Художник

- Что ты хочешь от меня, Самира?

- Чтобы ты жил, мой прекрасный мальчик. И, - она нахмурила лоб, - чтобы проклятие оставило наш род. Он хочет жить, хочет домой, а они хотят свободы!

- Вы, Самира, это кто?

Она положила голову ему на плечо:

- Все будет хорошо, мой маленький Иржик!

Как только танец закончился, к ним поспешили все, кто знал художника. Им было бы приятно познакомиться с такой необыкновенной красавицей. В их числе были Бернат с Эстер, мэр с женой и дочками, а также любознательная Юдифь с Йожефом.

- Пойдем! - Она схватила Иржи за руку. - У меня нет времени на дурацкие расшаркивания с посторонними людьми!

И как их только не пытались поймать, они чудом избежали людей, вылетев на террасу, где не было никого.

- Что ты еще мне хотела сказать, прекрасная родственница?

- Нельзя допустить, чтобы ведьма завладела камнем!

- Каким?

- Ты увидишь его и все поймешь! - девушка посмотрела на свой браслет. - Я скоро снова исчезну.

- Почему ты умерла? Кем воспитывался твой ребенок? Как его звали?

- Он просил меня, чтобы я на алтаре соединила миры. Поэтому, как видишь, я ни там, ни тут. А дорога до сих пор закрыта. Не подведи нас, Иржи! - исчезая, она провела пальцем по его щеке. - Ты очень красивый, прямо как Юори!

На мозаичный пол открытой террасы упал пустой, без камней, браслет. Иржи нагнулся, поднял его и убрал в карман. Потом залез во внутренний карман смокинга и достал оттуда открытую пачку сигарет и зажигалку. Повернувшись к залу спиной и облокотившись на перила, он с удовольствием вдохнул терпкий дым.

- Опять куришь? - раздался над ухом скрипучий голос брата.

- Уже нет! - Выкуренная до фильтра сигарета красным огоньком полетела вниз.

- И мусоришь!

- Там давно ничего нет. - Спокойно сказал Иржи, поворачиваясь к брату лицом.

- Кто эта женщина?

- Запал? - Прищурился младший.

- Она - красавица! Интересно, почему они вьются исключительно вокруг твоей персоны?

- Может, я олицетворяю их самые смелые надежды?

- Ты? Бабник и раздолбай? Не привыкший отвечать даже за собственную жизнь?

Иржи нахмурился.

- Вот об этом сейчас говорить не стоит.

- Ты прав. - Бернат положил локти на перила и посмотрел в небесную черноту. - Может, уже пойдем?

- Я обещал послушать выступление нашей гостьи Эстер.

- А та прекрасная незнакомка? Где она? Почему вы не остались вместе?

- Чур меня от такой судьбы! - перекрестился Иржи. - Она - весьма занятая женщина. В нашем городе проездом. Узнала, где я, зашла спросить о двух моих картинах. Я сказал, когда вернусь в город, наберу.

- Угу. Сказки матушки гусыни. Меня не проведешь.

- Достаточно, Бернат, у нас с ней никогда ничего быть не может. Идем, сейчас будет концерт!

Свет во всем зале был выключен, лишь сцена была ярко освещена, да на столиках приглашенных мягко светились лампы под абажуром. Бернат и Иржи сели к своему столу.

- Я проводил ее до гримерки. - Кося глазом на младшего, равнодушно сказал старший.

- Ну ты хоть ее поцеловал?

- Не захотела. - Поджал губы тот.

- Балбес. Как тебя терпят твои секретарши?

- Я с ними работаю, а не развратничаю!

- Зря. Стимулирует кровообращение и, как следствие, мозговую деятельность.

- Я тебя сейчас подзатыльником простимулирую! - прошептал ему на ухо Бернат.

- Я тоже тебя очень люблю! Но где же наш Фаркаш? Неужели так увлекся великолепной Юдифью, что позабыл о работе? - перевел разговор Иржи.

- Надоел. Я услал его в твой номер.

- Зачем? - изумился младший.

- Замучили расспросами о твоей ориентации.

Тем временем, на сцену вышел конферансье, еще раз отметил, по поводу какой радостной даты здесь все собрались, и объявил первый номер:

- Вечер открывает несравненная Эстер. И в честь прекрасной Линды она споет песню о любви.

Все захлопали, ибо Эстер была известной личностью. И вот она вышла под свет софитов в длинном черном платье и черных кружевных перчатках. Черные волосы прикрывала черная кружевная вуаль.

- Она решила похоронить Линду?

- Или прикопать ее желание выйти за тебя замуж любой ценой.

- Слушай, а как же твои квадратные километры? Назад после дня рождения не отберут?

Но тут Эстер протянула руку к залу и запела:

Любовь, рожденная свободной,

Взлетев, увидела Тебя.

Волненье страсти благородной

Пронзило душу, теребя

Ее сомненьем и бесстыдством.

Пусть это - искренний обман,

Надеждой сердце истомится,

Хоть правды горестен туман.

Но все равно, за светом - тени

Придут, как истина, извне.

Тебя, мой милый, не изменишь...

Прости, мой друг, ты нужен мне!

Весь зал дружно захлопал. Бернат посмотрел на Иржи.

- У вас точно ничего не было?

- Интересно, когда бы я успел? Да и еще под круглосуточным наблюдением твоих секьюрити?

- Интересно, о ком тогда она так красиво переживает? - прикрыл глаза Бернат.

- Подойди и спроси. А еще лучше, пригласи к себе на ночь скрасить твое одиночество.

- Спасибо! - Сказала Эстер в микрофон. - И если эта песня вам понравилась, я спою еще одну.

Прости меня, мой Ангел нежный!

Ладонь тяну к тебе с мольбой.

Но вижу профиль безмятежный

И путь, начертанный судьбой.

Пытаясь стать однажды ближе,

Зажглась от теплых твоих рук.

В глазах взволнованных я вижу

Огонь безрадостных разлук.

Возможно, я молю напрасно,

Терзая душу свою вновь...

Но повторяю ежечасно:

Вернись, Любовь!

- Иржи!

- Бернат! Уверяю, что именно тут я совершенно не при чем! Мало ли на свете привлекательных мужчин? Утешь девушку, ей полегчает!

Эстер, под аплодисменты, с букетами цветов, скрылась в двери служебного входа.

- Брат, это твой шанс! Используй его с толком. Она действительно очень хорошая женщина.

- А ты, тем временем, к той, беловолосой?

- Глупость, Бернат, не лечится. - Иржи сам наполнил бокал и подал брату: - Давай, для храбрости!

Через две минуты старший граф Измирский скрылся в двери служебного хода. Посидев, на всякий случай, минут десять за столом, Иржи приподнялся, отыскивая взглядом до каждой родинки знакомую фигуру. А отыскав, черкнул пару строк и подозвал официанта:

- Вон той даме, пожалуйста! - Он неспешно поднялся и вышел на террасу. На небе висела полная луна. Уже четвертые сутки.

- Чертово местечко! - тихо прошептал Иржи, оборачиваясь на цокот каблучков.

Рассекая темноту ночи протянутыми белыми руками, к нему шла бесподобная Юдифь.

- Милый! Только мой! - прошептала она, зарывшись носом ему в волосы. - Я от тебя схожу с ума!

- Пойдем? - Он заглянул ей в глаза.

Она же, обняв его за шею, впилась в губы долгим поцелуем.

Где-то на небосклоне зажглись бледные в лунном свете звезды. Ночные птицы завели свои бесчисленные серенады. Призрачная девушка сидела на зубце башни и смотрела на луну. За углом террасы стояла бледная Эва и с ненавистью следила за Юдифью и Иржи.

- Ничего, мальчик! Скоро, совсем скоро горячее сердце последнего герцога Саминьша ляжет на алтарь моей вечной жизни!

Глава девятая. Ночь после праздника.

За раскрытым окном, прочерчивая искристые дорожки на фоне черного неба, падали далекие звезды. В зените висела маленькая бледно-голубая луна. На широкой постели, животом вниз, лежала счастливая Юдифь, уткнувшаяся носом в руку Иржи. Он, подперев голову ладонью, полулежал рядом с ней, поглаживая прохладную спину с россыпью знакомых, не один раз обцелованных им родинок.