Страница 11 из 14
Мы увидели, что понятия «субъект» и «объект» – различные понятия. Но они связаны друг с другом. Грани между ними не абсолютны. Например, если в классической физике постулировался абсолютный характер, независимость физических объектов от субъекта, от условий познания, от приборов, то в квантовой механике приборы играют особую роль в познании микрообъектов.
Субъект и условия познания «вторгаются» в сам объект. Поэтому результаты экспериментирования с явлениями атомного масштаба нельзя истолковывать как дающие информацию о свойствах квантовых объектов «самих по себе». Об этих результатах надо говорить как о таких, которые включают описание и квантовых объектов, и измерительных приборов, взаимодействующих с квантовыми объектами. Несмотря на это физика стремится дать описание самих объектов. Отмечая данный момент, специалисты указывают на возможность установить на теоретическом уровне знания пределы, когда мы можем представлять свойства самих этих объектов.
Подобные ситуации возникают и в науках о человеке и обществе. При проведении психологических экспериментов ученые находятся в контакте с испытуемыми и являются фактором, влияющим на поведение последних. Тем самым экспериментаторы фактически соединяются с объектом исследования, становятся его частью. Иной способ получения информации, исключающий контакт испытателя с испытуемым, весьма проблематичен. Данная особенность познания проявляется и в юридической практике. Здесь нередко исследователь может получить информацию об объекте познания только в том случае, если он станет частью этого объекта, «проникнет» в него. Всем нам, безусловно, хорошо известна ситуация из фильма «Место встречи изменить нельзя», когда сотрудники уголовного розыска сумели получить сведения о местонахождении и численности банды «Горбатого» только тогда, когда один из милиционеров – Шарапов – стал членом этой банды, – соединился с объектом своего исследования.
Взаимосвязь между субъектом и объектом познания также связана с тем, что в основе познавательной деятельности субъекта лежит практически-преобразовательная деятельность человека, которая и превратила человека в субъекта деятельности и определила сферу объектов этой деятельности. Именно так понимается познание с точки зрения диалектического материализма.
Человека интересуют предметы внешнего мира не как таковые, а как объекты его деятельности, подлежащие использованию и преобразованию субъектом. Это верно не только для тех предметов, которые являются результатом, продуктом деятельности человека, но и для тех, которые возникли естественным путем, без участия человека. Например, человек воспринимает камень как кусок вещества определенного цвета. Но если на этот камень смотрит геолог, то для него камень выступает как целый мир с множеством «объектов» созерцания, а именно: геолог представляет, что это за камень, какова его ценность, хороша ли данная порода, в каких объемах в данном месте она представлена, как этот камень добывать, где он может использоваться – в строительстве, облицовке зданий, в ювелирном деле и так далее. Также хорошо известен пример с восприятием снега жителем юга или средней полосы и жителем севера. Житель севера выделяет большое разнообразие видов снега, что определяется долгой практикой предшествующих поколений, и по особенностям снега судит о том, какая была или будет погода, можно ли растопить этот снег и использовать его для приготовления питья или пищи.
В заключение, возвращаясь к понятиям «субъект» и «объект», отметим, что это парные категории, предполагающие существование друг друга (подобно причине и следствию, случайности и необходимости, сущности и явлению). Субъект всегда предполагает объект, а объект – субъект, что выражено в известном высказывании Рихарда Анпариуса: «Без субъекта нет объекта, без объекта нет субъекта».
Рассмотрение познания как деятельности, как взаимодействия субъекта и объекта позволяет:
а) раскрыть диалектику объективного и субъективного в познании и, в частности, понять знание как субъективный образ объективного мира, показать, как представлены субъективное и объективное в самом знании;
б) подчеркнуть творческий, активный характер познавательного процесса. Человек не ждет, когда внешний мир отобразится в его сознании, а сам выступает носителем активности при получении знания и далее сам соотносит приобретенное знание с объективной действительностью, определяет его истинность;
в) показать социальную обусловленность процесса познания. Человек, выступающий субъектом познания, имеет социальную природу. Приобретаемое человеком знание отражает состояние общественного развития, потребности и цели общества.
3.4. Виды знания и познания. Особенности и уровни научного познания
Познание (и, соответственно, знание) можно разделить на научное и ненаучное, а последнее – на донаучное, обыденное и вненаучное, или паранаучное. Донаучное познание – это исторический этап в развитии познания, предшествующий научному познанию. На этом этапе складываются некоторые познавательные приемы, формы чувственного и рационального познания, на основе которых формируются более развитые виды познавательной деятельности.
Обыденное и паранаучное познание существуют наряду с научным. Обыденным, или житейским, называется познание, основанное на наблюдении и практическом освоении природы, на накопленном многими поколениями жизненном опыте. Не отрицая науку, оно не использует ее средства – методы, язык, категориальный аппарат, однако дает определенные знания о наблюдаемых явлениях природы, нравственных отношениях, принципах воспитания и т. д. Особую группу обыденных знаний составляют так называемые народные науки: народная медицина, метеорология, педагогика и др. Овладение этими знаниями требует длительного обучения и немалого опыта, в них содержатся практически полезные, проверенные временем знания, но это не науки в строгом смысле слова.
К вненаучному (паранаучному) относится познание, претендующее на научность, использующее научную терминологию, но в действительности не совместимое с наукой. Это так называемые оккультные науки: алхимия, астрология, магия и др., возникшие в эпоху поздней античности и получившие развитие в Средние века. Они не исчезли и в настоящее время, несмотря на развитие и распространение научных знаний. Более того, на переломных этапах общественного развития, когда общий кризис сопровождается духовным кризисом, происходит оживление оккультизма, отход от рационального к иррациональному. Возрождается вера в колдунов, хиромантов, астрологические прогнозы, в возможность общения с душами умерших (спиритизм) и тому подобные «чудеса». Широко распространяются религиозно-мистические учения.
Так было в годы кризиса, порожденного Первой мировой войной, когда возникли «теория психотрансмутации» Г. Ю. Гюрджиева, антропософия Р. Штейнера, теософия Е. П. Блаватской и другие учения. В 60-е гг. XX в. во время кризиса в странах Запада оказались модными эзотерические учения.
Кризис в нашей стране, порожденный перестроечными процессами, создал духовный вакуум, который стремятся заполнить разного рода идеи и «учения», далекие от науки.
Существование наряду с научными вненаучных представлений обусловлено тем, что научное знание еще не может ответить на все вопросы, в решении которых заинтересованы люди. Биология, медицина, сельскохозяйственные и другие науки еще не открыли способов продления жизни человека, избавления его от болезней, защиты от разрушительных сил природы, неурожая и т. п. Возникают надежды людей найти простые и надежные средства лечения болезней, решения других жизненно важных проблем. Эти надежды поддерживаются некоторыми падкими на сенсации средствами массовой информации. Достаточно вспомнить выступления по радио и телевидению экстрасенсов и психотерапевтов или «заряженные» номера газет, «исцеляющие» от всех болезней. Многие люди оказались восприимчивыми к этим и им подобным «чудесам».