом, даже не задумываясь, правильно ли я это делаю.
«Отче наш, ежеси на небеси…»
Медленно отступая под собственное бормотание вдоль стены, я уперся ногами в тумбочку, взял чуть в сторону и забился в угол между ней и кроватью.
«…Да пребудет царствие твое на веки вечные…»
Все. Приплыли. Тупик.
«…Как на земле, так и на небе…»
Чудовище сделало несколько шаркающих шагов в мою сторону и замерло:
— П-и-и-т!
Мое сердце ушло в пятки, когда оно поднесло свой пустой стакан к моему лицу. Больше ничего не оставалось, как взять его из рук монстра. Стакан, покрытый грязными зловонными потеками, выскользнул у меня из рук и с глухим стуком упал на пол. Тотчас, забыв о его существовании, я перевел взгляд на оживший труп своей матери.
Только сейчас заметил, как жутко она выглядит: на кончиках пальцев виднелись белесые кости, кожа жалкими, грязно-желтыми складками сползла с них вниз, обнажая красно-синее смердящее мясо. Она, насколько я мог рассмотреть, была босая. Грязные ноги, опухшие и синие, были покрыты шевелящимися струпьями… черви, это были черви… ниже колен скрыты легким летним сарафаном, в котором покойница была погребена. Ее одеяние, претерпевшее за последние месяцы большие изменения покрывала корка из чего-то похожего на глину, чуть ниже груди оно выпирало вперед и расцветало более темными цветами. Мне меньше всего на свете хотелось знать, что скрывает это воздушное, легкое платье. Голову я ее не видел — откинутая назад, так что выпиравшая вперед гортань грозилась распороть гнилую кожу и вылезти наружу, она скрывалась от меня в темноте комнаты.
Я стоял и дрожал, боясь потерять сознание от страха, когда монстр развернулся и двинулся на выход из моей комнаты. Распущенные волосы опускались ниже бедер и скрывали от меня ту мерзость, которая могла приключиться с ее спиной, но глазницы, зиявшие из запрокинутой назад головы, они скрыть не могли… Я глухо охнул и сполз вниз по стенке…
* * *
В себя я пришел от визгливого писка телефона. Затекшие конечности не хотели функционировать, я с трудом поднялся и схватил постылую трубку с кровати:
— Да!
— Сережа, Сереженька, я… я боюсь.
Еле слышный шепот периодически сменялся всхлипами. Вика? Что могло… только сейчас вернулись воспоминания того кошмара, который творился тут недавно. Смрад, чертовщина, творящаяся за окном, ожившая мама… Черт! Весной у нее умерла бабушка, и она въехала в ее квартиру. Неужели?…
— Вика, солнышко. Успокойся, что случилось?
— Сереженька, милый, я дозвонилась. Понимаешь, линия перегружена, я с трудом дозвонилась. Бабушка… Она скреблась во входную дверь, и я открыла… Господи, Сережа, ты бы ее видел… — голос девушки потонул в слезах и стенаниях.
— Вика, где она сейчас?
— Я не знаю… она… она пошла, точнее поползла, на кухню. Я…
Обрыв связи, короткие гудки.
Что дальше? Нужно найти маму. Нет, никакая она не мама — она просто труп, живой, ходячий, но труп.
Натянув валявшиеся возле кровати брюки, держа трубку у уха и периодически пытаясь дозвониться до Вики, я двинулся к выходу из комнаты. В голове возникла мысль вооружиться, но было просто нечем. Ножи на кухне, а огнестрельного оружия не держал, знал бы, хотя бы битой обзавелся!
«…В данный момент сеть перегружена, попробуйте позвонить позднее…»
Я бросил бесполезный телефон в карман брюк и вышел в зал. Нажал на выключатель и в ту же секунду комнату озарил яркий свет. Мама сидела в своем любимом кресле и читала книгу. Как будто все было как всегда, только книга у нее была закрыта и заляпана гадкими, мерзкими, похожими на слизь, разводами, да голова лежала на правом плече, а из пустых, безумно глубоких глазниц на меня смотрела пустота. Неожиданно потемневший хрящ, весь изъеденный червями, который раньше был носом пришел в движение: труп снова втянул в себя порцию воздуха и произнес на выдохе:
— С-е-е-а, я-а в-у-а-с — она протянула руки в мою сторону, но вставать не спешила. Она будто приглашала: «Твоя мама вернулась, сынуля, иди сюда, я расскажу тебе сказку».
Меня скрутил спазм, я забежал обратно в свою комнату и тут уже не стал себя сдерживать — меня вывернуло наизнанку. К черту, и так вся квартира пропахла ее зловонием, а следы которые она оставляла своей разлагающейся плотью загадили все полы. Моей блевотине тут будет самое место.
Как она видит? Как она пришла сюда? Зачем?
Я прочистил горло и снова вышел в зал. Мама все также сидела, будто погруженная в чтение.
— Ну, здравствуй, мама! Зачем ты здесь? Зачем ты вернулась?
— Я-а суч-а-а-а
— Ты скучала? Господи, мама, ты умерла больше двух месяцев назад! Ты не можешь скучать! Ты ничего не можешь! Тебя тут не должно быть! Зачем ты пришла, зачем?
Меня обуяли странные чувства — с одной стороны моя мечта исполнилась, передо мной сидела моя родная мамулечка, или хотя бы то, что было раньше ею, а с другой — я желал вовсе не этого. Дело живых — скорбеть по усопшим, а мертвых — лежать в могилах. Я просто… делал свое дело, если так можно выразиться. Ей же тут совсем не место.
Инструменты, они лежали на антресолях в коридоре. Я знаю, что должен сейчас сделать. Несколько шагов через зал — я, как можно тише, прошел мимо ожившего трупа. Она никак не реагировала, казалось, просто забыла о моем существовании. Я быстро сбегал на кухню за табуреткой и достал инструмент. Вернулся обратно в зал и подошел к маминому креслу. Все без изменений. Я замахнулся топором, намереваясь перерубить этому существу шею.
— Прощай, мама. Надеюсь навсегда.
Владимир Ивакин
АНАСТАСИЯ
Анастасия — «возвращенная к жизни»
— Уже неделю продолжаются вспышки заболеваний в разных уголках планеты. До сих пор не удается отследить все источники распространения вируса, так что мы не можем спрогнозировать заранее следующий город, где инфекция проявит себя. Власти просят людей быть предельно осторожными и действовать согласно инструкции, которую…
Резкий крик, донёсшийся с улицы, заполнил всю комнату, заглушив слова диктора. Мысль о том, что его дочь в опасности, заставила Сергея моментально вскочить с дивана и одним прыжком перелететь комнату, чтобы сразу же распахнуть дверь, ведущую во двор. Там, во дворе, его жена, с дочерью на руках, прижалась к забору, в самом углу сада. Девочка вцепилась в мать и плакала, глядя на незнакомца, медленно приближающегося к ним. Сгорбленный мужчина, в грязной, окровавленной рубашке, шел неуверенной походкой, наступая на одну ногу, а вторую как бы подтаскивая к первой. Анастасия повернулась к нему спиной, закрыв свою дочь от опасности. Незнакомец издал низкий, протяжный рев, который вывел Сергея из ступора и заставил действовать. Он схватил лежащую на траве лопату и побежал к мертвяку. Удар, обрушившийся сверху, раздробил зомби череп. Сергей с отвращением откинул свое импровизированное оружие, и подхватил Анастасию, которая уже была без чувств — зомби успел полоснуть её спину.