Не будите изувера

Через две минуты полицейский уазик уже подъезжал к даче, в которую вчера залез вор. В домике их встретила дочь дедушки, растерянно смотрящая на то безобразие, что учинил грабитель ночью.

– Уже выяснили, что вор украл?

– Знаете, как ни смотрю, не понимаю. Получается, что, кроме бутылки водки, не пропало ничего. Неужели из-за этого надо было старика бить? – женщина не выдержала и заплакала.

– Скажите, здесь разбросаны только ваши вещи или есть чужое? – обратился к ней участковый, стремясь вопросом остановить поток слез.

– Да. Кажется, наши. Это рубашка мужа. Полотенце у входа висело, – женщина показала на крючок, выбитый в дверной косяк, потом задумчиво осмотрелась. Ее взгляд упал на белую кепку, по-прежнему лежавшую на полу, – странно, эту вещь я не помню.

– Вы когда последний раз были в домике?

– Да только в воскресенье уехала, а папа остался ночевать. Ну, зачем он это сделал! Я ему говорила, поехали в город. Но старики разве слушают! – вернулась хозяйка к неутихающему горю.

– Хм, значит, что эта кепка не ваша?

– Ну, да, – женщина наклонилась, чтобы поднять головной убор, но участковый ее опередил, крикнув:

– Не трогайте, это улика.

Хозяйка резко отдернула руку, подняла на него испуганные глаза. Губы сморщились, задрожали, а по щекам опять покатились слезы.

– Простите, я не хотел вас пугать. Извините меня. Может, эта кепка принадлежит преступнику. У вас есть пакет?

Женщина достала упаковочный пакет. Участковый огляделся, и не найдя ничего более подходящего, взял вилку, осторожно поднял кепку и опустил ее в целлофан.

– Пожалуйста, пока еще сегодня не делайте уборку. Вот номер телефона. Позвоните мне вечером, я вам сообщу результат следствия.

Когда напарники сели в машину, немного удивленный Кирилл поинтересовался:

– Вы, правда, думаете, что кепка принадлежит преступнику?

– Кто его знает. Увидим. Который час?

– Без пятнадцати минут девять. Куда дальше?

– Остановимся у дачного поселка, где компания Толяна водочкой добавлялась. Посмотрим при свете дня вокруг, может, следы увидим. Но сначала ты позвони в район, пока еще связь есть, и почту проверь.

Оперативники сработали быстро. В городе было четыре синих Ниссана Кашкая, и собственниками трех из них являлись люди, не подходящим под описание Толяна. Хозяин четвертого – молодой человек, который фотографировал Надю, заявил, что видел ее последний раз на пляже. Они с подругой уехали сразу после того, как компания Толяна ушла. Остаток вечера парень провел на юбилее у родителей и был постоянно на виду. Его алиби подтверждали и фотографии, сделанные на телефон его девушкой. Эта ниточка оборвалась, не успев даже раскрутиться.

С хондой дело обстояло сложнее. Таких мотоциклов было в городе много. Городские участковые оперуполномоченные получили задание проверить хозяев мотоциклов на своей территории. Тройное преступление на одном маленьком пятачке леса всколыхнуло районное начальство, и теперь оно держало первичные розыскные работы на контроле.

Система в действии. Кирилл гордился тем, что оказался в центре событий. Он готов был не спать и не есть, лишь бы его не отстранили от расследования. Практикант притормозил у дороги, в том месте, где ему показал участковый.

Они неторопливо прогулялись по периметру, чтобы ничего не пропустить, но следов не было. Юноша решил сделать несколько шагов в глубину и за кустами обнаружил зеленый пятачок примятой травы. Сначала он хотел просто пересечь лужайку, не останавливаясь, а потом что-то в кустах привлекло его внимание. Когда Кирилл понял, какую находку нашел, он возбужденно закричал:

– Петр Макарович, срочно идите сюда…