Страница 77 из 211
Несколько модно одетых дамочек, деликатно позевав в платочки, образовали кружок и начали обсуждать наряды, надетые девушками из правящего Дома. Мальчишки на деревьях смачно хрупали яблоками, соревнуясь в бросании огрызков на дальность. В задних рядах кто-то с чувством выругался. Кераано дремал. Эрнаандо рассказывал анекдоты, отчего сидящая рядом молодежь давилась смехом в самых трогательных моментах оратории. Наконец, грянуло крещендо. Змей к этому времени обрел вторую ипостась, и к нему потянулись пришлые магические существа.
На сцену шмякнулась пролетавшая мимо чайка, со страху обгадившая сценический задник, изображавший Северный склон. И теперь его скалы блестели оплывающими белыми лавинами, а дирижер левой рукой пытался прочистить залепленный правый глаз. С деревьев мелкой трухой посыпались иголки. Пацаны же, зажмурившись и крепко вцепившись в полуголые ветви, стойко пересидели инфразвуковую атаку. Кераано проснулся, а стоящий народ нагнулся, пропуская над головами расходящуюся в стороны волну.
Аплодировали хору от всей души. Даже кричали браво, когда он в полном составе, наконец, покинул сцену.
Далее выступали фокусники, за ними акробаты, выполнявшие без страховки сложные трюки. Но в их команде был опытный маг, поэтому за них особо не переживали.
Когда пришла пора выходить на сцену Ганику и Таринке, Вааред начал ломать пальцы и просить, чтобы его посадили где-нибудь рядом, клятвенно заверяя, что никому не будет мешать, а тем более, колдовать.
Иржи усмехнулся и, надев на него силовой колпак, повел с собой. Там, в просценке, совсем рядом с выступавшими, для них поставили два стула. Вааред сел, готовясь слушать, а Иржи остался стоять, наблюдая за выражением лица девушки.
- А сейчас выступят всеми нами любимые ромаалы Ганик и Таринка со своими песнями! - объявил конферансье и, подмигнув артистам, убежал за кулисы.
Ганик начал тихо перебирать струны. Народ затих, вслушиваясь в разносящуюся по всей площади мелодию. Ромаальские песни здесь очень любили.
Таринка опустила головку и запела:
Я мечтала о нежности встречи
На лугу в час короткий заката.
Обнимал ты тогда мои плечи,
Только было все это когда-то...
Ну зачем ты в любви мне поклялся,
Ну зачем целовал мои губы?
Ночь со мной проведя, отдалялся...
Неужели тебе я не люба?
Пр. Где цветы, что с любовью дарились?
Ах, они бы мне все рассказали!
Но увяли они, позабылись...
А глаза мои полны слезами.
Я не верила сплетням коварным,
Но сердечко заныло, забилось.
И в тени, в полумраке кошмарном,
Поняла, что с тобою случилось.
Ты стоял, обнимая другую,
Целовал ее тонкие руки...
Я бежала, в сознаньи рисуя
Для тебя бесконечные муки.
Пр. Где цветы, что с любовью дарились,
Ах, они бы все мне рассказали...
Но увяли они, позабылись.
А глаза мои полны слезами...
Но цветы опустили головки,
И туман на пригорки спустился.
Утром мне рассказали неловко,
Что мой милый на склоне разбился...
Нет, не будет цветов, что дарились.
Счастье светом блеснуло, но мимо.
Нет тех слов, что тобой говорились...
Я сама свое счастье сгубила...
Пр. Где цветы, что с любовью дарились,
Ах, они бы мне все рассказали!
Но увяли они, позабылись.
И глаза мои полны слезами.
Таринка пела, а Иржи рисовал прямо в воздухе одинокий девичий силуэт с букетом полевых цветов в руках с развевающимися на ветру волосами, опущенную головку и слезы, текущие из глаз... Молодого красивого парня, шепчущего в розовое ушко нежные слова, на следующий день обнимающего уже другую... Рисовал, как эта девушка, получив страшное известие, бежит к обрыву, где погиб ее милый, и, падая на колени, бессильно поднимает руки к равнодушному небу...
Люди свистели и хлопали так, что певчие гномы затыкали уши, а пара мальчишек все-таки свалилась с ближайшего к сцене дерева.
Довольная Таринка раскланивалась, Вааред с умиленным лицом растирал по носу одинокую слезинку, а Ганик продолжал меланхолично щипать струны. И когда осыпалась лепестками последняя нарисованная роза, публика дружно скандировала: - Еще! Еще!
Девушка снова вышла к краю сцены, помахала руками и сказала: - "Розочка".
Ганик кивнул головой и заиграл разудалую мелодию.
Странник спустился с Серебряных Гор,
Видит: деревня и низкий забор.
А за забором идет не спеша
Девушка юная. Ох, хороша!
Пр. Эй, моя розочка, где же твой дом?
Вместе, любимая, век проживем!
Та улыбнулась, кивнула ему:
- Трудно, наверно, бродить одному?
Если доверишься, парень, Судьбе,
Так уж и быть, расскажу я тебе.
Пр. Эх, моя розочка, где же твой дом?
Вместе, любимая, век проживем!
Домик стоит рядом с горной рекой.
Бегают там ребятишки гурьбой.
Странник поверил Судьбе, и она
Уж пятый десяток - родная жена!
Пр. Эй, моя розочка, нам ли тужить?
Будем с тобою мы весело жить!
Иржи рисовал цветы и звезды, кружащиеся вокруг сцены хороводом. Народ смеялся, подпевал и прихлопывал в ладоши.
Закончив петь, Таринка раскланялась, прижимая к сердцу руку. И вот, подняв глаза после очередного поклона, она посмотрела на небо, отступила на шаг и прикрыла ладонью рот, словно испугавшись того, что увидела. Иржи, внимательно ее слушавший и смотревший на мимику, тоже перевел глаза на небо. Радость схлынула, сменившись тревогой. Там, над городскими домами, в лазурной синеве неба, разворачивался, взмахивая крыльями, не то дракон, не то огромный крокодил. Голова существа была широкой и короткой, шея - маленькой и толстой. Туловище - непропорционально раздутым в задней части. Четыре кривые и мощные лапы раскорячились в разные стороны, ловя солнечный свет блестящими когтями. Толстый и короткий хвост не позволял маневрировать, а только лишь разворачиваться по плоской дуге. Кожистые, коротковатые для такого существа, крылья, с трудом держали эту тушу в воздухе. Через несколько секунд чудовище закончило маневр и, разинув огромную пасть, направилось в сторону площади.
Иржи вскочил на сцену и встал рядом с Таринкой, пытаясь рассмотреть эту тварь подробнее. Глядя на них, в толпе стали оборачиваться люди и, заметив летящего монстра, смеялись, рассуждая, какой маг мог породить такой уродливый фантом. Но Иржи прекрасно видел, что фантомом эта тварь не была. И летела она сюда с явным желанием испортить всем праздник.
- Таринка, бери отца, Ваареда и бегите к Змеям! Им надо сказать, что это - не фантом! Скорее, ну же, бегите! - и он вытолкал девушку со сцены. Она тут же подхватила Ваареда, кивнула отцу, и они стали пробираться сквозь толпу к креслам с ничего не подозревающими Ромьенусами. И только Альеэро, увидевший на сцене Иржи, встал с кресла.
- Смотри, - закричал Иржи, - это не фантом!
Рыжий резко развернулся и ахнул. Чудовище уже долетело до крайних зрителей и с удовольствием дохнуло огнем. Среди людей сразу началась паника. Спрятаться было негде, выбраться сразу из толпы - не реально. Многие падали, обожженные огнем, а кого-то послабее просто сметали под ноги паникующей толпе.
Чудовище пролетело над людьми и начало заходить на второй круг. Кто-то из рыжих начал метать молнии, но они легко обтекали тушу, не причиняя ей вреда. Остальные стали делать магический полог, пытаясь растянуть его над всей площадью. Но они никак не успевали. Защита в суматохе рвалась и пузырилась из-за неверно подставленных в уравнения переменных, и маги никак не могли ее соединить. Тварь на бреющем полете снова раскрыла пасть и прицельно плюнула огнем в ложу Главы Клана. С замирающим сердцем Иржи увидел, как упал Вааред, накрывший собой Таринку, и вспыхнул свечой Альеэро, загородивший Йожефа. Из груди парня вырвался вопль. Нет! Это все неправда! Единственные близкие существа ранены или мертвы, и опять проклятые кукловоды оставляют его один на один с чуждым миром и неведомой опасностью...