Страница 90 из 129
Я сразу перевел на неё взгляд: растрепанная, без косметики, под глазами круги. Все всегда привыкли видеть её строгой, подтянутой, с иголочки, и то, что она явилась на развод в таком виде, свидетельствовало о многом. Любой другой местной сеньоре такой финт был бы простителен, но у Мишель сложился определенный образ, имидж, и она не могла нарушить его просто так. Я прочел по лицам девчонок, что теперь это станет темой номер два – выяснить, почему аккуратистка сеньора Тьерри позволила себе подобное. И почему от неё не веет за три километра хищницей, строгой-престрогой, готовой удавить всех, кто скажет или посмотрит не так, как нужно, как веет обычно.
Я, как человек, знающий ответы на все эти вопросы, попытался провалиться сквозь землю. Но мало того, что земля не проваливалась, так я ещё и был для верности прикован браслетами к раме для наказаний, не мог даже шелохнуться. Хотя по глазам Мишель, медленно приблизившейся и одарившей пронзающим взглядом, понял, что самоубийство в данный момент было бы оптимальным выходом.
- Что здесь происходит? – спросила она. Тихо-тихо, не повышая голоса. Даже тональность её была какой-то расслабленной. На первый взгляд, конечно, за ней чувствовалась сталь, но все-таки было понятно, что это не та же самая боевая стерва, которую все привыкли видеть.
- Опоздание, – отрапортовала Капитошка, которая явно ничего не поняла. – Без уважительной причины. Вину признает, говорит, проспал.
- Признает, говоришь? – Она усмехнулась и подошла вплотную. Весь Плац, словно чувствуя что-то особенное, необычное, замер, во все глаза следя за происходящим. – Это хорошо, что признает.
Ее взгляд принялся буравить меня насквозь. Если бы им можно было убить, или хотя бы воспламенить, ручаюсь, Мишель бы сделала это. ТАКОЙ злости в её глазах я ещё никогда не видел! И дай бог не увидеть. Будь я не на плацу, перед лицом полутора сотен девчонок, она заехала бы мне, после чего методично избивала бы, пока не потеряю сознание. Но позволить себе такую роскошь она не могла, к своему сожалению.
Смотрела она секунд десять, не больше. Но мне хватило. И главное, очень уж многие в строю поняли, что означает этот взгляд. Но Мишель, очевидно, не собиралась прятаться, ибо развернувшись, отдала Капитошке немыслимый приказ:
- Развязать. Отпустить.
- Но сеньора… - Капитошка сперва опешила, но быстро подобралась, осознавая, что именно ей приказали. – Сеньора полковник, я не могу исполнить этот приказ!
Мишель, собравшаяся было уходить, остановилась. Медленно обернулась. И я почувствовал, что Капитошка попала. Мишель срочно нужен был кто-то для битья, спустить пар, и эта крыса невольно предложила свою кандидатуру.
Голос Мишель налился сталью:
- Капитан-лейтенант Ортега, поясните?
Та вновь сбилась, почуяв неладное, но было поздно.
- Сеньора полковник! Мальчишка опоздал на развод! При этом проигнорировав утренний комплекс упражнений! Его необходимо наказать! Иначе мы создадим прецедент, покажем, что правила существуют не для всех, что их можно нарушать!
- Капитан Ортега! – Мишель немного повысила голос и усмехнулась. Нехорошо усмехнулась. – У вас хорошо со знанием устава? Что-то у меня закрадываются сомнения относительно этого. И относительно соответствия вас занимаемой должности. Вопросы есть?
- Никак нет, сеньора полковник! – вытянулась в струнку Капитошка.
- Вольно! – бросила Мишель, развернулась и быстрым шагом покинула помещение. Внутри я зааплодировал – так опустить Капитошку при всех?..
Но была и другая сторона медали. Мишель только что расписалась в том, что именно с ней я провел эту ночь. Теперь обе темы для разговоров плавно сольются в одну, а я совершенно не знаю, как реагировать.
…Да, да, понимаю, она была не обязана этого делать. Заслужил – получай. И тайна осталась бы тайной. Девочек-операторов прижучили бы, они ничего бы не сказали относительно вида меня, бегущего по пустым коридорам, это в её власти. Ведь тамошние девочки совсем не рядовой личный состав, у них секретность, и чем прижучить найдется. А без этого вычислить, в чьей каюте я ночевал, дело непростое. Но Мишель чувствовала свою вину за произошедшее, свою ответственность – сама же не давала мне спать. И если бы сейчас не вмешалась, я мог «обидеться» и предъявлять претензии. Что для неё неприемлемо. Она не хочет рушить только-только проклюнувшийся было между нами контакт, а то что это за «добрая тетушка», если позволяет наказывать «любимого племянника» за собственные просчеты?
Так что из двух вариантов – тайны, но потери лица, или тесного продолжения «дружбы», но без тайны для окружающих, она выбрала последнеё. Последствия этого трудно спрогнозировать, но то, что решилась - доказательство того, что это важнеё глупых внутрикорпусных пересудов. Следовательно, со мной будут работать очень плотно, продолжая готовить к занятию неведомых и немыслимых ныне высот. Подконтрольных неким силам, естественно, которые она представляет, но то забота не сегодняшнего дня.