Век Авалона

Ричард опять повернулся к окну - и протянул руку вперед.

- Посмотрите, Харт - что Вы там видите?

Вестник подошел к окну.

- Я вижу воображаемый сад перед воображаемым королевским дворцом - мультяшный Версаль. В нем - тысячи Ваших фантомов, вышедших из повиновения. Они ненавидят Темного бога и пришли увидеть его мучения и смерть. Этот мир больше не Ваш. Я уже отнял его у Вас. Все кончено, Джон. Пора домой.

Ричард отрицательно покрутил головой.

- Вы не видите, не понимаете. Там - мой народ, которым я правил почти столетие. Сначала я был для него палачом и мучителем. Но потом среди безликой толпы для меня начали появляться живые лица. Поймите, здесь ко мне стали относиться по-человечески. Пусть это отношение объяснялось страхом, корыстью, желанием приспособиться, выжить или нажиться. Но когда тебя долго воспринимают как короля, ты и сам начинаешь думать как король.

Многоименный покачал головой.

- Знаете, Харт, когда-то многих из них я сочинил подлыми жестокими мерзавцами - мне нужны были помощники в моих бесчинствах. Но гораздо больше я придумал честными, добрыми, сострадательными и испытывающими боль от зрелищ несправедливости и несчастий ближних.

Лицо Ричарда скривилось от печальной болезненной улыбки.

- Иначе не интересно было бы их мучить и терзать. Но моя фантазия сыграла со мной злую шутку. Я создал их заслуживающими любви, и, заигравшись, не заметил, как полюбил сам.

Ричард схватил Вестника за обе руки.

- И я захотел помочь своим людям. Моей целью стало улучшение их тяжелой жизни. К сожалению, я уже не мог пересочинить этот мир в царство благоденствия. Он пророс сквозь этих людей миллионом связей и воспоминаний. Пересоздать его, пусть и намного лучше прежнего - значило уничтожить их.

Но я начал строить дороги и плотины, очищать торговые пути от разбойников, смирять алчность чиновников и жестокость законов. Их ненависть ко мне - воспоминание о моих прошлых злодействах. Когда-нибудь они поймут и простят меня. Но для этого нужно время, чтобы хоть что-то исправить, искупить...

Вестник сокрушенно покачал головой.

- Ах, Джон, Джон.... Мне искренне жаль Вас разочаровывать. Но этот мир не настоящий. Я вижу, что Вы уже признали это. Сейчас я хлопну в ладоши и Вы проснетесь.

- Еще секунду, док!

Ричард взял в руки арбалет.

- Смотрите, какая красивая штука. Начальная скорость болта - 70 метров в секунду. Пробивает железный доспех на пятидесяти метрах. При выстреле в упор разносит голову вдребезги.

- Не старайтесь, Джон, - Вестник вяло махнул рукой, - Вы, ведь, уже поняли, что со мной Вам этими средствами не справиться. Я же не фантом - как и Вы.

Ричард мотнул головой из стороны в сторону.

- Нет, док, Вы не поняли. Вы мне доказали, что я не могу помешать Вам прийти ко мне, но почему бы мне не попробовать уйти от Вас? Я не уверен в результате, но вдруг получится?

Многоименный король ткнул арбалетом себе под нижнюю челюсть и нажал рычаг.

***

- Доктор Харт!

Главный врач специального учреждения в Даблвуде оторвался от планшета. В открытое окно кабинета бил яркий дневной свет. Рядом с планшетом качалась тень стоящих на подоконнике цветов, просвечиваемых насквозь, от чего сине-зеленые ажурные пятна на столе сияли как бы сами по себе. В кабинет вошла сестра Квин.

- Доктор, пациент Корн начал проявлять активность!

- Какую? - оживился доктор.

- Подрагивание век и кончиков пальцев.

- Интересно! Пойдемте к нему.

Харт и сестра Квин быстрым шагом прошли в палату Корна.

Некрасивый молодой человек с редкой бородой, скрывающей капризный изгиб тонких лягушачьих губ, серо-зеленой кожей и редкими черными волосками на мертвенно бледных ногах и руках неподвижно покоился на ложе для коматозников.

Доктор глянул на Корна, на приборы, потом - на сестру Квин. Пожал плечами.

- Я не вижу никаких изменений.

Сестра растерянно развела руками.

- Но я сама видела. И вот эти стрелки двигались...

Харт кивнул.

- Хорошо. Я посмотрю записи приборов. Но, боюсь, это было что-то чисто рефлекторное. Очень тяжелый случай. Но Вы продолжайте следить. Благодарю Вас за наблюдательность.

***

Вестник удивленно смотрел на мертвое тело. Глянул в зеркало. Схватил себя рукой за лицо. Сел в кресло. Задумался.

В зал вошел предводитель одного из повстанческих отрядов. Вестник попытался вспомнить его имя, но понял, что и не знал никогда.

- Тиран мертв? -тихо спросил командир.

- Да, - Вестник кивнул, - И вот мой первый приказ - виселицы снести, пленных отпустить по домам.

- Но Черное войско...

- Разоружить и распустить. Командиров выслать в дальние провинции.

Вестник опустил голову на руки.

- Главное - теперь все будет иначе.

***

- Доктор, пришла мисс Корн.

Доктор Харт встал, встречая гостью. В кабинет вошла бледная худая девушка лет двадцати пяти. Глубоко и близко посаженные глаза, безжизненные волосы и тонкие бескровные губы не давали Харту возможности назвать ее красивой. Но в печальном облике сестры пациента Корна проглядывало что-то донельзя трогательное. Этому болезненному обаянию сложно было противостоять.

- Добрый день, мисс Корн, - собрав мужество в кулак, твердо сказал Харт, - Вы приехали. Значит, Вы получили мое письмо. Что Вы решили?

- Доктор Харт, - голос сестры Джона Корна дрожал, - Я помню, что Вы не боитесь применять прогрессивные методики для лечения больных...

- Мэри... - упавшим голосом начал доктор, - Если Вы о том, как Джон впал в кому...

- Подождите, доктор, дайте мне договорить! - прервала его девушка, - Вы знаете, что я не виню Вас, так как произошедшее вызвано единственно намерением вылечить Джона любым возможным способом. И я всегда поддерживала это Ваше стремление. Я принимала решения и если уж кто-то виноват, то только я. Но... неужели больше ничего нельзя сделать?

Доктор с изумлением посмотрел на мисс Корн.

- Джон мне говорил в моменты просветления, что есть новая технология - глубокого включения, - тщательно подбирая слова, проговорила сестра Джона Корна, - Я догадываюсь, что она, наверно, еще не до конца отработана, но, может быть, если другого выхода нет...

Харт отвернулся к окну. Протянул в сторону девушки руку в останавливающем жесте.

- Увы, Мэри, Вы ошибаетесь. Я не знаю, хотел ли Джон Вас утешить, или это одна из фантазий, которые он из-за своей болезни не может отличить от реальности. Но такой методики нет и никогда не было. Современная медицина ни на что подобное не способна.

Харт помолчал.

- Поймите, Мэри. Это же не просто беспамятство. Он сейчас в каком-то своем мире.

Наконец, он нашел в себе силы повернуться к девушке и посмотреть ей в глаза.

- Вы можете представить - зная о своем брате, о его недуге больше, чем кто-либо - какой это чудовищный мир?

Мэри опустила голову, с ее ресницы капнула слеза.

- Ну что же, доктор. Если так, я согласна.

- Сестра Квин! - громко сказал Харт, - Принесите документы из папки пациента Корна. И... подготовьте аппаратуру к отключению.

***

Вестник вышел на балкон. Оглядел толпу под балконом, внимающую ему со страхом и надеждой. Джон Корн еле заметно вздохнул и воздел руки к ярко-желтому ласковому солнцу, нарисованному его воображением на выдуманном им пронзительно голубом небе.

- Дети мои! Эра зла и страданий окончена. Теперь все будет по-другому.