Страница 267 из 309
А тут еще весть пришла, что идет к моим берегам нехилый флот аж в 20 кораблей от Радомира, вот и пойми чего он идет. Может помочь братцу хочет, а может и за стол Полоцкий поборотся возжелает. Но делать не чего, придется идти ускоренным маршем к Риге, а там на корабли и навстречу к Радомиру. Его нужно встретить именно в море, чтобы он узрел мощь флота своего брата, возрел и поумнел, и мысли глупые со своей головы выбросил.
Я проинструктировал воевод Оршу и Тазгута удерживать стойко и в случае угрозы помогать друг другу в обороне Орши и Смоленска, а сам пошел вдоль правого берега реки Янтарной (Западной Двины) к Риге. Княжну Цветану и царевну Сердолик с её гунской сотней я взял с собой.
Цветана останется под присмотром бабок знахарок в Полоцке, а Сердолик пойдет в поход со мной, боюсь я её оставлять при таком внутриполотическом хаосе. Не все последствия работы греческих лазутчиков еще сыграли, и не все спящие агенты еще сработали, а это очень опасно, так что пусть ездит со мной, вон ведь жена Петра 1 в поход с царем ходила, а как попали они в оперативное окружение в районе Молдавии, то царь откупился отдав турецкому паше все украшения царицы. Правда он отдал тогда и весь флот и все чёрное море, но об этом умолчим. Меня интересует лишь тот факт, что можно возить с собой царевну, и для женских нервов это не опасно, этого достаточно. А то не дай бог заскулит царевна и потребует её во дворец препроводить, и что, мне тогда войну заканчивать, царевна видите ли воевать устала и домой хочет.
Хотя эта царевна к походам привыкшая и раза в два лучше меня держится в седле. Перекинет ногу на ногу с боку седла, и сидит что-то ковыряет, типа вышивает, или плетет, или просто дурью мается. Главное что бы мне не мешала. У царевны есть своя личная охрана из десяти гуннских воинов, а остальной отряд с сотником Асафом в моем полном распоряжении.
И вот я имея две сотни своих воинов и сотню Асафа быстрым маршем двигаюсь к Полоцку. Там как положено почти все жители вышли за стены и встречали своего царя. Часть людей стояли на коленях склонив головы. Многие кричали, типа слава, слава царю батюшке, и царевне матушке. Ну это я шучу так, а вот крики реально были радостные. Тут нечего юморить, почти все эти люди лично на меня завязаны, и в случае моей гибели или внутренней соры, они пострадают первыми. Поэтому мое благополучие для Полочан, это их личное благополучие. Как говорится: ".. что хорошо для Форда, то хорошо для Америки", а почему бы и нет.
Я подъехал к воеводе и спросил - кто это?
- Это бунтари царь, призывали идти бить поганых и твою новую жену-отравительницу.
- Все железо у них изъять, но в поруб не садить, из города не выпускать, как с похода вернусь соберем большое вече, там их судить будем.
- Пойти ли мне с тобой царь, а ну как не удержишь ты флот брата своего?
- Нет воевода, с братом я сам разберусь, а ты возьми пять десятков воинов с Полоцка, пять десятков воинов с Новагорода и посади их в Витебск. Пусть на готове будут выйти на помощь воеводе Орше или воеводе Тазгуту, если Радко надумает нас воевать. Сам сиди в Полоцке казну оберегай и за порядком следи, что бы ни один мастеровой с города не сбежал и железо без моего ведома никто не вывез, я скоро вернусь. дай мне два десятка воинов из младшей дружины, что берег моря хорошо знают, они пойдут с Асафом лагерь Радомира искать.
Воевода кивнул и уступил место бургомистру, или как бы сказали губернатору Полоцка. Тот поклонился и спросил - что с припасами царь, обоз за тобой отправить, или сразу с собой возьмешь?
- Найдите врачевательниц, пусть в палатах царских с княжной Цветаной живут. Пусть лечат лучшими зельями, а за теми врачательницами установить личный пригляд. Сына своего Ждана на воеводино попечение оставляю. Всю еду и воду, что в царские палаты носят требуется пробовать. Если проникнет отравитель какой я с тебя живого шкуру сдеру - я наклонился к лицу губернатора, а у того от страха подкосились ноги и он чуть не сел в грязь.
- Всех кто с купцами иноземными сношался под личный присмотр возьми и до моего позволения с города не выпускать, их тебе вон Этил укажет, сюда свезут еще людей с Орши и Смолянки, что с торговыми людьми греческими сношались, их тоже под домашний арест до проведения разбирательства и суда, смотри старейшина - я показал кулак бургомистру и хлестанув коня заехал в город.
Через пять дней мой отряд на уставших лошадях был уже в Риге. Мы прошли почти 400 километров на одном дыхании. Дорога вдоль берега реки была уже протоптана сотней телег, а городища и хутора, что стояли у реки позволяли нам пополнять припасы и кормить лошадей отборным зерном. В принципе я содержал на тракте так называемые "магазины", то есть склады для дружины на случай передвижения большого количества людей и лошадей, однако как оказалось припасов заготовлено недостаточно. Отдельные места привалов и стоянок оставались пусты под чистую, так как мы изымали из погребов все припасы. Правда наличие большого количества серебра с собой позволяло мне тут же компенсировать местным жителям за продовольствие чистейшим серебром. Однако впереди зима, а то, что я изъял припасы у селений, это не хорошо, требуется проделать много работы, чтобы возместить утраченное до наступления настоящих морозов.
То, что Радомир решился в поход глубокой осенью о многом говорит, теперь если даже удастся избежать войны, то придется решать важный вопрос содержания еще минимум 300 неучтенных ртов за счет своего бюджета, так как до весны теперь Радомир к себе в Готланд назад не доберется, очень уж опасное море поздней осенью. Да и тот факт, что Радомир пошел в мои земли не напрямик, а в обход вдоль берега говорит о том, что корабли загружены под завязку либо воинами, либо товаром, вопрос каким.
На маленьком острове, что стоял в устье Западной Двины имеется небольшая деревянная крепость под названием Рига. От этой крепости поставлен мост на правый берег реки, а на правом берегу реки имеется деревянный острог с 4 башнями.
Остров является базой рыболовецкого флота жителей Риги и соответственно моим речным портом. На берег вытащены и поставлены на подпорки три новые сорокавесельные двух палубные морские галлеры и десяток двадцативесельных морских чаек.
Я вначале хотел новые сорокавесельные суда назвать Дракаром, но не посмел, Дракар это относительно небольшая двадцативесельная морская галера больше похожая на чайку, только уже с квадратным парусом, а тут получился просто монстр.
Сорокавесельная галера имела один большой квадратный парус на центральной мачте, к которой прикреплен треугольной носовой парус кливер и в корме судна поворотный треугольный парус на бизань мачте. Сколько серебра я потратил на оборудование этих судов? Даже сейчас страшно вспомнить, достаточно только сказать, что на каждом из них был полный набор парусного вооружения сшитого из тонкой кожи и обильно смазанного тюленьим жиром. А на носу у каждого судна имелся тридцати пудовый якорь на стометровой якорной цепи, что позволял надежно стоять у побережья не приставая к берегу.
От Риги мое войско разделилось, воевода Асаф с конной сотней и провожатыми пошел на рысях вдоль берега моря строго на север. его задача была простой: обнаружить лагерь Радомира и взять его под наблюдение. Если при моей высадке на берег произойдет конфликт с Радомиром, то Асаф должен будет атаковать конно в тыл прото шведам.
А две сотни своих воинов я спешил и посадил на весла для морского похода. Вот на три своих морских галеры я загрузил экипаж, а на усиление взял пять двадцативесельных морских чаек и вышел навстречу флоту Радомира.
Радомир стоял уже семь дней на золотом пляже у побережья будущей Эстонии на полпути от Таллина до Риги. Встал он как оказалось из-за критического состояния судов. Море было уже не спокойно, а прыжок через Финский залив в двух бальный шторм прошел на вполне успешно, и многие суда дали течь.