Страница 21 из 41
- Не. Катьку мы по фитнесу знаем. Вовик ее на пивной тусе в «Бавариусе» зацепил, Эмка, дура, сама привела, знала же - на рыжих западает. Он...
- С Вовиком проехали, - перебила Дуся. - Последние полгода Эмма была одна?
- Ну ты, подруга, наивно завернула! Эмка? Одна? Да за последнюю ее «шкурку» кто-то десять тонн зелени выложил!
- Ого. У Эммы появилась дорогая шуба?
Анастасия фыркнула с такой искренней завистью, что Дусе захотелось посмотреть на эту «шкурку».
- Я тебе говорю - Эмка раскручивала неплохую тему, - доверительно наябедничала загорелая Настена. В ярко-зеленых глазах загорелось восторженное одобрение, слегка притушенное осторожностью - как-никак убили везучую заразу Эмку. Шкурки, шкурками, а своя все ж ближе к телу и единственная. (Хоть и, на взгляд Евдокии, излишне подкопченная в соляриях.)
- А этот тайный бойфренд мог быть с вашей работы?
- На Егорыча, что ль, намекаешь? На шефа? - насмешливо хмыкнула Настя. - Не, тот - кремень, к нему девочки с таким экстерьером подкатывали...
За этим высказыванием тоже полыхало многое. И зависть к чужому экстерьеру, и толика одобрения кремнеподобных семейных уз и стойкости Котова, и непонимание - как морально устойчивый шеф соблазнился бабушкой Закревской, когда вокруг мелькают загорелые и юные мордашки?!
Евдокия мысленно усмехнулась: рассказ-роман в одном едином предложении. В рассказе бушевали интриги за сердце твердокаменного шефа, просматривались хитроумные батальные наскоки, длительные обсуждения осадной тактики - порода современных офисных хищниц не дремала.
- Ну а Станислав Натанович, к примеру? Мог он с Эммой замутить?
- Стасик? Он ни одной юбки не пропустит, несерьезная тема, только время зря убьешь. - Здесь проскользнула печаль о скоротечности поры мордашек и крепких попок без намеков целлюлита. - Да и «шкурка»... не его конек. Он, прикинь, Ирке Мурашевой вообще ролики на День влюбленных подарил...
- Мгм, - прикинула Землероева. - С роликами - это круто.
- А я о чем?
- Ты про Бориса Рощина что-нибудь слышала?
Вопрос был не пустым. Дружба дружбой, а информатор на стуле секретарши друга-Коли не помешает. Таких девчонок - ценят. (Если опять-таки вспомнить «шкурку».)
- Борис, Борис, - пропела Настя, - Рощин, Рощин... Нет, не слыхала. А кто это такой?
Потенциальный шеф, могла бы по-доброму насплетничать Дуся, но удержалась.
- Так, пустяки, один знакомый Котовых.
Анастасия уважительно кивнула - Землероева в верхах крутилась.
- В квартире Эммы обнаружили несколько недавних фотографий с мужчинами, - продолжила расспросы Дуся. Эти снимки она видела, но ни одной мужской персоны не опознала, только получила впечатление - последние месяцы Канипалова находилась в активном поиске. Ни единой повторенной мужской физиономии на фотках не было. - Тебе их случайно не предъявляли для опознания?
Анастасия махнула рукой:
- Предъявляли. Туфта. «Центровые кексы» - папашины халявщики. Эмка лучше б с их папиками замутила. Там лыжный инструктор, приятель по универу - несерьезно.
- Но серьезный кто-то был, - без вопросительной интонации уточнила Землероева.
Настя важно мотнула головой:
- Да, раз «шкурка» серьезная. Такие соболя лыжный инструктор потянет только в складчину со всеми Эмкиными одноклассниками. Она в каком-то захолустье за МКАДом училась.
Девушки еще немного поболтали. Анастасия совершенно неожиданно понравилась Дусе - девчонка не изображала из себя святую офисную невинность (подобно силиконовой Анюте), не притворялась нежнейшим цветком лотоса, а в лоб показывала - поиск богатого мужа ведет с открытым забралом, ногами и бюстом.
- Скажи, Настя, с кем я еще могу поговорить об Эмме? - в итоге спросила сыщица Дуся.
- А ни с кем. Точнее, со многими, но лучше меня Эмку здесь никто не знает. И если уж я не смогла тебе нормально помочь, то остальные... - Лыжина пощекотала воздух длинными пальцами с подточенными коготками, - вообще не в теме. Ты телефончик, кстати, оставь. Может, пересечемся, а может, я что вспомню или выспрошу...
В институт, крошить подозреваемый молодняк молочными зубками, Евдокия все же съездила.
Побегала по аудиториям, лично выловила практически каждого Валикового препода, потолковала, понадоедала и только через полтора часа узнала, что бегает проторенным путем. Тем же утром в понедельник - пока Землероева в приличном тихом офисе кофеи с Настасьей распивала - по универу пронеслись ребятишки Ханькина.
Прониклись, оказалось, монстры сыска Дусиными указаниями на нерадивость.
Приятно, черт возьми. Бальзамом греет.
Вечером позвонил Паршин и сообщил, что Юлю отпустили под подписку и домашнее содержание. Но к Евдокии матушка с батюшкой полны упреков приехали - куда ты, дочь, запропастилась, столько дней не виделись! Дуся маму с папой накормила ужином, спросила, как работает новая посудомоечная машина...
В отличие от отставного капитана, спустившего часть последнего гонорара на пропой ментов, Евдокия Землероева распорядилась денежкой более разумно. Капельку в банк отнесла, часть потратила на покупку и установку посудомоечной машины в кухне родителей. Когда мама прослезилась от подарка, поняла, что радовать родителей - высшее наслаждение! - себе купила умопомрачительные конфеты и новый дамский детектив.
Дуся сразу же позвонила Котовой, сказала, что приедет поздно вечером, как только уедут родители. Но уставшая Юлия, голосом смертельно больного, измученного человека, попросила не беспокоиться: она хочет как следует прополоскаться в ванной, напиться чаю и рухнуть спать. Проспит, наверное, до самого полудня. Квартира на сигнализации, камеры внутри периметра в рабочем состоянии, так что: «Спасибо, Дуся, за заботу, но я хочу немножечко побыть одна». «Государственную камеру хранения» вместе с Юлей Котовой делили: пожилая проститутка, переквалифицировавшаяся в «мамки», тетка, убившая мужа тяжеленной ручкой древнего складного зонта, и две шумные женщины не христианского облика.
Дуся пообещала приехать назавтра. Не слишком рано, чтоб Юля выспалась.
* * *
Погоды на улице отличные стояли. Солнце без малейшего мороза, что, согласитесь, не совсем типично для готовой к новогодним праздникам Первопрестольной.
Евдокия немного постояла на широком и высоком крыльце приличной московской новостройки; подождала, пока глаза привыкнут к яркому полуденному солнцу и бликам от сугробов. Перчатки попутно натянула.
Милый сердцу дорогой «фольксваген» - достойного дымчатого цвета - тихонько загорал за решетчатым забором.
Дом, в котором проживала Дуся, по каким-то замысловатым почвенным нюансам не смог обзавестись подземной парковкой. Благодаря не менее затейливым градостроительным препонам не смог оккупировать под стоянку близлежащие территории - милый сердцу «немец» сверкал под солнцем в некотором отдалении от крыльца, за забором. В этот дом Дуся заехала позже большинства жильцов, шустро расписавших парковку (под два-три семейных автомобиля!), и сейчас немного воевала с соседями за метры на стоянке. Пару месяцев назад неподалеку построили современную многоуровневую парковку, но цены за постой ломили настолько немыслимые, что на общем собрании жильцов Дусиного дома в который раз поднимался вопрос об установке дополнительной охраны, достигающей автомобилей за забором.
Вопрос подняли, обсудили, но хитрые «домашние» охранники выставили драконовскую калькуляцию. В результате чего жильцы решили вначале пролоббировать в мэрии вопрос относительно захвата кусочка городских территорий (сиречь «дать столько, чтобы взяли»), просчитывали и высчитывали - пока не получалось. У парней, что выстроили недалекую парковку, тоже нехилое лобби оказалось: жильцам категорически советовали раскошелиться на плату за постой автомобилей.