Страница 56 из 63
— Он попросил позаботиться о твоих… потребностях в его отсутствие.
— Потребности? — У тона, каким он произнёс это, было много подтекста. В том числе и сексуальный. Сомнительный.
— А ещё упоминался придурок, сгоревший в машине, стоимостью 1.7 миллиона долларов.
Ой. 1,7 миллиона долларов? Ну, поделом ему тогда!
Я взяла конверт.
— Он больше ничего не сказал?
К горлу снова подкатил ком.
Ледяные глаза Зака приобрели нежно-голубой оттенок.
— Если понадоблюсь, то буду в кабинете Кинича. — Он осторожно сжал моё плечо и развернулся, чтобы уйти.
— Нет. Подожди. Не уходи.
Я вдруг осознала, что в этот момент не хочу быть одна.
Я разорвала конверт. Внутри лежал небольшой лист бумаги, на котором было написано: «Прости меня за то, что не попрощался. Я оставляю тебя на попечении моего брата. Зак поклялся защищать тебя и быть твоей правой рукой.
Пусть Солнце всегда светит для тебя»
Кинич Ахау.
Я взглянула на Зака.
— Итак, он сделал выбор. Ушёл. Действительно, ушёл.
Зак взял меня за руку.
— Мне… жаль.
— Он сказал куда?
Зак покачал головой.
— Мы не знаем. Но, возможно, он ушёл, потому что ему стыдно. В своём новом хрупком теле, он не может сражаться. Возможно, он просто хочет насладиться своей новой жизнью в качестве человека.
У меня дрожали ноги, угрожая подкосится. Я быстро собралась и выпрямилась.
— Судьба заговорила.
Он кивнул.
— Смотрю, ты быстро схватываешь.
Я снова почувствовала головокружение и комната померкла.
Глава 37
— Она приходит в себя, — слышала я приглушенный женский голос. — Пенелопа! Ты меня слышишь?
Кто-то похлопал меня по щеке.
— У неё шок, — прошептал тот же женский голос. — Не могу поверить, что он её бросил. Какой придурок бросает беременную женщину?
— Он не в курсе последних новостей, — проинформировал мужчина.
— Она не сказала ему? — спросила женщина.
— У неё не было возможности, — ответил мужчина.
— Ты идиот. Почему сам не рассказал ему? — сказала женщина.
— Я его не видел, а если бы и увидел, то не стал бы вмешиваться.
Я пришла в себя. Но действительно ли я хотела очнуться? Меня поджидала реальность и она слишком болезненная, чтобы находиться в ней. Я сыта по горло всем.
— Пенелопа. Прошу очнись. — Я поняла, что это говорила Эмма. — Они готовы атаковать. Я собираюсь отправиться в командный центр, чтобы следить и направлять всех со спутника.
Я с трудом открыла глаза, такое чувство, что веки были налиты свинцом.
— Он действительно ушёл? Или же мне все приснилось? — не понимая, что происходит, спросила я.
Эмма убрала волосы с моего лба.
— Да, милая, ушёл. Мне жаль. И ещё больше я сожалею о твоём разбитом сердце. Но ты должна быть сильной. Слишком много жизней поставлено на кон.
Я поняла, что в спальне и в это же мгновение на меня обрушилась суровость ситуации. Но я уже откровенно поговорила с собой и знала, что не дам разбитому сердцу отвлечь себя.
— Ну, думаю светлая сторона, — промямлила я, — что одной проблемой меньше. Осталось разобраться ещё с четырьмя.
Эмма усмехнулась.
— Ну, не так много.
Зак появился за Эммой, в его сине-зелёных глазах сияло тепло.
— Должен согласиться. Однажды я пытался сосчитать свои проблемы. Но мне наскучило где-то на проблеме под номером пять тысяч двести двадцать вторая. Четыре это хорошо. Вполне выполнимо.
Конечно. Я случайно стала «суррогатным» богом Солнца, носящим под сердцем младенца бога солнца, моя мама все ещё пленница Мобскурус и миру пришёл конец. Не то, чтобы я жаловалась… потому что это всего лишь четыре.
— Плёвое дело, — ответила я, медленно садясь. Комната ещё кружилась, но теперь я хоть понимала почему.
Беременна. Вау.
— Всё готово? — пробормотала я.
— Все почти на месте. Солдаты из Учбена, вампиры и союзники богов. Даже все остальные.
— Ты продолжаешь упоминать про других. Это леприконы?
Зак усмехнулся.
— Нет. Они — мирный народ и не сражаются.
— Возможно, тебе стоит забрать у них одежду, я слышала, что от этого они приходят в бешенство.
Он выгнул бровь.
— Не хочу даже знать, откуда у тебя такие познания.
— Так кто же эти другие? — спросила я.
— Почему бы нам не отложить разборку с бессмертными ещё на денёк. Тебе нужно поесть, — сказал он.
— Я не голодна.
— Пенелопа, — заметила Эмма, — ты должна думать не только о себе.
Она права, я уже почти забыла. Все это в новинку.
— Верно. Я хочу яичные рулетики, хлеб и салат из шпината.
— Я принесу, — сказал Зак и исчез.
— Думаю, ты ему нравишься, Пен, — прошептала Эмма.
Я закатила глаза.
— А я думаю, что окончательно завязала с мужичинами.
— Ладно. Но он горяч.
— Эмма! Я же не на рынке; ещё и часа не прошло, как Кинич ушёл, через восемь месяцев наступит конец света, и я беременна.
Она протянула ко мне руки.
— Вообще-то, ты отключилась на пять часов, поэтому… Кинич, вроде, как давно ушёл.
Я зарычала.
— Ладно. Но Зак все равно горяч. И нет ничего плохого в новых отношениях, чтобы забыть прошлые.
— Эмма. Серьёзно?
— Просто мысли вслух, — глупо ухмыльнулась Эмма.
Конечно, она это не серьёзно, но я оценила её усилия развеселить меня.
— Ладно, моя паинька, — сказала она, — после того, как поешь, Зак отвезёт тебя в лагерь. Я покажу тебе пункт управления.
— Так что все? Мы нападаем? Так скоро?
— Войска были в режиме ожидания. Они мобилизовали свои силы через пять минут после завершения саммита. С минуты на минуту они попаду в деревню Мааскаб.
Эмма развернулась, чтобы уйти.
— Эй, — окликнула я.
Она остановилась, не поворачиваясь ко мне. Я заметила, что сегодня на ней обычная форма Учбена — черные штаны и футболка.
— Ты в порядке? — спросила я. — Я имею в виду, с тем, что Гай собирается сделать?
Да, Гай был богом и бессмертным, но это не означало, что идти по головам Мааскаба безопасно. Кто знал, какой у этих монстров козырь в рукаве? Вы только посмотрите, что они сделали с Киничем.
Она пожала плечами, так и не повернувшись.
— Бог должен делать то, что должен. Особенно, Бог Смерти и Войны.
Она ушла, так и не оглянувшись, и я поняла почему. В данной ситуации слёзы ничего не решат. Я медленно вдохнула, пытаясь сохранить самообладание. Мир сейчас висел над бритвенно-острым краем. Эгоистично, но я могла думать только о Киниче.
За двадцать минут до полуночи я шла за Заком через пустой вестибюль двухэтажного офисного здания, расположенного на краю лагеря Учбенов. И оно не походило на то место, где принимались стратегические мировые решения. Мы шли по длинному узкому коридору со стеклянными стенами и пустыми темными конференц-залами с обеих сторон. Завернув за угол, мы столкнулись с двумя вооружёнными охранниками, стоящими у безобидного лифта.
— Сэр, — резко кивнул один из мужчин, когда мы вошли внутрь.
Зак, как и другие боги, возвышался над любым мужчиной. Закалённые в бою мужчины рядом с ним выглядели такими хрупкими.
— Бог страха? — спросила я.
Он очаровательно улыбнулся.
— Твоё предположение так же хорошо, как и моё.
Он нажал кнопку вниз, и я поняла, что скромное здание, было лишь фасадом. Сердце операции похоронено двадцатью этажами ниже, учитывая, что Зак нажал В-20. После быстро го спуска, двери раскрылись. Когда мы вышли, возможно, из-за абсолютной тишины длинного, тёмного коридора, освещённого красными лампочками, я остро чувствовала присутствие Зака — бога, который не знал своего пути или цели, но который светился от веры. Он источал абсолютную уверенность. Забавно, как один человек может светиться перед лицом неопределённости, в то время как других она подкашивала.