Страница 24 из 129
В этот момент дверь открылась, и в оранжерею вошли две девчонки с оружием за плечами в голубых повязках дежурных. Не наказующие, из взвода Белоснежки, обе хорошо мне знакомые.
- Ой, а что это у вас… - начала одна, но осеклась. Вторая, окинув помещение взглядом, притушенный свет, свечи и Кассандру в полотенце, кстати, почти съехавшем и почти ничего не прикрывающем, потянула её за рукав назад, в коридор.
- О-о-о-о-о!.. – воскликнула та. Взгляд её наливался желанием как можно скорее поделиться увиденным со всем белым светом. – Не будем мешать!
Дверь закрылась.
- Иногда я жалею, что нельзя повесить сюда замок, - воскликнула девушка и села, поджав колени. – Завтра весь корпус будет знать.
- Знать что? – усмехнулся я, вспоминая мысли относительно супружеского уюта. На лицо мне неумолимо набегала улыбка.
- Что у нас с тобой… - Кассандра осеклась.
- Мне кажется, это не их дело. Это наш взвод, и все, что происходит внутри него – только наши проблемы.
- Да, конечно, но все-таки…
Что все-таки она договорить не успела. Я притянул её к себе и впился ей в губы.
- Хуан, ты сошел с ума! – все-таки отстранилась она через пару минут, в продолжение которых как-то не особо сопротивлялась.
- Я знаю! – снова притянул я её, скидывая ненавистные полотенца, и одно, и второе.
После этого как прорвало плотину. У меня уже давно никого не было, даже Катарины. Кассандра… Пардон, Патрисия же была совершенно не такая, как та черноволосая стерва. Да, у той солиднеё формы, интереснеё тело; от Катарины за версту несет красотой женщины в самом соку… Но эта девочка была именно девочкой, а не опытной наглой стервой. Искреннеё и неумелое существо, с которым интересно, потому, что интересно. А её тело… Я сходил от него с ума, несмотря на то, что оно не дотягивало даже до параметров Паулы. Я был в состоянии безумия…
…Которое резко закончилось перевернутым кофейником.
- Ай! Ай! Ты что?!
Она сделала это специально. Села мне на колени, мы сползли на пол, я был в двух мгновениях от того, чтобы взять её… И тут её рука и кофейник!
Надо отдать должное справедливости, кофе в нем основательно подостыл, ожога не будет. И было там его на дне. Да и перевернула она его не только на меня, но частично и на себя. Но подействовало это, как отрезвляющий душ.
- Прости! – испуганно бросила она, схватила полотенце и тут же выбежала в коридор.
Я приподнялся, залез на диван и дал волю своим эмоциям, используя весь доступный арсенал гадких слов, какой знал, благо, меня никто не слышал. И только минут через десять почувствовал, что прихожу в норму.
Жизнь не окончена, надо жить дальше, и то, что случилось… Если бы она не вылила этот долбанный кофейник, у меня было бы гораздо больше проблем, чем сейчас!
…Но, блин, как же хочется залезть на стенку!
Понимая, что мало что соображаю, я решил бросить все, как есть, и идти спать. Во всяком случае, пытаться. Два часа – тоже сон. Хоть и маленький, но лучше, чем ничего. А обдумать произошедшее лучше потом, завтра, на спокойную голову.
Уснуть сразу у меня не получилось. Да и не получилось бы – рядом, на соседней кровати, лежала и точно так же делала вид, что спит, девушка, с которой только что чуть не произошла близость. Лежала и тяжело сопела в подушку. А я все-таки был мальчиком, сопливым юнцом – мне далеко до выдержки взрослых умудренных опытом и битых жизнью мужиков. Я знал, что это неправильно, что так нельзя, но мне ХОТЕЛОСЬ этого. И промаявшись минут двадцать, все-таки не выдержал.
Откинул одеяло. Сел. Ничего. Потихоньку пересел на её кровать. Вновь ничего. Нет, она так же не спала, как и я. Положил руку ей на плечо, принялся гладить. Прошелся по её шее, волосам. Почесал за ушком – девчонкам это нравится, как и кошкам. Почувствовал, как она дрожит под моими прикосновениями. Затем моя рука осмелела и двинулась дальше, ниже и ниже, по её спине, и ещё дальше…
…Как вдруг в берушах прозвенел гудок – сигнал о сообщении.
Я отвлекся. Кому это не спится в такой час? С внешнем миром на базе связи нет, активна только внутренняя связь, значит, кто-то из своих. Девчонки из патруля? Вряд ли. Эти могут трепать языком, но мне они не позвонят. Катарина? Если вернулась, дрыхнет сейчас в подсобке, на «офицерском» месте. Нет ей резона наблюдать за мной через установленные в каюте (ручаюсь, установленные!) камеры. Мишель тоже дрыхнет, если домой не уехала…
Это оказалась Паула. Сообщение от Паулы. Я активировал перед глазами козырек и прочел всего два слова:
«Не смей!»
Глянул поверх Кассандры, через кровати мирно посапывающих Сестренок на место красноволосой бестии. Да уж! Как всё запущено! После чего встал, крякнул от досады и поплелся в ванную. Облил себя ледяной водой и вновь поплелся в оранжерею, накинув что-то из одежды.